Врунишка - Джорджина Форсби

Молли поежилась от этих картин и вдруг услышала свое имя.

— Да? — нервно откликнулась она. — Прошу прощения, я, кажется… не расслышала вопроса.

— Белое и черное, — терпеливо повторил один из разработчиков идеи, вздыхая и закатывая глаза. — Мы говорим, что тема весны должна решаться в черных и белых тонах.

— Ну что же, — осторожно начала Молли, — в этом в самом деле есть нечто оригинальное… — Она помолчала, заставив себя забыть всех кевинов донованов на свете. — Откровенно говоря, мне нравится черно-белая гамма, — с растущим энтузиазмом продолжала она. — Рисунок шахматных досок, полосы, спирали и, может быть, несколько ярких пятен.

— Ярких пятен?

— Весенние цветы, — объяснила Молли. — Гиацинты, тюльпаны, дафоделии… может, имеет смысл так расположить куски материи, шарфы, например, что они будут выглядеть подобно распускающимся цветам на черно-белом фоне. Очень свежо и красочно.

Раздался шепот одобрения. Комитет по планированию разбился на небольшие группки, которые стали обсуждать идею Молли, а она вернулась к каракулям в блокноте. Едва не порвав лист, она пронзила стрелой сердечко и подрисовала сочащиеся из него капли крови. Большие, блестящие, совсем как настоящие. Интересно, тот другой человек, чьи карие глаза разбили ей сердце… ждал ли он ее в среду вечером перед домом Дарси?

Скорее всего нет, решила Молли. Ведь он участвовал в обмане. Он знал, что должно последовать. Ведь, с острым чувством унижения вспомнила она, ему даже была предоставлена возможность просмотреть ее личное дело.

— Молли Кларк? — юная секретарша просунула голову в двери.

— Да, — сказала Молли. — Я здесь.

— Вас к телефону, — сказала секретарша. — Из главного офиса, — добавила она, стараясь говорить спокойно и небрежно, словно такие звонки раздаются у нее каждый день. — Это Кевин Донован.

Молли обратила внимание, что в комнате наступила мертвая тишина, и все внимательно проводили ее взглядами, когда она направилась вслед за секретаршей.

— Говорите с этого аппарата, — сказала та, показывая на телефон на своем рабочем столе. — А я пойду выпью кофе.

Молли уставилась на телефон, как птичка на змею. Она не имела представления, который из двух Кевинов Донованов на другом конце линии и что любой из них мог бы сказать ей.

— Алло? — еле прошептала она, чувствуя себя подобно школьнику, которого пригласили в кабинет директора, где его будут отчитывать за какое-то непонятное преступление.

— Миссис Кларк? Молли Кларк?

То был настоящий, тот самый элегантный голубоглазый плейбой. С чувством внезапного облегчения Молли осознала, что он вызывает у нее меньше опасений, чем другой.

— Да, мистер Донован?

— Очутившись в своем кабинете, я обнаружил нечто странное. Вы посылали мне на неделе письмо?

Молли торопливо проглотила комок, застрявший в горле.

— Я… да, наверно, так оно и было, — прошептала она, пытаясь создать впечатление, что она постоянно рассылает дюжины писем и речь может идти об одном из них.

— В нем заключалось что-то важное?

Молли охватила волна почти невероятной надежды.

— О нет, — сказала она. — Отнюдь. Мне кажется, в нем было… что-то вроде отчета о том, как прошел недавний День святого Валентина, вот и все.

— Тогда я очень рад. Видите ли, моя секретарша получила письмо, но оно каким-то образом исчезло до того, как я его прочел, и мы нигде не можем его найти. Секретарша не исключает, что случайно выкинула его вместе с бумажным мусором в среду днем.

Молли испытала головокружительное чувство облегчения.

— В таком случае… это просто прекрасно! — сказала она, представляя, как ее непрочитанное письмо погребено под грудой разного сора.

— Простите?

— Я хочу сказать, — смутилась Молли, — что очень любезно с вашей стороны дать мне знать о пропаже письма.

— Найти вас оказалось несколько сложновато. Ваш заведующий отделом не имел представления, что вы отправились по делам в другой город.

— Но я оставила записку, — сказала Молли.

В самом ли деле она оставила ее? Или у нее уже окончательно крыша поехала?

— Но в любом случае, — мягко продолжил Донован, — не произошло ничего страшного. Моя секретарша позвонила вам домой, и ей сообщили, где вы находитесь, после чего она дала знать вашему руководству. Как долго вы предполагаете быть в Орегоне, миссис Кларк?

— Наверное… скорее всего, до конца следующей недели. До возвращения я хотела бы закончить на месте все подготовительные работы, потому что нас сразу же ждет много дел в главном магазине.

— Хорошо. Мы ждем вашего возвращения. И еще, миссис Кларк…

— Да?

— Если в том письме было нечто важное, пожалуйста, не стесняйтесь, не сочтите за труд написать мне еще одно.

— Благодарю вас. — Молли перевела дыхание, сжимая трубку телефона. — Мистер Донован?

«Кто он?» — готова была заорать Молли. Кто тот человек с красивым рисунком рта и веселыми карими глазами, тот мужчина, который обнимал меня, целовал и заставил весь мой привычный мир перевернулся вверх ногами? Вы должны знать, как его зовут! Скажите мне, кто он такой. Объясните, почему он так поступил со мной. Пожалуйста, прошу вас…

— Миссис Кларк?

— Ничего. Прошу прощения. Будьте здоровы, мистер Донован, — только и проговорила Молли.

Она повесила трубку и медленно вернулась в конференц-зал, где ее встретили заинтересованные взгляды коллег.

8

Молли на машине вернулась домой в пятницу днем, испытывая нескрываемое облегчение при мысли, что ее ждут горячая ванна, сон в своей постели после девяти дней вне дома и тихий уик-энд в кругу родных перед возвращением к привычным рабочим обязанностям.

Хотя уик-энды вряд ли можно было назвать тихими, подумала она, рассматривая большой дом, где она жила, как бы со стороны, когда ей пришлось остановиться за фургоном, припаркованным у обочины. Дом выглядел как-то странно, еще более обветшавшим, словно она была в отлучке не несколько дней, а год. Но она дважды звонила домой, и Чарли заверил ее, что все в норме, поэтому она надеялась, что за время ее отсутствия не произошло ничего особенного.

Молли вылезла из старой машины, открыла багажник, чтобы взять сумку и, подняв глаза, удивленно воззрилась на голову в ярко-красной вязаной шапочке, которая вынырнула из-за конька крыши. Рядом с ней появилась и другая, в бейсболке. Головы о чем-то совещались между собой, пока Молли, открыв рот, глазела на них.

— Алло! — окликнула она их. — Эй, алло!

Две физиономии, повернувшись, уставились на нее.