Душа по обмену (СИ) - Мэй Рада

— Увы, я перестаралась с приправами.

— Так это хорошо. У нас тут одна трудная пациентка голодать вздумала. Может, попробовать ей их предложить? Вдруг соблазнится. Ты не против?

— Конечно. Мне сладкое всё равно нельзя. А она что же, совсем ничего не ест? Похудеть решила? — В моём понимании это была единственная уважительная причина для такого издевательства над организмом. Я даже в какой-то степени посочувствовала девушке, решив, что у нас с ней одинаковая проблема.

— Если бы! — недовольно поморщилась Зиэлда. — Возлюбленный выбрал другую. Вот она и выделывается, глупая! Как будто от этого что-то изменится. А нам — лишняя головная боль. Нянчимся с ней теперь, словно других забот нет!

— Так зачем нянчиться? Есть захочет — сама не выдержит, — пока что в этом чудном мирке мне встречались только стервозные неженки без признаков сильной воли. Вон, даже моя воля, спевшись с ненасытной утробой, готова сдаться, умоляя съесть ещё хоть кусочек творожной лепёшки.

— Она вес теряет. Видимо ещё дома от еды отказывалась. А руководство школы не разрешает её родителей привлекать, требует, чтобы своими силами справлялись. А какие тут силы, если после ухода заведующей, нас всего двое осталось?

Целительница выглядела очень уставшей, осунувшейся и я, пожалев её, сама направилась к голодающей жертве несчастной любви — угощать лепёшками и проводить профилактическую беседу.

Накормить одну из моих младших двоюродных сестёр — Свету с детства было большой проблемой. Уж как я только порой не изгалялась, чтобы дитятко съело хоть несколько ложек супа и каши, и со временем наловчилась уговаривать её быстро и убедительно. Так что кое-какой опыт имелся.

Девица показалась мне смутно знакомой. Кажется, я видела её в молельне в день проверки, правда, тогда она выглядела значительно лучше. Сейчас же я увидела осунувшееся, бледное симпатичное создание с потухшим взглядом серых глаз. Лицо пациентки фактически слилось с белоснежным постельным бельём, и только каштановые волосы выделялись ярким пятном на подушке.

Что ж, в похудении она явно преуспела больше меня, да только мне такой метод не подходил, ведь чтобы передвигать объёмную тушку Лесты требуется немало энергии, а из чего её брать, если не из еды?

Заметив блюдце с лепёшками, бледная немощь гордо вскинула прямой аккуратный носик и надменно заявила неожиданно бодрым голосом:

— Сказала же, не носить мне еду! Ничего не буду, забери!

Я поставила блюдце на небольшой столик возле её кровати и присела на соседнюю, пустующую, пояснив:

— Знаю, я просто на сохранение оставить хотела до вечера. Мне это нельзя, а есть хочется постоянно. Похудеть пытаюсь.

Девушка презрительно фыркнула и спросила:

— Зачем тогда с этими плюшками таскаешься?

— Жениха пришла угостить, да не застала. Ты, говорят, уже похудела, это правда? А я вот не могу совсем ничего не есть.

— Оно и видно, — недовольно буркнула девушка, окинув меня красноречивым взглядом и болезненно поморщившись при слове «жених». — Похудела, наверное, только мне всё равно.

— Тогда зачем голодаешь? Чего ты добиваешься?

— Отстань! — разражено отмахнулась «трудная пациентка» и отвернулась к стене, пробурчав: — Я, может, вообще жить не хочу.

Я заметила на тумбочке полупустой стеклянный сосуд с прозрачной жидкостью и стакан. Стало быть, воду она пьёт, а значит, умирать придётся долго. Этими соображениями я поделилась с собеседницей:

— А ты в курсе, что человек без еды может прожить почти два месяца, а то и больше. Представь на кого ты к этому времени будешь похожа? Ладно, я худею, чтобы быть красивой, а вот ты превратишься в тощее пугало.

— И что с того? Мне всё равно! Уйди! — раздражённо, словно от назойливой мухи, отмахнулась девушка.

— Я просто пытаюсь понять, чего ты добиваешься. Неужели хочешь, чтобы бывший парень, увидев тебя, подумал, что сделал правильный выбор, избавившись от такой страшилки?

Девушка обернулась, смерила меня взглядом полным бессильной злобы и сердито прошипела:

— А что я могу? У нас в конце сезона Иргаля свадьба должна была быть, а он заявил, что знать меня не желает! Чтобы ты на моём месте сделала, толстуха?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— На твоём месте я бы радовалась жизни, ты ведь красивая. Пока что, — подчеркнула я последнюю фразу. — И я бы уж точно не стала уродовать себя из-за бросившего меня парня, а стала бы ещё красивее и успешнее, чтобы он очень пожалел о своём решении. И вообще, за своё счастье нужно бороться.

Это, конечно, не самое разумное предложение, а последняя фраза точно была лишней, но ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. И, судя по слегка оживившемуся взгляду голодающей, переключить её с уныния на надежду получилось. Оставив девушку наедине с лепёшками и новыми перспективами, я тихо вышла.

Примерно через полчаса приятно удивлённая Зиэлда радостно сообщила, что пациентка умяла половину лепёшку, и я с чувством выполненного долга отпросилась пораньше, чтобы снова не оказаться перед запертой дверью.

Честно говоря, идти на ужин было тревожно. В лазарете о Моранде я почти не вспоминала, а вот теперь постоянно ожидала подвоха, ведь она не из тех, кто прощает обиды и, наверняка, готовится отмстить. В столовой на меня косились практически все — кто с неприкрытой злобой, кто с презрением, а кто с искренним удивлением, видимо, недоумевая, почему я ещё жива. Сочувствующих только не было.

Но ужин прошёл на удивление спокойно — Моранды по-прежнему не было, и меня никто не трогал. Правда, Талма не пришла. Видимо, тоже опасалась расправы. Пришлось теперь уже мне захватить для неё несколько крупных ароматных фруктов — перекусить перед сном.

И всё же нервное напряжение не отпускало. Не отступило оно даже, когда я переступила порог своей комнаты и закрыла дверь. Талма встретила меня испуганным взглядом, а Регала — злорадным, что не удивительно — в последнее время она всё чаще мелькала в группе поддержки Моранды. Дурное предчувствие заворочалось внутри тяжёлым грузом. Для меня явно подготовили какой-то очень неприятный сюрприз. Эх, знать бы ещё, когда его ждать!

Глава 11

В эту ночь, мучимая нехорошими предчувствиями, я долго не ложилась — читала книгу по местному законодательству, а потом ещё пару часов мужественно боролась со сном, прислушиваясь к ночным шорохам. Даже положила под подушку вилку (здесь они были двузубые, но, к сожалению, не слишком острые) на всякий случай. Сон настиг как-то незаметно, а приснилось мне нечто странное.

Я как будто выбралась из постели, вышла в коридор и направилась дальше, послушная странной, необъяснимой тяге. Меня словно что-то влекло за собой, и сопротивляться этой непонятной силе не получалось. Впрочем, я и не пыталась, просто уверенно шла к некой, пока неведомой цели. Коридор, поворот, лестница, другой коридор, теперь правее, ряд одинаковых светло-коричневых дверей, а вот, наконец, та, которая мне нужна.

Я в предвкушении прикоснулась к ручке, чтобы преодолеть последнюю преграду, отделяющую от цели, но вдруг что-то изменилось и меня резко потянуло прочь, а потом вверх по лестнице — выше, ещё выше, пока лица и оголённых рук не коснулась свежесть ночной прохлады. Где это я? Впрочем, оглядываться и думать было некогда, я спешила на смутный зов, которому невозможно было противостоять.

— Эй! Ты куда? Остановись! — раздался вдруг за спиной громкий звонкий голос.

Я обернулась, увидела красивую тоненькую девушку-брюнетку в школьной форме и словно очнулась от гипнотического транса. Осмотрелась по сторонам и с ужасом вскрикнула, обнаружив, что стою почти на краю крыши здания школы. Очень высокого здания. В тусклом, голубоватом свечении щедрой россыпи крупных звёзд деревья и предметы внизу казались тёмными и маленькими, только иргаль розовел ярким ядовитым пятном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Голова закружилась, ноги стали ватными и подогнулись. Я с трудом удержала равновесие и с писком отскочила назад. Боже! Как я здесь оказалась? Вроде бы лунатизмом никогда не страдала. Так что же произошло?!