Русская идея от Николая I до путина. Книга II - 1917-1990 - Александр Львович Янов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дает ли мне это удивительное обстоятельство право прервать хронологическую нить своего повествования и остановиться более или менее подробно на этой догадке? хотя и вторгаемся мы с ней на территорию следующего, постсоветского цикла нашего курса? Мне кажется, что дает. Тем более, что не только о «Вече» тут речь — об одной из важнейших проблем нашего исследования: о взаимоотношениях обеих ветвей Русской идеи — имперской и этнической (державников и этников для краткости). О проблеме, то есть, о которой никто и до сего дня не знает, имеет ли она вообще решение.
Возникла она в России, как мы помним, еще в 1880 годы, в третьем, предреволюционном поколении славянофилов (помните Сергея Шарапова с его мотто «Россия против еврейства»?), но, похоже, еще больше с той поры запуталась. Как и наполеоновский комплекс, проблема, впрочем, не специально российская — европейская. Расхождения, правда, есть. В сегодняшней Европе преобладает, в отличие от России, отнюдь не державная, а именно этническая, чтобы не сказать расистская, ветвь национализма. Во всяком случае праворадикальные националистические партии, добившиеся серьезного успеха на недавних выборах в Европейский парламент, ратуют отнюдь не за «собирание земель», как лидеры современной России, а наоборот — за развал ЕС и возвращение к «Европе наций» (к той самой, замечу в скобках, что принесла миру в XX веке две мировых войны). И вдобавок ратуют эти европейские «придурки» как раз против этнических меньшинств.
Жестокая ирония в том, что, несмотря на все расхождения, они, эти «придурки, не только всей душой с Путиным, но и неожиданно оказались в доктрине Александра Дугина, опасно близкой к превращению в официальную, той самой «консервативной Европой», что могла бы, по мнению русских националистов, стать частью великой Евразии — от Лиссабона до Владивостока, — предназначенной для предводительства на-ционал-консервативной державной Россией. Короче, все смешалось в сегодняшнем русско-европейском националистическом семействе. Пуще, чем в доме Облонских.
К счастью, персонаж, о котором у нас речь, далек от всей этой полубезумной дребедени. У него, как мы скоро увидим, своя дребедень. Речь у нас об Александре Никитиче Севастьянове, человеке с окладистой купеческой бородой и множеством горделивых титулов. Он и член Союза литераторов России (есть и такой, оказывается), и президент Лиги защиты национального достояния, и заместитель председателя Всеславянского союза журналистов, и главный редактор «Национальной газеты», и автор законопроекта «О разделенном положении русской нации и ее праве на воссоединение» и брошюры «Чего от нас хотят евреи» и бог весть чего еще. Активный человек, мыслящий, одним словом. Нас, однако, интересует Александр Никитич (кратко А. Н.) лишь в одном качестве, в том, что касается загадки раскола «Вече».
«Опаснейший на свете противник»
В этом А. Н. полностью согласен с Осиповым: «Китайцы — величайший рациональный народ, упорный и безжалостный, не ценящий Декларацию прав человека, да и вообще человеческую жизнь. Национальная консолидированность китайцев настолько высока, что граничит с национальным высокомерием и этноэгоцентризмом, в этом смысле они дадут фору даже евреям (русскому читателю узнавать об этом непривычно, но это так)». И вообще «китайцы по многим своим качествам — это желтые евреи». У А. Н. неоспоримые доказательства: «Недавние события в Индонезии высветили тот факт, что четыре процента населения этой немаленькой страны держат в своих руках 80 % национального капитала. Сходным образом дело обстоит в Малайзии и т. д., что позволяет говорить о специфическом алгоритме экономической экспансии народа хань». В том, что сотая доля процента населения Запада, евреи, держат 80 % всего его капитала, А. Н. ни на минуту не сомневается, хотя никаких подтверждений этому не приводит. Главное, алгоритм, по его мнению, совпадает.
Прибавьте ко всем преимуществам и опасностям китайцев то, что «в Китае практически нет еврейской пятой колонны», и то, что Конфуций в незапамятные еще времена обещал им, по сведениям А. Н., что «настанет день, когда Китай без войны завоюет весь мир», а также то, что именно Россия имеет самую большую в мире границу с Китаем, и картина получается, согласитесь, довольно кошмарная. Тем более, «с кем будет воевать Китай в случае чего, чьи земли осваивать? Взгляните на карту, где с нашей стороны границы плотность населения менее 2 человек на кв. км, а с китайской более 150, и ответьте на этот вопрос сами». Но что же делать России по поводу этой угрозы?
Тут, правда, рекомендации А. Н. и «Вече» расходятся решительно. Осипов, как мы помним, говорил, что, если война с Китаем неизбежна, то давайте укреплять тыл сражающейся армии, давайте превратим эту войну в новую Отечественную, мобилизуем патриотические чувства русского народа, освоим Сибирь сами, не дожидаясь китайских «освоителей», поведем туда «миллионы энтузиастов, предводительствуемых лишенными должности священниками и лишенными работы инакомыслящими». Короче, отсюда вся сибирская фантазия «Вече», другими словами, попытка использовать китайскую угрозу для того, чтобы радикально изменить СССР. Утопия, конечно, но утопия патриотическая. А. Н. мыслит о китайской угрозе совсем иначе. Впрочем, расхождение его с «Вече» понятно.
Осипов был, как мы говорили, национал-либералом, а наш герой всего лишь оголтелый этник, прикидывающийся державником. Он и сам этого не отрицает, объясняя, что «геополитика есть лишь проекция этнополитики на географическую карту» (курсив А. Н.). И потому полагает, что для России сопротивляться Китаю «было бы полным безумием, идиотизмом. Наше место — либо в стороне от глобального конфликта XXI столетия, либо, если уйти в сторону не удастся, — в союзники Китая и под его защитой».
Позвольте, а как быть с жутким риторическим вопросом самого же А. Н. о том, помните, чьи земли этот «защитник России» будет осваивать в случае чего? И с дерзким вызовом А. Н. читателям: «…ответьте на этот вопрос сами»? Трудно, согласитесь, отделаться от впечатления, что: Александр Никитич Севастьянов, несмотря на все свои «патриотические» титулы, предлагает России попросту капитулировать перед Китаем, отдаться на милость победителя — не только без сопротивления, но еще и с благодарностью за «защиту»! От кого, однако?
В роли «дешифровщика»
Вот в этом маленьком вопросе и заключается, как мы сейчас увидим, весь фокус, который позволяет А. Н. не только спасти свои замаранные патриотические одежды, но и устранить, по его мнению, противоречие, погубившее «Вече». Состоит фокус в том, что вовсе не Америка и тем
