Газета Завтра 262 (101 1998) - Газета Завтра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С позором изгнанная с телеканалов пуританской Америки, использущая новейшие американские же технологии построения ток-шоу, передача пропитана древними концептами масонерии из руководств по разрушению государств: сперва расшатать общественное сознание, выбив из него нравственные идеалы и сдерживающие элементы, а затем пустить под откос — в пропасть забвения истории.
Чем и занято НТВ в целом.
Иван Ленцев
Группа «Горячий цех» - хлебопекарни, торговое оборудование.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
4 декабря с. г. должен был состояться суд по иску корреспондентки НТВ Е. Масюк к газете “Завтра”. Истица пытается опровергнуть обвинения в ее адрес в том, что своими телерепортажами помогала боевиками в ходе чеченской войны. Желание Е. Масюк понятно — ведь большинством русских, воевавших в Чечне, она воспринималась именно так. Вызванные в суд представители “Завтра” и свидетели, в течение полутора часов ожидали истицу и ее адвоката. Но никто из них, к сожалению, так и не появился. Вот таким странным образом борются Е. Масюк и ее хозяева с НТВ за свои “честь и достоинство”...
Николай Тряпкин “а в душе моей свет...”
Николай Иванович Тряпкин — живой классик ХХ века. Его поэзия уже расположена во всех хрестоматиях рядом со стихами Александра Блока и Сергея Есенина, Николая Клюева и Ивана Бунина, Павла Васильева и Александра Твардовского. Еще студентом Литературного института я познакомился с Николаем Ивановичем, более того, он бывал у нас в общежитии, пел свои стихи. Он никогда не чурался молодых. Он и сам нередко писал и пишет веселые, песенные, плясовые стихи. “Эй, раскидывай скатерть, хозяин! Слышишь песни, походку и свист?..” У Николая Ивановича за плечами тяжелая жизнь, но он всегда брал ее тяжесть на себя, на свою поэтическую удаль и нес в себе открытую радость, любовь и сострадание. Поэтому его любили все поэты — от Рубцова до Межирова — и не замечали чиновники. Помню, как яростный и могучий Юрий Кузнецов еще в самое застойное время отказался от участия в работе Всесоюзного писательского съезда только потому, что в число делегатов не попал Николай Тряпкин. Кузнецов всегда понимал значение Тряпкина в русской поэзии — и тогда, и сейчас.
5 декабря Николаю Ивановичу Тряпкину исполняется 80 лет. Он — один из знаковых поэтов газеты “День”-”Завтра”. Подобно Борису Примерову. Подобно Станиславу Куняеву. Многие свои новые стихи он нес в последние годы прямо в газету. Это он писал, обращаясь к Александру Проханову: “Горит в веках твой бесподобный “День”... Как ценит он нас, так мы любим и бережем его. Дай Бог вам, Николай Иванович, и сегодня творческих сил, дай Бог — преодолеть все невзгоды и болезни. А мы — всегда вам поможем.
Владимир БОНДАРЕНКО
и вся редакция “ЗАВТРА”, все авторы и читатели газеты
* * *
А жизнь прошла. Закончены ристанья.
Исправим печь. И встретим холода.
И только смутный гул воспоминанья
Проходит вдруг по жилам иногда.
Он пронесется там, как в шахтах воды,
Промчится гул — и снова забытье.
И перед древним сумраком природы
Горит свеча — окошечко мое.
* * *
В.А.Архипову
За синие своды, за вешние воды
Зовут меня детские сказки природы,
На белую гору, к метельному бору,
Отвесить поклон старику Зимогору.
И северный дед, убеленный снегами,
Кудлатый, как бор, залопочет губами,
Читая берложьи священные Веды,
Усевшись на пень для высокой беседы.
Сосновые своды, глухие проходы...
Я слушаю тайную флейту природы,
Иду через дремы, очнуться не смея,
К прогалинам детства,
в страну Берендея,
На красные горы, в певучие боры,
Где тучи с громами ведут разговоры,
Где сосны и ели вздыхают о Леле
И ждут заревой ворожейной свирели.
И старый медведь, умудренный годами,
Там ходит с клюкой,
оснащенной суками,
Храня заповедники звука и Слова
От страшного зверя и глаза лихого.
Проносятся тучи, проносятся годы,
Меняются земли, меняются воды.
А я эти тропы, и вздохи, и стуки
Держу на примете, беру на поруки,
А я эти песни, рожки и свирели
Хотел бы оставить
в родной колыбели,
Где красные горы, где шумные боры,
Где я на дулейке искал переборы
И слушал земли заповедные Веды,
Садясь на пенек для высокой беседы...
СКРИП МОЕЙ КОЛЫБЕЛИ...
Скрип моей колыбели!
Скрип моей колыбели!
Смутная греза жизни,
Зимний покой в избе.
Слышу тебя издалека,
Скрип моей колыбели,
Помню тебя изглубока,
Песню пою тебе.
Сколько прошло морозов!
Сколько снегов промчалось.
Сколько в полях сменилось
Пахарей и гонцов!
Скрип моей колыбыли!
Жизни моей начало.
Скрип моей колыбели!
Думка моих отцов.
То ли гудок пастуший,
То ли поход вчерашний,
То ли моих кормилиц
Голос в ушах стоит...
Скрип моей колыбели!
Вымах отцовской шашки,
Скрип моей колыбели!
Звук боевых копыт.
Сколько снегов промчалось!
Сколько дождей пролилось!
Сколько опять — в коренья,
Сколько опять — в зерно!
Грозы прошли над миром,
Древо отцов свалилось —
И на сыновние плечи
Прямо упало оно.
Пусть же на тех погостах
Грустно поют свирели,
Пусть говорят на струнах
Ветры со всех сторон.
Пусть же послышится в песне
Скрип моей колыбели —
Жизни моей человечьей
Благословенный сон.
Скрип моей колыбели!
Скрип моей колыбели!
Древняя сказка прялки,
Зимний покой в избе.
Слышу тебя издалека,
Скрип моей колыбели,
Помню тебя изглубока,
Песню пою тебе.
ПРИТЧА О ВАНЬКЕ-ВСТАНЬКЕ
“Все сумею. Все смогу. Все найду...”
А тележка — на железном ходу.
А на привязи — конек-игрунок.
А домишко — золотой шеломок.
Ходит Ванька, на колеса глядит,
Ухмыльнется — да приплясывает:
Звери-курицы! Даешь Совнарком!
Погарцуем перед красным крыльцом!
Что за нэп! Что за хлеб? Что за ВЦИК!..
Ходит Ванька — сам себе большевик.
Что ни слово — то рублев на пятьсот,
