Стабилизатор. Минск 2041 - Сергей Антонов

– Что это? – поинтересовался Вербицкий у Гриши. – Тюрьма?

– Почти, – Гриша скривился, словно у него болел зуб. – Исправительный лагерь первой степени. По молодости-дурости я там сидел.

Глава 8. Охота на лярв

Стараясь держаться подальше от исправлага, беглецы шли по полю. Оно не было облагорожено посевами. Ноги путались в буйно разросшихся сорняках. Бельский тихо матерился, укоряя себя за то, что не остался в уютной камере. Намекал на то, что не мешало бы сделать привал, но Вера не сбавляла темпа. Ей было явно не впервой ходить по пересеченной местности. Поглядывая на черневшую вдали полоску леса, девушка уверенно спускалась в овраги, карабкалась по их склонам. Вербицкий с интересом осматривался. Среди поля, тут и там торчали ржавые скелеты брошенных сельскохозяйственных машин. Жалкие останки комбайнов, сеялок и веялок красочно иллюстрировали бесхозяйственность, продолжавшую царить на селе, как и тридцать лет назад. Ничего не росло тогда, ничего не растет сейчас. Разве что механические уничтожители леса действуют исправно…

– А что делают в исправительном лагере? – поинтересовался Марат у притихшего Гриши.

– Исправляют, естественно, – отвечал тот. – Таких как мы, лечат. Стабилизируют. В исправлагах первых степеней просто заставляют пить всякую гадость, чтоб мозги отсохли. Вторая и третья степени посерьезнее будут. Там стабилизатор внутривенно вводят. Сразу головушка сбой дает. Впрочем, с меня и первой степени вот так хватило. Когда выпустили, думал, что всю жизнь лыбиться буду. Еле-еле винищем отпился.

– А вином разве торгуют?

– Скажешь тоже. С луны что ли свалился? Спиртное и сигареты у нас под запретом, но…

Антидот торжественно поднял вверх указательный палец.

– Кто ищет, тот всегда найдет. Я, например, много заброшенных деревень знаю, где в заколоченных сельмагах кое-чем поживиться можно. Если будешь хорошо себя вести, могу с собой взять. Гарантирую, что с пойлом и табаком проблем не будет. Жрачку тоже добудем.

– А тебя за это в исправительный лагерь отправили?

– Обижаешь, Вербицкий. Я хоть и люблю бухнуть, но в молодости парнем идейным был. Историю преподавал. Так-то. Нигилист хренов. Дернул меня черт сказануть ученикам пару ласковых о белорусском экономическом чуде. А стукачей у нас и среди сосунков полно. В один прекрасный день выхожу из класса, а меня парнишки из СНС встречают. Ничего не спрашивают. Сразу – в рыло. Очухался уже в исправлаге. Там и сообразил, что лучше вино хлестать, чем с науками заморачиваться. История тут простая, как табуретка: Родословную Верховного Председателя назубок знать надо и вся недолга. Получай свою «пятерку» и учись дальше. На руководителя…

У Вербицкого было еще много вопросов. О Великой Стене, не менее Великом Октаэдре, стаботрядах и Третьей Мировой. Однако тут Вера резко остановилась. Обернулась и приложила палец к губам.

– Т-с-с. Смотрите.

Увлеченные беседой Марат и Гриша не заметили того, что не ускользнуло от цепкого взгляда девушки. На опушке леса ярко пылал костер, у которого суетились какие-то люди.

– Ложись! – приказала Вера. – Понаблюдаем.

Вербицкий и Бельский легли. Уже ползком добрались до девушки. Та задумчиво покусывала сорванную травинку.

– Привела! – прошипел Антидот. – В безопасное место, чтоб тебя… Сразу на эсэнэсовцев напоролись.

Марат с сомнением покачал головой. Люди на опушке не походили на Байдака и Петю. Одеты они были не в черные костюмы, а в камуфляжные брюки и разноцветные футболки. Вместо беретов – широкополые стетсоновские шляпы а-ля Индиана Джонс.

В отсветах костра была видна машина. Что-то вроде «джипа». Тускло поблескивали прутья установленной на кузове решетки.

Вера встала. Подняла руки и медленно двинулась к костру. Марат и Гриша последовали ее примеру. Когда до опушки оставалось метров пятьдесят, послышался лязг затворов.

– Стоять! Кто такие?

– Багор, своих не узнаешь? – крикнула Вера.

Вперед вышел рослый здоровяк с лихо закрученными усами. Он сжимал в руках автомат Калашникова с деревянным прикладом. Из тени, отбрасываемой полями шляпы, озорно сверкали черные глаза.

– Тебя, Вера, не узнать трудно. А парнишек откуда выкопала?

– Свои! В деле проверены.

– Ну, раз проверены, – Багор закинул автомат за плечо. – Тогда милости просим к нашему шалашу.

Беглецы приблизились к костру. Четверо мужчин в широкополых шляпах осмотрели гостей и продолжили заниматься своими делами. Вербицкий увидел, что все их внимание было сосредоточено на круглом пятачке земли, очень напоминавшем след, который оставляют кроты. Только значительно большего размера – не меньше метра в диаметре.

– Охотники на лярв, – прошептал Бельский, наклонившись к уху Марат. – Отлавливают этих тварей и потом продают. Или в зоопарки, или в НИИ. Эти парни тоже вне закона. Однако правительство смотрит на их шалости сквозь пальцы. Кого еще заставишь лярв ловить? Дело это хоть и прибыльное, но опасное.

Вера присела на корточки у костра.

– Как жизнь, Багор? Вижу, ты ничуть не изменился. И автомат старый, и машина на бензине.

– А на кой хрен мне «дробыш»? – ответил вожак охотников, ласково поглаживая приклад. – Чтоб заклинил в самый ответственный момент? Воля твоя, Вера, а лучше «калашникова» все равно никто ничего не придумает. Он мне не раз жизнь спасал. А что до машины… Плевать я хотел на экологию. Их чертово биотопливо в момент движок губит.

– Нарушаешь, – усмехнулась Вера. – Не сегодня, так завтра заметут. Собирался ведь к лесным братьям податься. Талашу обещал…

– Подумать обещал. Больше – ни-ни. Нас пока и здесь неплохо кормят. Кстати насчет кормежки. Я пока не дестабил и по правилам должен вас с потрохами сдать. Не сдам я, мои парни не упустят шанса лишний талер заработать. Решай, Вера, сколько будет стоить наше молчание.

Вместо ответа девушка приподняла край свитера, вцепилась в него зубами. Послышался треск разрываемой ткани. Вера протянула Багру белую карточку с магнитной полоской.

– Подавись!

– О! Кредитка на сто талеров! – улыбнулся Багор. – Неслыханная щедрость. Живут же дестабилы!

– На эти деньги мы могли бы купить оружие, – процедила Вера сквозь зубы. – Или дать в лапу охранникам исправлагов, что те помогли освободить наших друзей. Тебе не стыдно, Багор?

– Стыд не дым. Глаза не выест. Можете валить на все четыре стороны. Мне пора заниматься делом.

Вера встала.

– Что ж, Багор. Желаю тебе поскорее определиться. Мы уходим.

– Вера, мне очень хотелось понаблюдать за охотой, – взмолился Марат.

Он и сам не успел понять, как вылетели эти слова. Теперь девушка прилюдно отругает его за стремление к развлечениям. Не стоило этого говорить. Ох, не стоило. Вера отнеслась к просьбе Марата вполне демократично. Пожала плечами.

– Что ж. Полюбуйся на нашего заклятого друга Багра в деле.

– Если остаетесь – больше ни слова! – приказал Багор и обернулся к своим людям. – Начинаем!

Один мужчина пошел к машине и вытащил из кузова полиэтиленовый пакет. В нем оказался окровавленный кусок мяса, крест-накрест обвязанный веревкой. Он швырнул приманку на взрытую лярвой землю. Вперед выступил другой охотник. Прижал к плечу хромированный приклад диковинного вида ружья со стволом большого диаметра и замер в ожидании. Остальные охотники с автоматами наизготовку встали вокруг приманки на расстоянии трех метров. Тишину нарушало лишь потрескивание веток в догоравшем костре.

Вербицкий впился взглядом в кусок мяса. Он видел, как капавшая с него кровь впитывается в землю. Неужели лярвы настолько чувствительны к запаху крови? Если да, то они могут дать фору акулам.

Шли минуты, а рядом с приманкой не наблюдалось и намека на движение. От нечего делать Марат начал исподтишка смотреть на Веру. Невольно залюбовался ее профилем, гордо вскинутой головой и вздымающейся от волнения высокой грудью. Следовало признать – таких красоток он еще не встречал. Вербицкий улыбнулся. Только такой придурок, как он мог переметнуться на тридцать лет в будущее, чтобы там влюбиться. Вера перехватила взгляд Марата. Сурово насупилась, но сохранить грозный вид не смогла. Улыбнулась Вербицкому. В этот момент лицо девушки сделалось мягким и беззащитным. Такую Веру Марат видел впервые. Жаль, что пока он не может защитить ее. Вышло так, что в роли защитницы выступает сам Вера.

Вербицкий собирался подойти к девушке. Искал для этого благовидный предлог, но этому помешало едва различимое шуршание. Кусок мяса сдвинулся на несколько сантиметров. Из-под земли выпрыгнула рука с хорошо знакомыми Марату конусовидными ногтями. Скрюченные пальцы вцепились в приманку.

Охотник резко дернул за веревку, вырвав у лярвы мясо. Вербицкий сообразил в чем суть – монстра вынуждали показаться на поверхности. Он не ошибся. Земля зашевелилась. Брызнул фонтан сухих комьев. Лярва высунулась по пояс. Это была страшно худая, жилистая старуха. Обвислые, сморщенные груди ее безобразно колыхались. Седые, сбитые в колтуны волосы, закрывали большую часть лица. Различить можно было лишь горящие желтые глаза, да черную дыру оскаленного рта. Новый рывок веревки. Увидев, что добыча ускользнула, лярва рванулась вперед. Поразительно быстро передвигаясь на четвереньках, она добралась до мяса, прижала его к груди и обвела людей полным ненависти взглядом.