Короли ночи - Роберт Говард

Двенадцать храбрецов уперлись в нос драккара, пытаясь столкнуть его на воду. Половина их сразу же погибла, пронзенная стрелами, но титаническое усилие дало результаты, и ладья оказалась на плаву. В команде Вульфера также были хорошие лучники. Тридцать из них встали у борта. Они сняли с плечей луки и обстреливали бегущих к кораблю пиктов. Вскоре эта оборона стала не нужна, потому что драккар уже мог плыть. Они взялись за весла, направляя ладью на глубокую воду, где их не могли настичь ни стрелы, ни люди.

— Налегай, — покрикивал Вульфер. На радостях он дал Кормаку дружеского шлепка, от которого мог бы свалиться и вол.

Хат все еще отчаянно корил себя и юттов. Он не мог себе простить, что одному из пиратов было приказано прикрывать его щитом во время боя.

— Много доблестных воинов погибло сегодня в этом лесу, — произнес он. — Мне жаль, что мы их покинули, хотя они были нашими врагами и хотели моей смерти.

— Если бы только знать как, мы бы им помогли. Но даже если бы мы остались и погибли вместе с ними, это ничего не изменило бы. Клянусь кровью богов, ну и ночь была!

Правда, на острове не осталось викингов, но и пикты дорого заплатили за эту победу! Вся дружина Торвальда или уже погибла, или вот-вот погибнет. Но не меньше тысячи пиктов пало на берегу, и только боги знают, сколько еще в лесу.

Вульфер присматривался к Хату. Грязный и окровавленный, он сохранял благородство, хотя одежда его была в беспорядке.

— Теперь, когда вам, несмотря ни на что, удалось меня спасти, — сказал он, — что вы хотите получить за это, кроме моей пожизненной благодарности, которую вы уже имеете?

Вульфер не ответил и обернулся к своим людям, сидящим на веслах. Они также наблюдали за этой сценой в молчании.

— Скоул, волки! Виват Торфину, королю Юттландии! Могучий крик взвился в небо, распугивая чаек. Тот, в

честь кого раздался крик, удивился, не понимая, в какой роли его приветствуют на этом корабле, а потом спросил:

— Раз вы меня узнали, то кто я теперь: гость или пленник?

— Мы искали тебя от самого Скагена, когда ты на одной ладье отплыл на Гельголанд, — Кормак улыбнулся. — Там мы узнали, что Торвальд Разбей Щит взял в плен ютта с благородной осанкой. Мы знали, что ты будешь скрывать свое имя, и рассчитывали: он не догадывается о том, что у него в руках король. Что ж, этот корабль и наши мечи принадлежат тебе. Мы все — изгнанники наших стран. Моей судьбы в Эрине ты не можешь изменить, но можешь сделать это для Вульфера и открыть для нас свои порты.

— Я бы с радостью это сделал для вас, друзья мои, — в голосе Торфина звучала растроганность. — Но как я смогу помочь вам, если ничего не могу сделать даже для себя? Я тоже изгнанник, а Юттландией правит мой кузен Эрик.

— Только до того момента, когда мы окажемся на твоей земле, — сказал Кормак. — Ты очень быстро покинул страну, но кто мог знать будущее? Когда ты уплыл, трон пошатнулся под Эриком. А когда ты был в плену у Торвальда, граф Анслаф пал в одной из битв, и Эрик лишился могущественной поддержки. Теперь с ним можно разделаться за одну ночь и без лишнего кровопролития.

Услышав это, Торфин оживился, глаза его заблестели. Он вскочил и взмахнул мечом.

— Скоул! — крикнул он. — Плывем к Юттландии, друзья! И пусть Тор наполнит наш парус!

— Курс на восток! — в полный голос рявкнул Вульф. — Скорее же отдадим юттландский трон новому королю!

МЕЧИ СЕВЕРНОГО МОРЯ

I

— Скоул!

Закопченные стены дрожали от дикого крика, пирующие кубками и ножами лупили о дубовые столы, под которыми псы, похожие на волков, дрались за объедки. Во главе самого большого стола сидел Рогнар по прозвищу Рыжий, гроза проливов. Он поглаживал бороду и приглядывался к пирующим — их было больше ста. Пир обслуживали золотоволосые женщины и невольницы. Стены зала были обшиты бархатом и шелком, украшены восточным оружием, изделиями из золота, шкурами и рогами диких животных. Люди Севера торжествовали победу. Рим пал. Франки, готты, вандалы и саксы владели теперь лучшими землями в мире. Им приходилось сейчас воевать только с еще более дикими племенами, приходившими с Севера. Франки, подчинившись влиянию латинской культуры, еще не успели осесть в Галлии, как увидели в устьях своих рек длинные ладьи викингов, несущие огонь и разрушение. Викинги все чаще нападали на земли Востока, Запада и Юга. Понемногу они начали селиться на Гебридах и Орканах, хотя считали эти острова скорее местами временных стоянок, нежели постоянного места жительства; однако кое-где осели прочно. Одно из таких селений находилось здесь — в нем жили люди Рогнара, единственного властителя на этом острове. Шотландцы называли остров Карбан, пикты — Коломар, а для викингов это был Вальгард.

Слово Рогнара было здесь законом, его воля свято выполнялась, и вид грандиозного пира, естественно, доставлял ему удовольствие. Немногие могли похвастаться такой воинственной дружиной норманнов и юттов, рослых, светловолосых, готовых к битве и к пиру. Даже теперь, во время веселья, они сидели в полном вооружении, только рогатые шлемы лежали на скамьях. Взгляд Рогнара задержался на одном из них — явно чужаке. По силе он явно не уступал никому из присутствующих, но смуглая кожа и холодные глаза стального цвета выделяли его из общей группы. Лицо, обрамленное черными волосами, было гладко выбрито и покрыто многочисленными шрамами — они придавали ему грозное выражение. На нам не было никаких украшений, лишь обыкновенная кольчуга. Пока Рогнар присматривался к чужаку, в скаллу вошел новый гость — высокий, пропорционально сложенный молодой человек, без бороды, с едва пробивающимися усами.

— Здравствуй, Хакон, — приветствовал его Рогнар, — Я со вчерашнего дня тебя ищу!

— Я охотился на волков в горах, — ответил вошедший, также оглядываясь на темноволосого мужчину.

— Это Кормак Мак Арт, предводитель банды, ладья которой разбилась прошлой ночью. Он один спасся и появился здесь рано утром, весь мокрый. Он смог убедить стражей привести его сюда, а не убивать на месте, чего им — видит бог! — очень хотелось. Он хочет воевать под моим началом и доказал, что имеет на это право: вызвал на поединок лучших фехтовальщиков моей дружины и бился с ними по очереди. Рана, Тостига и Хальфгара он разоружил, не причинив им никакого вреда!

Услышав это, Хакон обратился к Кормаку с поздравлениями, на что кельт слегка кивнул головой и сказал на правильном древне-ирландском языке:

— У меня много друзей среди викингов.

Хакон еще раз пристально взглянул на него, но ответный взгляд был холоден и спокоен, как скала, и тот опять повернулся к вождю. Пираты-ирландцы часто встречались в проливах, иногда они доплывали до Испании или даже до Египта, хотя их ладьи были хуже, чем у викингов. По правде говоря, эти два народа враждовали, союзы между ними были редки. Они конкурировали между собой за влияние на Западных Морях.