МЫ: Глубинные аспекты романтической любви - Роберт Джонсон

Символический смысл любовного зелья заключается в том, что сверхъестественный мир через романтическую любовь внезапно вторгается в мир природный. Огонь спускается с небес! Мир души и духа, переполняющая энергия религиозных переживаний нашей души внезапно вторгаются в обычный мир человеческих отношений. Все, чего мы страстно желали, видение конечного смысла и целостности, внезапно открываются нам в образе иного человеческого создания.

Происходит моментальное открытие, состоящее в том, что наше инстинктивное стремление к целостности мы полностью спроецировали на нашу любовь. Мы извлекли божественный образ из храма, спустили его с небес и внезапно перенесли его в центр взаимоотношений двух человек. Магические чары любовного зелья несут в себе это невероятное превращение человеческих инстинктов и моментальное перераспределение и перенаправление человеческих энергий. Когда мы чувствуем, что нами овладела любовь, что мы находимся во власти некой избыточной силы, мы открываем заново свою религиозную жизнь. Как только мы в кого-то "влюбляемся", мир становится для нас настолько ярким и наполненным множеством смыслов, что никакой обычный человек вознаградить нас уже не может. Но, когда "влюбленность" проходит, мир сразу становится мрачным и пустым, несмотря на то что мы остаемся теми же человеческими существами, которые совсем недавно испытывали этот восторг.

Вот почему в своих взаимоотношениях мужчина и женщина предъявляют друг другу такие невыполнимые требования. Мы действительно верим в то, что простой смертный может взять на себя ответственность и сделать нашу жизнь целостной, осчастливить нас, придав жизни ощущение значимости, интенсивности и экстаза! Кто-то сказал: "Мудрость начинается с крепких объятия очевидности". Если мы перестанем испытывать воздействие любовного зелья и рассмотрим его как символ, тогда мы, по всей вероятности, очнемся, чтобы спокойно взглянуть на то, что происходит. Продолжая путешествие вместе с Тристаном и Изольдой, мы будем вместе с ними проживать жизнь, которую проживали все любовники, выпившие любовное зелье. Нам будет становиться все яснее, как мы смешали свою духовную жажду - стремление к божеству - с обычными человеческими отношениями. В этом заключается тайна познания, скрытая за таинством романтической любви: как жить с этими двумя мощными энергиями, признавая каждую из них, ибо мы так самозабвенно их смешали, что получили опасную смесь - любовное зелье.

7

Прекрасная Изольда

В нашем странствии мы находим много проявлений внутренней фемининности и определяем роль каждого из них в мужской психологии и романтической любви. Мы встретились с Бланшфлер, символизирующей судьбу фемининности в нашем патриархальном мире. Теперь наступила очередь Прекрасной Изольды, самого явного и распространенного (а поэтому труднее всего постигаемого) аспекта фемининности в современном мире.

Принцесса Изольда, живущая на мистическом острове, дочь королевы-колдуньи, сама является наполовину волшебницей, наполовину обычной женщиной, то есть обладает и человеческой, и божественной природой. Она воплощает в себе идеал вечной фемининности, богиню, живущую в мужской психике, образ красоты и совершенства, который вдохновляет мужчину ощутить смысл жизни. Карл Густав Юнг дал особое название этой составляющей нашей психики; он назвал ее анимой. Буквально анима означает "душа". Прекрасная Изольда постоянно появляется в сновидениях и мужских мифах, чаще всего в образе женщины неземной красоты и божественного величия. Эту часть самого себя в Изольде видит Тристан, выпивший любовное зелье. Мужчина думает, что в этой части он найдет смысл всей своей жизни, обретя полноту, целостность и экстатическое переживание.

Закон, согласно которому в мужчине живет фемининность, стоит выше закона, в соответствии с которым мужчина вступает в отношения с женщинами, но анима влечет мужчину к созданию особых отношений. Она воплощает способность мужчины к контакту с его внутренним миром, с внутренней реальностью его души и бессознательного. Любопытно, что она уводит его прочь от человеческих отношений, так же как она увлекла Тристана от его преданности своему дяде и от его чувства долга и взятых на себя обязательств. На определенной стадии эволюции наше отношение к душе и отношение к индивидуальной реальности находятся в постоянном конфликте, и этот конфликт становится критическим для сознания.

Женщина также имеет внутри эквивалентную психологическую структуру, которую Юнг назвал "анимусом". Анимус имеет такое же отношение к душе женщины, как анима - к душе мужчины. Анимус обычно проявляется в виде маскулинной энергии и воплощается в образах мужских персонажей в сновидениях женщины. Женщины относятся к своему анимусу совершенно иначе, чем мужчины - к аниме, однако существует один аспект, общий для мужчин и женщин: основу романтической любви всегда составляют проекции образов души. Когда женщина влюбляется, она проецирует свой анимус на простого земного мужчину, находящегося с ней рядом. Выпив любовное зелье, мужчина проецирует на возлюбленную свою аниму, свою душу.

Проекция может быть разрешена, только когда мужчина распознает в недрах своей психики образы... его дочери, сестры, возлюбленной, неземной богини .и хтс&шческой Баубо. Каждой матери и каждой возлюбленной суждено стать носителем и воплощением этого вездесущего и нестареющего образа, который у каждого мужчины соответствует глубинной психологической реальности. Этот драгоценный образ Женщины принадлежит ему; она остается с ним, чтобы сохранить его преданность, от которой он в интересах жизни вынужден иногда отказываться; она является для него самой необходимой компенсацией за риск, борьбу, жертву, которые приводят к разочарованию; она приносит ему утешение за всю горечь жизни. Но вместе с тем она - великая иллюзио-нистка, соблазнительница, втягивающая его в жизнь с помощью своей Майи - и не только в разумные и полезные стороны жизни, но и в ее страшные парадоксы и неоднозначности, где добро и зло, успех и крах, надежды и разочарования уравновешены между собой. Представляя для мужчины величайшую опасность, она требует его величия, и, если он им обладает, она его получит.

Одна из особенностей западного мира заключается в том, что мы потеряли всякое ощущение присутствия души. Если бы нас спросили, что такое душа, мы бы не знали, что ответить. Слово душа не вызывает ни чувств, ни образа. В наших чувствах и нашей жизни нет ничего, о чем мы можно было бы сказать: "Вот моя душа". Это слово используют философы, теологи и поэты, но мы не знаем, почему они это делают, и втайне сомневаемся в том, что они сами это знают. "Душа", появляясь в речах и статьях, вносит в них оттенок сентиментальности.