Песочные часы - Киш Данило

35

Почему автор письма свел свою поездку в Нови-Сад, продолжавшуюся три дня, примерно к двум-трем фразам?

Кое-какие дела, как, например, визит к господину Гаванскому, ну, и к госпоже Фишер, он считал несущественными для дальнейшего хода событий, а некоторые, как посещение филиала управления железных дорог и приходского священника, слишком деликатными и даже опасными для упоминания в письме: первое — коммерческая тайна, а второе — нечто сакральное, и, как таковые, эти тайные дела требовали полной конфиденциальности.

Чего Э. С. потребовал от приходского священника (u vice versa)?[17]

Сохранить тайну.

Где и когда Э. С. ранее беседовал с духовными лицами?

В 1903 году, когда ему было четырнадцать лет, он минут двадцать беседовал с раввином Стайновичем, после урока, в школьном коридоре, на тему библейских чудес; в 1905 году, с тем же Стайновичем коротко поговорил (на том же месте) о происхождении ханукальных обычаев и о субботних запретах, а также задавал вопросы о некоторых тайнах тела, на которые раввин не сумел или не захотел ему ответить; в 1912 году в поезде на Домбовар он затеял разговор с каким-то молодым францисканцем о догматах (не раскрывая своей идентичности), твердя ему, что неверие в догму, особенно в догмат о непогрешимости Папы, не исключает веры в Бога; в 1929 году он доказывал некоему иезуиту, что Протоколы сионских мудрецов — фальсификация, злонамеренный пастиш какой-то утопической книги, которая появилась в Брюсселе в 1864 году под названием Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье, написанная неким Морисом Жоли, социалистом-утопистом; в 1939 году, в Цетинье, он беседовал с православным священником Лукой о происхождении картофеля крахмалистых сортов, про который он, Э.С., точно знает, что Петар I Негош привез его из России, а также об исключительном мастерстве бальзамирования рук и останков святых, чьи мощи хранятся по монастырям, мастерстве, которое, похоже, стало отмирать, как в случае с трупом Владимира Ильича: его мумификация, как пишет венская пресса, дело мясников, портных и гримеров; в 1940 году, на углу Народно-Школьной улицы он беседовал с раввином Бламом из H.-С., который ему советовал бросить пить, потому что наступает время, когда придется смотреть смерти в лицо трезвым взглядом, и который ему посоветовал как можно скорее перевести деньги в швейцарский банк, а шифр счета сообщить доверенному лицу.

Какой стилистический прием он использовал, чтобы как можно лучше подготовить приход Чуда?

Он прибегнул к задержке и отсрочке, а также к низведению тона и темы беседы с пафосного и бравурного до повседневного и банального: до Судного часа будет слышно только позвякивание алюминиевых ложек и вилок, это идиллически-мещанское позвякивание столовых приборов послужило бы контрапунктом к трубам Судного дня, когда они грянут, а солидные формы бидермайеровских комодов в наступающем хаосе также будут только оптическим обманом, когда не останется камня на камне.

Что еще оставалось в квартире после исхода?

Два шкафа в комнате и один расшатанный стол, покрытый потертой клеенкой, на кухне.

Чего не хватало?

Двух прикроватных столиков с мраморными столешницами (проданы), французской супружеской кровати (продана), зеркального комода (продан), кухонного буфета (продан), четырех деревянных стульев (проданы), дровяной плиты (выброшена на свалку), железной дровяной печи (продана сборщикам металлолома), швейной машинки марки «Зингер» (отдана на хранение госпоже Фишер), рамок для семейных фотографий (брошены в огонь).

Опишите шкафы.

Два старинных одностворчатых шкафа орехового дерева, когда-то полированных, с дугообразным сводом над дверцей (две волнистые дуги), со стилизованными деревянными розами, в центре которых находится волюта в форме улитки, похожая на гриф контрабаса.

Что находилось в шкафах?

В один из них были засунуты две комковатые перины без пододеяльников, а в другом лежали только старые газеты и картонная коробка с семейными фотографиями.

Что было запечатлено на фотографии, которую он, присев на корточки у шкафа, взял из картонной коробки?

Юноша, лет восемнадцати-двадцати, с аккуратной стрижкой, на прямой пробор, с крупным ртом и носом правильной формы. Лацканы темного пальто отделаны переливающимся черным шелком, а его длинная шея выглядит еще длиннее, потому что стянута высоким белым воротничком из каучука, под которым проглядывает узел белого галстука-бабочки.

Что могла констатировать модель, сравнивая себя с фотографией?

Случайно увидев себя в зеркале раскрытой дверцы шкафа, он с сожалением мог констатировать губительное воздействие времени на свое лицо.

Просмотрите и опишите остальные фотографии.

Стройная женщина с ребенком на руках. На заднем плане мутно-туманная панорама какого-то города: фабричные трубы, башня, корявое дерево. На обороте: Gabriella е Lully. Trieste (без даты).

В правом верхнем углу водяной знак (герб и корона Св. Иштвана). Э. С. в галстуке и с пробором. На обороте: Magyar Kiralyi Allamvasutak/ (Konigl. ung. Staatseisenbahnen. SZEMELYAZONOSSAGI IGAZOLOJEGY) IDENTITATSKARTE. Vasuton vagy hajon valo utazasnal a szemelyazonossag igaholasara/ Zum Nachweise der Identitat der Fahrten auf Eisenbahnen und Schiffe. Kelt/Datum: Pecs, 1920, apr.1. A tulajdonos nevalairasa/ Unterschrift des Inhabers: E. S.

Три девушки, в возрасте от шестнадцати до двадцати лет, стоят по росту. Самая маленькая (самая младшая?) держит в руках два-три полевых цветка, в распущенных волосах бант. У второй (средней) на шее маленький медальон и кружева на воротнике блузки. Третья держит руки за спиной. На ней платье в светлую полоску, с плиссированными отворотами, ожерелье с подвесками, темные волосы, стрижка с челкой. На обороте: Цетинье VIII 1921. Печать: S. Hendler, Wien, III Steingasse Nr. 9.

Двое детей, мальчик и девочка лет трех-пяти, в спортивных костюмах и галошах, обнявшись, на белой скамейке.

Э. С. в очках в металлической оправе и каучуковом воротничке. На обороте: Расписка. 600 динаров (и прописью: шестьсот динаров), сумма, которую я… Hirschl… за… (остальное неразборчиво).

Девочка, в возрасте двух-трех лет, с рукой на подбородке, с бантом в волосах. Взгляд направлен в небесную даль. На обороте: Post card / Carte postale.

Групповая школьная фотография: одиннадцать мальчиков и двенадцать девочек, плюс госпожа учительница, и еще одна дама чуть в стороне, наверное, воспитательница или техничка.

Э. С. с бородой, волосы на косой пробор. На обороте: 1919 г.

Две девочки и мальчик за сучковатым кустом. На заднем плане просматриваются белые ленты дороги, спускающейся выдолбленными в скале параллельными косыми линиями. В прерывистых кривых линиях, где соединяются суша и море, видны глубокие заливы и лагуны, а между ними острые скалистые горы. На обороте: 16.VIII 1939 г.

На переднем плане часть какого-то гидранта или сливного отверстия. Два тонких олеандра в квадратных деревянных кадках. Перед первой кадкой стоит ребенок, на кривых ножках, наверное, только начал ходить, и мнет пальчиками ком земли. Между двумя деревьями на низком стульчике сидит девочка с бантом в волосах. На заднем плане облезлый фасад дома и деревянная дверь в торце, вход в подвал или в кладовую. На обороте: Фото Алексии, Нови-Сад, 1937 г.

Накрытый стол, стоит параллельно двери, вдоль, поэтому он целиком не виден. Праздничный ужин или свадьба. Место во главе стола пустует, но фарфоровая тарелка стоит и тут, и наполовину выпитый бокал красного вина. На противоположном конце стола сидит женщина с высокой прической, в черном платье. По обеим сторонам стола, почти на одинаковом расстоянии, симметрично, сидят по две персоны в профиль: две женщины в черных платьях, а напротив мужчина и кто-то еще, кого не очень хорошо видно. Все взгляды обращены к двери. Может быть, там на мгновение мелькнул тот, в чью честь устроен пир, или тот, чья это свадьба? Или гости смотрят в объектив фотографа? Молодая женщина, которая могла бы быть невестой, тоже смотрит в том же направлении. Темные волосы, серьги, в прическе каучуковый гребешок. На обороте: Фото Алексич и т. д.