Поднимаясь ко мне - Мишель Лейтон

Гевин почесывает подбородок:

– Задача не из простых. Этих людей опасно недооценивать. Но ты великий стратег. Один из самых умных парней, каких я встречал на своем веку. А это говорит о многом. Мне доводилось работать по всему свету с совершенно разными людьми. Из тебя получился бы отличный наемник. Тебе сейчас не на что опереться, но когда здесь появится этот человек из плана «В» твоего отца, ты узнаешь больше. Ты очень похож на Грега. И зная, каков он, можно предположить, что этот загадочный незнакомец изменит всю игру.

Зажимаю пальцами переносицу в надежде унять тупую боль, которая пульсирует за глазами.

– Надеюсь, ты прав. Если нет, очень скоро мне придется по-настоящему туго. У меня времени только до половины десятого утра; мне дано полчаса после открытия банка на то, чтобы забрать книги. Потом я с ними встречусь.

– Но книги не в банке, так?

– Нет, не в банке.

Я доверяю Гевину, но все же побаиваюсь раскрывать карты.

– Ты сообщил им в каком?

– Нет. Зачем?

– Это может пойти тебе на пользу – выиграешь время. Плюс они не смогут подкараулить тебя там, использовать один из своих любимых трюков.

– Да, чем больше у нас времени и чем меньше они знают, тем лучше.

– Как обычно.

Мы с Гевином перекидываем друг другу мячик, чтобы скоротать ожидание. Если бы не это занятие, я бы начал ходить по комнате взад-вперед. Не люблю ждать. Не терплю неизвестности. Мне не нравится узнавать все последним. И больше всего мне не по душе беспокойство по поводу грозящей Оливии опасности. Слишком много неизвестных, слишком много игроков, слишком много вариантов. Мне нужно, чтобы эти посланцы отца наконец появились, тогда я снова взял бы ситуацию под контроль, хотя бы отчасти.

Некоторое время после трагедии я жаждал крови. Только и думал о том, как отомстить людям, которые убили маму и брата, из-за которых отец оказался за решеткой. Но время шло, и чем больше я становился Нэшем, тем отчетливее понимал: есть законный способ разобраться с проблемой и вызволить отца из тюрьмы. Это стоило того, чтобы обойтись без кровопролития. И вот что я предпринял. Поставил себе целью получить диплом адвоката и старался узнать как можно больше обо всех подобных случаях, чтобы в один прекрасный день использовать свидетельства, ради которых отец пожертвовал столь многим, и увидеть торжество правосудия.

Но теперь все это под угрозой. Если только туз в рукаве отца не окажется козырным.

Через сорок четыре минуты, за час до закрытия клуба, туз появляется в дверях моего кабинета. И черт меня возьми, что это за туз!

11

Оливия

Не заметить его просто невозможно. Ощущение опасности, самоуверенности и дерзкого пренебрежения ко всем и всему исходит от него, как зловоние. Или, для любой особы женского пола, находящейся в непосредственной близости, как благоухание дорогого парфюма.

Я почти уверена, что в горле у меня запершило от феромонов Тарин. Мы все можем задохнуться. Мне даже не нужно оборачиваться и смотреть на другую сторону бара, чтобы понять: Тарин навострила уши и все примечает. Я бы не удивилась, если бы она стала прихорашиваться, как кошечка. Это легко понять. Парень… неотразим.

Он высок. Ровно так же, как Кэш. Одет в черный кожаный пиджак и не снимает темных очков в клубе посреди ночи, что выделяет его из толпы еще сильнее. Но не только это. Это не какая-то одна особенность и не десять, но все вместе. Этому парню не спрятаться. Даже в толпе он не останется незамеченным.

Люди расступаются, пока он идет по залу. Не знаю, от страха или от почтения, но что-то заставляет их сторониться и давать незнакомцу дорогу.

Я бы предположила, что волосы у парня длиной до подбородка. Может быть, до плеч, но они завязаны в хвост, так что сказать точно трудно, а по цвету напоминают светлую солому; на макушке светлее, чем на концах. Это заставляет меня думать, что он много работает на солнце.

Густая светло-коричневая бородка. Остальные черты лица не разглядеть, но что-то в них отдаленно мне знакомо. Я пытаюсь вспомнить, не бывал ли он раньше в клубе. Конечно, в другой одежде, может быть, в чем-то попроще.

Парень без остановки проходит в кабинет Кэша и скрывается за дверью. В зале все замирают, как будто медленное, победоносное шествие незнакомца произвело на зрителей эффект легкой контузии. Примерно через полминуты все возвращаются к прерванным разговорам, как будто ничего не случилось.

Но меня разбирает любопытство – как никогда.

12

Кэш

Я рад, что сижу, когда он входит, а также рад, что не ел и не пил в момент его появления в дверях. Вот стыдуха была бы – поперхнуться и умереть при виде входящего в кабинет долгожданного посетителя, осознав, что это мой брат-близнец.

Нэш.

– Мать твою…

Моя первая мысль, первое чувство – глубокое облегчение, даже радость. Мой брат не погиб. Он жив. И стоит прямо передо мной.

Волосы у него длиннее, чем у меня. И светлее. Лицо знакомое. Я бы узнал его где угодно, конечно. Даже с этой бородкой, скрывающей нижнюю часть, он так похож на меня. Только выражение тяжелое. Намного тяжелее моего.

Я ощущаю его присутствие совсем не так, как все остальные люди на земле. Мы часть друг друга настолько, что даже родным братьям и сестрам не понять. Быть близнецами – это совсем другое.

Думаю, на каком-то уровне сознания я всегда знал, что он не умер. Никогда не чувствовал, что он ушел от меня в иной мир. Никогда не ощущал его отсутствие как необратимый факт.

Но что это означает? Что вообще происходит? Мне нужно всего несколько секунд, чтобы сложить из кусочков цельную картинку.

Отец!

– Отец знал. Он знал все это время – и ничего мне не сказал.

Пощечина. Удар по яйцам. Проверка реальности, которая напоминает, что на свете действительно нет никого, кому я могу доверять. Совершенно.

Я во многом полагаюсь на Гевина, но два человека, которым я верил больше всего, дали мне повод сомневаться на этот счет. Отец, очевидно, утаивал от меня многое. Не знаю почему, но в конце концов узнаю, я уверен. После того, как обеспечу безопасность Оливии…

Оливия.

Она – второй человек, которому я доверился. Она не предавала меня, но тоже что-то скрывает в последние дни, и это меня беспокоит. Я знаю, ей нужно ко многому привыкнуть, приспособиться, но сейчас для этого не время. Слишком опасно для нее сейчас решить, что мне нельзя доверять, и сбежать куда-нибудь. Ей это может стоить жизни.

Для меня это означает одно: придется либо убедить Оливию довериться мне и не ждать от меня обид, либо оставить ее. Если она не будет верить мне, то окажется в опасности. А я не смогу полагаться на нее, если она не покажет, что уверена во мне.