Молот империи (часть 4) - Никита Киров

— Генерал Загорский, оказывается, вы живы, — толстяк обрадовался. — И принцесса Катерина Громова тоже. Я Тайко Натейр из добывающей компании.

— Мне плевать, кто ты, — сказал я.

— Как грубо. Но вы меня не обидели, — толстяк засмеялся. — Я знаю, что сегодня тёмные времена для империи закончатся. Без вас нам будет лучше.

— Генерал оказывается очень невоспитанный человек, — с сильным акцентом произнёс адмирал Накамура и нагло усмехнулся. — Ну ничего, он ещё не знает, что он достояние прошлого.

— Знаете, — я посмотрел ему в глаза. — Именно в этом месте много лет назад ваша армия была выдавлена в море. И скоро это повторится.

Я посмотрел на пляж перед заливом. Никуда не делись артиллерийские батареи, там же стояли те два Эквита с торпедным вооружением. Но враг нагло расположился у берега прямо у пушек.

Ведь что толку от орудий, если те, кто должен из них стрелять, перешли на сторону врага. Среди башен и батарей ходили люди в чёрных мундирах. Многие смотрели на нас, не скрывая усмешек. Считают, что победили.

Я потёр предплечья и опустил руки. Громова крепко схватила меня за левую.

— Спокойно, — шепнул я. — Что-нибудь придумаем.

— Я просто хотел взглянуть вам в глаза, — произнёс адмирал. — О вас уже слагают легенды. Надеюсь, генерал, вы всё же признаетесь в своей отсталости. Ведь вы дикари. Вы когда-то построили свои ригги, но смогут ли они сравниться с нашим божественным флотом?

Он показал на корабли, не скрывая гордости.

— Смотрите! Это линкор Годжира, самый большой из когда-либо построенных. Все ваши шагоходы не стоят ничего против, даже вместе взятые. Смотрите, какие у него орудия! Это гордость императорского флота! Длина корпуса…

— А что, ваш корабль умеет ходить по земле? — перебил его я и усмехнулся. — Или с чего мы должны его бояться?

Адмирал сжал губы.

— И не надо ему ходить, — со злостью проговорил он. — Одна только угроза с наших пушек заставила наместника передумать. Они сильнее, а наша броня прочная. Просто я хотел, чтобы перед смертью вы увидели настоящее оружие, генерал. Это мой подарок вам, от одного воина другому. А заодно увидите высадку. Ваш прадед перевернулся бы в гробу от такого.

— Я не впечатлён, — сказал я. — Обычная посудина.

— Не впечатлён?! — Накамура начал брызгать слюной. — Да чтобы ты понимал?

— Адмирал, — толстяк устало вздохнул. — Опять вы о своих кораблях? Важно другое. Сегодня война наконец закончится. И мы, те, кто не застрял в прошлом, выйдем в будущее. А вы, — он посмотрел на меня. — Вы в этом прошлом и останетесь.

— Как знать, — произнёс я. — Вы говорите, чтобы я умер от скуки? Пока не выходит, но у вас неплохо получается.

— Достаточно, — сказал Тихонов. — Генерал и принцесса здесь. Сделка выполнена, флот вот-вот начнёт высадку, а мы все здесь готовы на всё ради будущего, верно?

— Да, наместник и будущий Наблюдатель, — толстяк поспешно отошёл от нас. — Ваше Императорское Высочество. У меня при себе список условий, с которым вам надлежит ознакомиться, если вы хотите вернуться домой. И отойдите подальше от генерала Загорского. А то вас забрызгает его кровью.

— Список? — тихо спросила Катерина.

— Да, — толстяк протянул руку, и ему вложили в неё коричневую кожаную папочку. — У нас нет цели как-то вредить императорской династии. От вас в первую очередь требуется, чтобы вы приказали сложить оружие…

— У меня одна просьба, — Громова посмотрела ему в глаза. — Не могли бы вы отвернуться и наклониться, чтобы я взяла эту вашу папочку и запинала в вашу толстую жопу!

Она повернулась ко мне.

— Это грубо?

— Да, — я скрестил руки, при этом ещё сильнее заворачивая рукава. — Ты не сказала «пожалуйста».

— Точно. Пожалуйста, — протянула она с милой, но ехидной улыбкой.

— Вы как ребёнок, Ваше Высочество, — толстяк покраснел. — Как хотите. Дом Накамура любезно предоставил нам оператора, так что мы хотим засвидетельствовать окончание войны и гибель последних упрямцев.

В стороне стоял парень в кепке и клетчатой куртке и настраивал аппарат, стоящий на деревянной треноге. Камера с ручкой, я такие видел. Тогда кто-то хотел снять, как погибнет один из наследников.

А теперь хотят снять гибель имперской принцессы и её генерала.

Кажется, живыми нам не выбраться. Только последний удар, чтобы наказать предателей.

— Полковник Долженков! — распорядился Тихонов. — Подготовьте всё.

Перед нами выстроились солдаты с автоматами. Все служат Тихонову. Те, кто из армии Накамура, с усмешкой смотрели, как хотели выслужиться предатели.

Старый полковник встал рядом со строем и очень внимательно посмотрел на меня, не отводя глаз и выдерживая мой взгляд. Остальные поспешно отошли.

Оператор начал вращать ручку камеры. Мы как раз стояли на фоне море. Камера тихо трещала.

Огонь. Подойдёт огонь. Сожгу здесь всех, кто рядом, кроме Громовой. Пусть и сдохну.

— Вот так всё и закончится, — сказал Тихонов. — Ваши планы идут на дно, адмирал… кхм-кхм, простите, я хотел сказать генерал.

— Готовьсь! — прокричал полковник.

Никто из солдат не пошевелился.

Оператор крутил ручку. Я посмотрел на него, а он мне подмигнул. Радич, сукин он сын. Это он.

— Цельсь! — отдал приказ Долженков.

Снова никто из расстрельной команды даже не дёрнулся. Адмирал переглянулся с тем толстяком. Их охрана тоже удивилась.

— Наместник? — спросил полковник. — Вы сами отдадите приказ?

— Да.

Конвой не шевелился.

А вот орудия в башнях и бункерах начали наводиться на цели. Стоящие поблизости солдаты Дома Накамура заподозрили неладное слишком поздно.

— Я сам отдам приказ, — произнёс Тихонов. — Это вам за лорда Яна Варга, ублюдочные сучьи дети! Огонь!

Земля содрогнулась. Все оборонительные пушки береговой линии выстрелили разом.

Глава 7

Каким бы роскошным ни был этот фейрверк, смотреть на него нам было некогда.

Тяжёлые пушки лупили по императорскому флоту Дискрема чуть-ли не в упор. Со стороны южных скал показался крылолёт, который сбросил на линкор, гордость флота, здоровенную бомбу.

Эквиты, как по команде, запустили двигатели, развернулись, и с громким хлопком выпустили торпеды. Продолговатые снаряды пролетели несколько метров и шлёпнулись в пока ещё спокойное море, чтобы продолжить путь. Следом за ними тянулся след вспененной воды.

А