Россия, которой не было. Гвардейское столетие - Александр Бушков

О монетах, выпущенных по личному эскизу Петра: «Чтобы не походить на французского короля, он велел изобразить себя в солдатской фуражке; это было исполнено так забавно, что новые монеты принимали не только с радостью, но и с веселым смехом».

Это – снова Дюма! Во-первых, фуражки появились в армии только при Николае I. Во-вторых, спросите толкового нумизмата, и он вам в два счета объяснит: не существует ни одной русской монеты, где самодержец был бы изображен в головном уборе – ни Петр, ни кто бы то ни было. Разве что на юбилейном рубле к трехсотлетию дома Романовых Михаил Романов отчеканен в шапке Мономаха…

Писатель XIX столетия М. Пыляев: «Петр III первый стал награждать женщин орденами; он дал орден св. Екатерины Елизавете Романовне Воронцовой».

Грамотей… Орден св. Екатерины (первоначально именовавшийся орденом Освобождения) учредил Петр I в 1711 г. и тут же наградил им супругу. Название «орден св. Екатерины» официально узаконено Павлом в 1797 г.!

Вот пример формирования классического мифа. Как-то арап Нарцисс, слуга Петра, известный буян, подрался с профосом – личностью в те времена крайне презираемой (профос чистил сортиры в гарнизоне, сек провинившихся и выполнял другие, столь же малопочтенные функции). Петр решил, что с точки зрения правил чести его слуга опозорен стычкой со столь маргинальным субъектом и, чтобы «смыть позор», велел покрыть арапа воинским штандартом.

Дашкова в своих записках уверяет, что эта церемония производилась перед выстроенным в полном составе Измайловским полком, и это шутовство возмутило всех поголовно гвардейцев. А вот как рассказывала ту же историю Пушкину графиня Загряжская, тоже современница событий, дочь гетмана Разумовского: «Государь однажды объявил, что будет в нашем доме церемония, в сенях. У него был арап Нарцисс; этот арап Нарцисс подрался на улице с палачом, и государь хотел снять с него бесчестие. Привели арапа к нам в сени, принесли знамена и прикрыли его ими. Тем дело и кончилось».

Есть разница?

Многие мемуаристы с отвращением упоминают, что Петр-де частенько носил прусский орден Черного Орла и мундир полковника прусской службы. Но и Фридрих Великий был… полковником русского Второго Московского пехотного полка! Общепринятая практика, сохранявшаяся и в XX веке – венценосцы награждали друг друга высшими орденами и носили мундиры соседей. Сохранились примечательные снимки: Николай II с английским королем Эдуардом: Николай – в английском мундире, британец – в российском. Николай с кайзером Вильгельмом – та же ситуация. К Первой мировой войне в русской армии были полки, имевшие высочайшими шефами германского кайзера и австро-венгерского императора – а в данных державах существовала та же система… Андрей Болотов, в своих «Записках» самым причудливым образом сочетавший собственные наблюдения, верные суждения и чужие сплетни, торжественно уличал в свое время Петра III в причастности к мировому масонству и уверял, что доказательства видел сам: «Будучи еще в Кенигсберге и зашед однажды пред отъездом своим в дом к тамошнему лучшему переплетчику, застал я нечаянно тут целую шайку тамошних масонов и видел собственными глазами поздравительное к нему (т. е. к Петру. – А. Б) письмо, писанное тогда ими именем всей тогдашней масонской ложи…»

Ну что тут скажешь? Насколько я помню, борцы с масонской заразой уже плешь проели, рассказывая, какие строгие масоны конспираторы, как берегут они свои тайны и само членство в ложе, как истребляют смертию любого, кто дерзнет разгласить их секреты – и Моцарта, мол, отравили, и Пушкина извели…

И вдруг посторонний, да еще случайный иностранец, без особого труда проникает в масонское логово, мало того, преспокойно знакомится с масонским посланием, подписанным всей ложей…

Либо Болотов, как бы поделикатнее выразиться, дал волю буйной фантазии, либо масоны те были вовсе не страшными, коли выпустили его живьем из логова после знакомства с их секретами – а были они, надо полагать, чем-то вроде кружка филателистов или партии любителей пива… Хотя молва гласит…

Ох уж эта молва! Вот Болотов вслед за рассказом о шайке масонов, возглавляемой аж переплетчиком, уверяет, что Петр тайно переписывался во время Семилетней войны с Фридрихом, через посредство генерала Корфа и его любовницу графиню Кейзерлинг выдавая планы русского командования – и добавляет: «О том нам всем по слухам было довольно известно…» Между прочим, Болотов служил в свое время под началом Корфа, относившегося к нему неплохо. Не стоило бы вот так обвинять своего начальника, генерала в государственной измене на основании одних лишь слухов…

Дела

Историк Семевский, слухами и сплетнями не пользовавшийся, оставил гораздо более объективное описание реальных государственных дел Петра.

«Кончался развод, и государь отправлялся в Сенат, заезжал в Синод, где со времени Петра Великого, кажется, ни одного разу не был ни один из властителей, ни одна из властительниц России; посещал коллегии, появлялся в Адмиралтействе, неоднократно бывал на монетном дворе, осматривал различные фабрики, распоряжался лично несколько уже лет продолжавшейся постройкою Зимнего дворца – словом, Петр являл деятельность, в особенности в первые три месяца своего царствования, необыкновенную; старики, глядя на молодого государя, невольно вспоминали его неутомимого деда. И нельзя сказать, чтобы посещения эти были бесплодны: в Сенате государь лично возвещал реформы, которые доставили бы всякому другому, более его счастливому владетелю, славу величайшего из государей; в Синоде он, быть может, несколько неосторожно высказывался также о некоторых коренных реформах в области духовного ведомства; на монетном дворе внимательно осматривал работы…»

Что еще успел сделать Петр за свои сто восемьдесят шесть дней?

Подписать указ об амнистии раскольникам, о котором мы уже говорили. Кроме того, разрешалось возвращаться «без всякой боязни и страха» бежавшим за рубеж «великороссийским и малороссийским разного звания людям, также купцам, помещичьим крестьянам, дворовым людям и воинским дезертирам». Подобных амнистий не бывало ни при предшественниках Петра, ни при его преемниках.

Любопытно, что многие положения петровского указа о веротерпимости во многом совпадают с соображениями, изложенными М. В. Ломоносовым в трактате «О сохранении и размножении российского народа». Ломоносов подробно рассмотрел ущерб, происходивший от бегства старообрядцев за границу, и предлагал отказаться от насильственных методов в борьбе с ними. Кстати взгляды Петра III и Ломоносова, видевших полную бесцельность для России Семилетней войны, опять-таки совпадают – заметки Ломоносова от ноября 1761 г. и письмо Петра Елизавете от 17 января 1760 г. чуть ли не дословно повторяют друг друга.

Именно Петр отменил зловещее «слово и дело» и ликвидировал страшную Тайную канцелярию, которая, как писал император в манифесте, «злым, подлым и бездельным людям подавала способ или ложными затеями протягивать в даль заслуженные ими казни и наказания, или же злостнейшими клеветами обносить своих начальников или неприятелей». А посему следовало «не токмо неповинных людей от напрасных арестов, а иногда и самих истязаний защищать, но паче и самым злонравным пресечь пути к произведению в действо их ненависти, мщения и клеветы, а подавать способы к их исправлению».

Придя к власти, Екатерина Тайную канцелярию моментально восстановила…

Именно при Петре впервые в русском законодательстве убийство крепостных было квалифицировано как «тиранское мучение». И принимались соответствующие меры: у помещицы Е. Н. Гольштейн-Бек отобрали в казну имение за «недостойное поведение» и плохое управление хозяйством, способное повлечь за собой разорение крестьян. Помещицу Зотову, пытавшую своих дворовых, постригли в монахини, а имущество конфисковали для выплаты компенсации пострадавшим. Воронежского поручика Нестерова «за доведение до смерти дворового человека» навечно сослали в Нерчинск. Кроме этого, значительно были облегчены телесные наказания – отменены батоги и девятихвостые плетки-«кошки»

Многие реформы Петра откровенно направляли Россию вместо крепостнического пути развития на буржуазный, мало общего имевший с прежним рабством. Петр решительно выступил против проекта Воронцова, закреплявшего монополию на землевладение и занятия промышленностью исключительно за дворянами. Планы Петра были другими: «Рассматривает все сословия в государстве и имеет намерение поручить составить проект, как поднять мещанское сословие в городах России, чтобы оно было поставлено на немецкую ногу, и как поощрить их промышленность», – писал Штелин.

Это – то, чего как раз и не хватало России! Это именно то, что позволило европейским странам крепостную Россию обогнать! Первая и главнейшая причина отсталости России – как раз отсутствие сильного «третьего сословия», подобного английскому, голландскому, немецкому. Именно полнейшее пренебрежение к «третьему сословию» привело Францию к революции, Жечь Посполитую – к краху, да и стало, пожалуй, главной причиной российских революционных переворотов…