О пользе проклятий - Оксана Панкеева

— Тоже верно, — вздохнул Кантор и огляделся. — Ну где этот официант, неужели мы что-то особо сложное заказали?

— Пытается вникнуть в суть твоего заказа, — засмеялся Торо. — Это надо же так поужинать — бутылка водки, две порции соленых орехов и пять порций мороженого! Ты видел морду этого официанта, когда ты ему это изложил?

— Не понимаю, я что, заказал что-то несъедобное? Между прочим, все это есть в меню.

— Кантор, — сказал Эспада, чтобы перевести разговор на другую тему. — А ты знаешь этого мага?

— А ты не знаешь? — удивился Кантор. — Ты бы, кажется, должен знать. Это же Казак.

— Это он и был? — поразился Эспада. — Я о нем слышал, но представлял его себе как-то… покрупнее, что ли.

— А я не знаю, — сказал Ромеро. — А кто это?

— Не знаешь? Ну, ты даешь. Знаменитый Казак, один из самых известных мультиклассов в мире. Воин, бард, мистик и маг. Причем именно в таком порядке. Уникальное явление природы. Ему порядка шестисот лет и, что поразительно, он чистокровный человек. И переселенец к тому же. Он живет в нашем мире уже очень давно, и объездил его вдоль и поперек. Одно время жил в Мистралии, еще до первого переворота. Он служил в личной охране короля и, кроме того, немного учил магии принца Орландо. Совсем немного, в классической магии он и сам не особенно… У него какая-то своя, необычная Сила. К примеру, вы вот видели, как он телепортируется? Моментально, за одну секунду. Но зато таким образом он может телепортироваться только один, никого другого взять с собой не может. А еще ходят легенды, что он нечувствителен к полиаргу. Говорили, что во время первого переворота он попал в плен и телепортировался прямо из камеры вместе с ошейником, который на него так предусмотрительно надели. Также говорят, что это именно он помог принцу бежать после второго переворота, хотя сам он этого не признает.

— Почему? — удивился Торо. — Может, это и в самом деле только легенда?

— Вполне возможно. Судя по тому, что он одно время искал пропавшего принца, это может быть и легенда. А может, он вовсе не искал, а только тщательно делал вид, чтобы никто не догадался, что принц у него, и не нашел его там. И еще он действительно толковый бард, хорошо рисует и поет.

— Я слышал, — кивнул Эспада. — Он даже одно время прибился к труппе Эль Драко и выступал в качестве певца. И я ничуть не был удивлен, когда это услышал. Гораздо более странным мне показался тот факт, что он каким-то образом попал ко двору. Насколько я знаю, этот господин больше всего на свете любит свободу и терпеть не может аристократов и коронованных особ…

— Ну, — усмехнулся Кантор, — Сам он по этому поводу выразился примерно так: «Ох, до чего только не доводят мужчин эти шальные красотки…»

— А ты что, лично с ним общался по этому поводу? — уточнил Торо.

— Разве я сказал, что слышал это лично?

— Так может, это тоже легенда?

— Нет, не думаю. Человек, который сказал мне это, был в курсе дела и вполне достоин доверия. И в данном случае я охотно верю и ничуть не удивлен. Принцесса Габриэль не могла обойти своим щедрым вниманием такое чудо природы, как Казак… Ой, надо же, Азиль все-таки собралась танцевать. И не боится… Или она видела, что именно он сделал, и ей это не страшно? Надо будет ее спросить.

— Что, так вот подойдешь и спросишь? — поддел его Ромеро. — А не пошлет она тебя куда подальше?

— Тебя бы послала, — огрызнулся Кантор. — А меня она знает.

— Познакомь, — попросил Ромеро. — Она мне нравится.

— Если ты ей понравишься, она сама к тебе подойдет.

— Этак я буду ждать до конца жизни, пока она подойдет. Ты что, всегда так за девушками ухаживал — ждал, пока подойдет? И что, хоть одна подошла?

— Нет! Не надо! — вскричал Торо, вскакивая. Одной рукой он толкнул в грудь Кантора, который начал вставать со стула, а другой отвесил Ромеро отеческий подзатыльник. — Не смейте драться в общественном месте!

Кантор посмотрел на недосягаемого противника, недобро прищурившись, и сказал:

— Всегда подходили. Если я захочу, подойдут и сейчас. А тебе приходится за ними бегать, отсюда твоя озабоченность. Все-таки, это у тебя проблемы, а не у меня. И не смей приставать к Азиль, или я тебе сделаю очень больно. Ты знаешь, что обидеть нимфу — большой грех?

— А она нимфа? — заинтересовался Торо. — А откуда ты ее знаешь?

— Встречались, — неохотно ответил Кантор. — Но это было по делам, притом по особо секретным, так что не расскажу.

— Я не собираюсь ее обижать! — все не успокаивался Ромеро. — Я вежливо предложу.

— Тупой ты ублюдок, тебе ясно сказано, если ты ей понравишься, она сама к тебе подойдет. А если нет, никакого смысла предлагать. Нимфы сами выбирают мужчин. На свое усмотрение. И твое желание для нее ничего не значит.

— А что мне сделать, чтобы ей понравиться? Кантор, ты же ее знаешь, скажи, что она любит?

— Ничего ты не сделаешь. Она заглядывает в людей и видит что-то внутри нас. Отвяжись.

Кантор развернулся на стуле, чтобы видеть зал, и стал наблюдать за танцем.

«…Ах, несравненная Азиль, ты действительно ничуть не изменилась за эти годы. Тебе не было еще пятнадцати, когда мы с тобой познакомились, а сейчас тебе почти двадцать два. Люди взрослеют за это время, а ты совершенно не изменилась. У тебя все те же детские глаза и ты все так же божественно танцуешь, как умеют только нимфы. Ты по-прежнему любишь ходить босиком и носить яркие хитанские юбки. А танцуешь ты только босиком и никак иначе. Ты кружишься, легкая и яркая, как бабочка, в своей алой с золотом юбке, мелькают твои босые ножки, и вместе с тобой танцуют твои черные локоны, твои браслеты и ожерелья, и маленький бубен в твоих руках… И ты по-прежнему обожаешь ромашки. Ну почему у меня сейчас нет с собой ромашек? Я осыпал бы тебя белыми цветами, а ты бы радовалась и прыгала, как маленькая девочка, и хлопала в ладошки. Ты всегда радовалась, как ребенок, ты и сейчас делаешь это точно так же… Ах, Азиль, волшебное создание, как же так вышло, что я встретил тебя снова? Как же мне хочется согласиться на твое щедрое предложение, так соблазнительно верить, что за одну ночь ты сумеешь вернуть мне все, чего мне так не хватает. Так легко верить в чудо, любуясь тобой. Но таких чудес не бывает. Единственное, что может случиться — ты меня узнаешь. Так что не надо, милая. Лучше я просто на тебя посмотрю. Ты не просто прекрасна, ты совершенна. На тебя радостно смотреть…»

Он почувствовал, что его трясут за плечо, и обернулся.

— Вы чего, ребята? — недоуменно спросил он, оглядев их перепуганные лица. — Что-то не так?

— Слышали? — обратился к ребятам Торо. — «Что-то не так?»