Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В родословной графов де Витт говорится о том, что новорожденного нарекли Яном, видимо, в честь его деда-генерала[84]. Однако в списке лейб-гвардии Конного полка, куда 17 февраля 1792 года был зачислен корнетом 11-летний графский отпрыск, он именуется Яковом Осиповичем[85]. Позже, уже на вершине своей славы, в списках генералов Российской империи он значился под именами Иван Осипович (Яков Иосифович, Якоб Жозеф)[86]. Недавно наш современник писатель В.В. Шигин в своей книге, посвящённой тайной службе И.О. Витта на благо Российской империи написал о том, что «своего старшего сына Иоганна Софья называла дома исключительно Иваном, да и воспитывала с пеленок в любви к России»[87]. Иными словами, у мальчика объявляется ещё одно имя — Иоганн. Готовя сына к русской военной службе, любящая своего первенца мать решается на отчаянный шаг. Втайне от отца ребёнка графа Йозефа (Иосифа) де Витта она во время пребывания в Херсоне отвела рождённого католиком старшего сына в православный храм, где он обрёл православие. Перемена вероисповедания является важным событием в жизни каждого верующего человека. С того дня католик Иоганн стал православным Иваном[88]. Он стал посещать литургии вместо прежней мессы. Научился креститься справа налево, как принято у православных, вместо прежнего католического обряда слева направо. Привык юный граф в православном храме отбивать земные поклоны вместо коленопреклонённых молитв на скамеечках в латинских обрядах. И ещё много чему научился дворянский недоросль, вступив в лоно православия и обратившись в Ивана Осиповича де Витта. Однако официально именоваться так на русской военной службе он стал лишь после обретения генеральского чина.
Затем графиня София де Витт предприняла ещё один решительный шаг, круто изменивший всю дальнейшую судьбу её старшего сына. В 1792 году по обычаю того времени, существовавшему среди российской аристократии, она записала своего 11-летнего сына в русскую гвардию. Правда, по не вполне понятной причине, юный граф Витт в списки лейб-гвардии Конного полка был записан 17 февраля того года корнетом под именем Якова Осиповича. При этом было указано, что в этот элитный гвардейский полк он был зачислен, «находясь еще малолетним»[89]. Эту путаницу с именами в полковом списке можно было бы принять за ошибку или недоразумение. Однако «Полный список шефов, полковых командиров и офицеров лейб-гвардии Конного полка с 1731 по 1886 год» был издан в С.-Петербурге в 1886 году. Иными словами, если бы это было просто ошибкой, то времени для её устранения с момента записи подростка в полк в феврале 1792 года и до перевода молодого графа в чине штаб-ротмистра в кавалергарды в январе 1800 года было более чем достаточно.
Авантюризм и интриги как семейная черта
Внимательный читатель, скорее всего, уже заметил некое несоответствие в том, что о записи сына в российскую гвардию хлопотала его мать, а не отец, перешедший на русскую службу в чине майора и сохранивший при этом свою должность коменданта прежней польской крепости Каменец (позже — Каменец-Подольский). Всё объясняется тем, что её связи в высших кругах светской власти в Европе и в России, а также личное влияние на венценосных особ были значительно прочнее и многократно превосходили скромные возможности её супруга. Даже с учётом того, что при втором разделе Речи Посполитой он сам вынес ключи от крепости Каменец и передал их русскому командованию без боя. Тем самым он сохранил свою должность коменданта крепости, но карьеры на русской службе не сделал. Он так и оставался до конца своей службы старшим воинским начальником в Каменце. Кстати, крепость имела не только военное значение. По некоторым сведениям, она использовалась как тюрьма для содержания уголовных преступников и бунтовщиков.
Поэтому в этих стенах красавице-гречанке было тесно. По словам современников, его молодая жена была необыкновенной женщиной, умело сочетавшей свою внешнюю красоту с расчётливым умом и авантюрными чертами своего характера.
Страницы начала её жизни покрыты тайной. Принято считать, что София Глявоне родилась 12 января 1760 года в греческой семье, проживавшей недалеко от Константинополя — столицы Османской империи. Однако по сведениям польского историка и краеведа И. Ролле, она была на 4 года моложе. С девичества она была признана первой красавицей на своей родине. Начиная с XVIII века и до наших дней эту красавицу-авантюристку из низов общества, достигшую вершины власти и богатства, наделяют сомнительным прошлым, начиная с момента рождения. Остаётся загадкой даже подлинная фамилия красавицы в девичестве. Кроме Глявоне, её биографы разных лет называют и другие фамилии: Клаврон, Челиче и Маврокордато.
Существует несколько версий, согласно которым она попала из Константинополя в Польшу. Чаще всего указывается, что польский посол выкупил её то ли из притона, то ли купил на улице за 1500 пиастров у её бедной матери. Юная гречанка-красавица стала содержанкой польского посла в Османской империи К. Лясопольского. Затем посол решил подарить красавицу в качестве наложницы польскому королю Станиславу Понятовскому. Однако этим планам не суждено было сбыться.
Оказавшись среди представителей польской шляхты, необразованная, безвестная гречанка из бедной семьи проявила себя очень способной ученицей. Первой её наставницей стала жена подполковника Лоская. Она за короткое время обучила свою воспитанницу светским манерам, искусству беседы и поведению за столом. Та довольно быстро научилась разговорному французскому и польскому языкам и легко общалась с чужестранцами. Позже она выучила ещё немецкий и русский языки. Если сюда добавить хорошее знание греческого и турецкого языков, то получается, что красавица София могла вести беседы на 6 языках. При этом всю свою переписку она вела на французском языке.
Посол записал в своем дневнике: «Память необыкновенная! Логический склад ума. Наблюдательность и настойчивость поразительны! Умеет маскироваться, скрывать свои чувства, может быть угодливой, уступчивой, если того требуют обстоятельства»[90]. Посла скоро отозвали на родину,
