Трое против Зоны - Андрей Левицкий

Из палатки вылез Никита, прищурился.

– Опять с картой? Ты смотри, Ромыч, дорога-то – часть бизнеса, можно сказать. Мы эту тропу сами прокладывали, между прочим. Не хотелось бы потом с нее конкурентов гонять…

Шнобель поднял обе руки.

– Ты прав, убереги тебя Зона, прав! Торжественно клянусь, что больше не пойду этой дорогой! Только как клиент. – Он ухмыльнулся. – Я не понимаю разве? Бизнес есть бизнес. Чужой кусок хлеба не отберу, не боись. У меня свой есть, так что… Я даже не отмечаю, видишь? Просто изучаю местность. Чтобы, понимаешь, по дороге обращать внимание не на рельеф там, все такое, повороты и спуски с подъемами всякие. А чтобы аномалии высматривать. И хоть примерно представлять, куда бежать, если мутант погонится. Логика понятна?

Никита и не ждал серьезных объяснений, он уже приспосабливал рогатины вокруг костра и вешал на перекладину котелок с водой, чтобы вскипятить чай в ожидании дичи. Убрав карту, Шнобель отстегнул от своего апельсинового рюкзака лопатку.

– Пока не стемнело… – пробормотал он, уходя.

Пригоршня опустился на бревно рядом со мной, сунул в рот травинку.

– Слушай, Химик, – начал он задумчиво. – Ты серьезно думаешь, что с экскаватором тем все случайно было? Ну, совпадение только, ничего больше?

– Никита, прекращай, – сказал я. – Не желаю больше слушать ваши антинаучные гипотезы.

– Нет, ты подожди, послушай, – не сдавался напарник. – Ты же не можешь спорить с тем, что не могла машина ни с того ни с сего завестись. Если б обычный грузовик завелся в Зоне, я б и глазом не моргнул. Тут разные штуки случаются, да мы сами с тобой видели… короче, там все ясно, законсервировалось немного тока, ну и… А эта дура – ты же сам понимаешь, Химик, какую прорву электричества она должна жрать. Никакая Зона столько не наконсервирует. Тут другое, да?

– Никита, – предупредил я, – еще одно слово…

– Да погодь, – перебил он. – Ты же вроде все объяснил, да? Ну, там, зона повышенной аномальности, кабель на земле лежал, аномальная энергия по нему в двигатель пошла…

– Если ты немедленно не заткнешься…

– А ведь ты раньше сказал: нет никакой чистой энергии! – закончил Пригоршня и торжествующе посмотрел на меня. – Ну вот когда доказывал, что моя теория про обиженную на людей Зону, тьфу, природу – фигня. На чем же тогда экскаватор-то работал, а? Если нет никакой чистой аномальной энергии?

Мне было что сказать, я мог сказать много, но ничем из того, что меня беспокоило, я с Пригоршней делиться не собирался. Пока, во всяком случае. Слишком мало информации и много домыслов и фантазий. Много непоняток. Есть такая штука в математике – ослиная индукция. Это когда закономерность выводится на основе всего лишь двух членов последовательности. В то время как нужно минимум три члена. Я очень не любил пользоваться ослиной индукцией в построении своих объяснений, предпочитал подождать и набрать как можно больше реальных фактов. И только тогда строить гипотезы.

Но Никита – настырный малый, за то время, что мы ходим вместе, я его хорошо изучил. Он ведь пристанет, как репей к собачьему хвосту, и не отвяжется, пока не вытянет из меня всего. Поэтому надо было срочно сообразить, как отбрехаться. Чего бы такого сказать, чтобы отвязался? Никите много не надо, даже видимость логики его успокоит на некоторое время. Потом, конечно, он покумекает, сообразит, что я его опять наколол, и снова пристанет. Но это будет уже потом. А вот сейчас – что бы такого правдоподобного брякнуть?

Пригоршня выжидающе смотрел, довольный, что уел меня на моей территории, нашел прореху в логике. Я открыл рот…

Короткий крик донесся из леса. Мы с напарником вскочили, переглянулись – и, не сговариваясь, бросились с холма.

– Федор! – на бегу выдохнул Никита.

Продравшись сквозь кусты лещины и неожиданно вставший на пути малинник, мы вывалились на большую поляну. Тело увидели сразу. Молодой лежал, неестественно выгнувшись, голова откинута, почти оторвана, из шеи хлещет кровь. Вернее, уже не хлещет, вяло, толчками вытекает. Но земля вокруг пропитана кровью, и трава почернела.

– Стой! – Пригоршня схватил меня за локоть, едва увидел труп. – Дробилка!

Я остановился, пытаясь выровнять дыхание. Да, судя по состоянию тела, Никита правильно угадал, это аномалия под названием «дробилка». Она затягивает внутрь и ломает все, что в нее попадет.

Из кустов на противоположной стороне поляны выскочил Шнобель. Куртка расстегнута, рукав разодран.

– Что, кто кричал? – взволнованно спросил он. – Вроде…

Взгляд его упал на труп. Он издал невнятное восклицание и сделал два осторожных шага вперед. Замер, сунув руку в мешочек на поясе, достал гайку, но кидать не стал. Нервно подбросил на ладони, затем осторожно убрал обратно.

– Что ж ты, Федя? – опустив голову, пробормотал он. – Говорил же я тебе: осторожней надо, осторожней…

– Вы с ним говорили после того, как ушли из лагеря? – спросил я. Вдруг вспомнились слова кашевара «Единства», подозрения Федора… А что, если?.. Но что «если», я не мог придумать.

– Да не сейчас, раньше, – огорченно махнул рукой Шнобель. По дуге обойдя аномалию, он приблизился к нам. Вечер уже вступил в свои права, в лесу быстро сгущались сумерки.

– Что это у тебя с рукавом? А это что, кровь? – я посмотрел на его руку. Он опустил взгляд, удивившись.

– А что? А, это? Ну хрен знает, порвал, когда бежал, наверно. – Шнобель двумя пальцами поднял висящий над локтем лоскуток. – Я как крик услышал, так дороги не разбирал уже. Думал, может, успею на помощь. Как сам куда не вляпался… Да-а, парень, – вздохнул он. – Тебя теперь и не вытащить, не похоронить… Угораздило же…

«Дробилка» не отключилась, поймав Федора, такое иногда бывает. Она продолжала корежить труп, ломать руки, ноги – тело подрагивало, меняясь, и уже все меньше напоминало человека, все больше какое-то загадочное насекомое. Я отвернулся.

Пригоршня медленно обходил вокруг аномалии, проверяя, нельзя ли извлечь тело.

Но труп лежал не с краю, как бывает обычно, а ближе к центру, совершенно изломанный. Будто не случайно Федор туда попал, и его затянуло, будто его швырнула туда какая-то сила. Только вот какая сила способна такое сотворить здесь, в лесу? На этой полянке?

– Полный абзац, – сказал Пригоршня, подходя к нам. – Никак не вытащить. – Он стащил с головы шляпу. – Молодой… вот и попался. Ходить бы тебе и ходить еще по Зоне…

– Лопатка где? – спросил я. Наемник посмотрел на свои пустые ладони, похлопал себя по поясу, по разгрузке:

– И верно, где это я ее обронил?

– Хотелось бы знать, – сердито сказал я.

– Эй, Химик! – Никита положил широкую ладонь мне на плечо. – Ты чего, Ромыч сам только что прибежал.