Почтальон (СИ) - Тактарин Ринат

— Набрали м…я дебилов, — проводив бойца взглядом, Рябой скрылся в супермаркете.

— Кнут! — полушёпотом позвал меня священник.

Я как раз заканчивал с багажником, а отец Дионисий, осмотрев заднее сидение, засел в кустах у крайнего гаража и наблюдал теперь за действиями муров.

— К нам, гости!

Я обернулся, осмысливая сказанное.

Но тут событий понеслись вскачь. Где–то впереди, вне зоны видимости, дико завизжали тормоза. Удар. Раздался полный боли и ужаса человеческий крик, и тут же потерялся на фоне злобного проникающего на все частоты урчания, от которого аж в голове заломило.

Долго думать мне не дали, в следующую секунду, из–за машины выскочил пустыш, и прыгнул, сбивая меня с ног. Оказавшись на спине, я упёрся обеими руками в грудь заражённому и постарался держаться подальше от зловонных, клацающих челюстей. Мутные белёсые глаза дико вращались, руки, слава местным богам без когтей, хаотично били по мне, попадая по многострадальному лицу.

«Грёбанная вонючка!»

Топот ног справа, мелькнул приклад и пустыш, с хрустом костей отлетает в сторону. Тяжело дыша, я поднялся на ноги. Глянул на несостоявшегося монстра, тот судорожно вздрагивал, проломленный череп, говорил об одном, не жилец. Перевел взгляд на священника, лицо которого выражало мрачную решимость, оно никак не сочеталось с церковной рясой.

— Спасибо, батюшка!

— Полно, сын мой, сие есть мой долг! — спокойным менторским тоном, заявил тот.

«Ну да, чем этот пустыш, не порождение тьмы, а приклад калаша, не орудие господа?»

На всё про всё, ушло не более пары минут. Чуть отдышавшись, я нырнул в отгораживающие нас от муров кусты, чтоб разведать обстановку, возрастающий шум настораживал. Хватило одного короткого взгляда, чтоб понять и ужаснуться. Пришёл ТОТ самый! Его телосложение — если так можно назвать груду мышц и костяных наростов, я хорошо запомнил. Тварь ревела, круша внедорожник ударами могучих лап. Мельтешащие в небольшом отдалении муры, непрерывно поливали монстра из автоматов. С крыши зилка стоящего у супермаркета заработал пулемёт. Слева мелькнул дымный росчерк, который судя по траектории должен был закончиться на груди монстра, но его там уже не было, снаряд пролетел дальше и взорвался где–то в кустах. В ту же секунду цельнометаллический корпус зила, вмялся вместе с пулемётчиком, будто невидимый великан ударил по машине палицей.

«Нет, ребятки, это вам не поможет," — подумал я, вспомнив про вскрытые БТРы.

— Батюшка! Бежать надо, и бежать — БЫСТРО!

Не сговариваясь, мы покидали всё ранее награбленное обратно в уазик. Я прыгнул за руль, священник без колебаний устроился на соседнее сидение. Развернув машину, я рванул в направлении, откуда приехали муры. Была вероятность нарваться, причём не только впереди, но и получить очередь в спину, но там был элитник, а это многое меняет.

Город за последний час сильно изменился, вместо спокойно стоящих и не спеша передвигающихся пешеходов, появились коряво бегающие за ними, то есть за пешеходами личности. Останки людей лежали, где попало, на некоторых пир шёл полным ходом. На нашу машину бросались, бились о бампер, двери, оставляя кровавые следы на стекле и даже пытались догнать.

— Господи помилуй…спаси и сохрани нас грешных, — произнёс отец Дионисий, слегка дрожащим голосом.

Не сказать, что я был в шоке, это был ужас, трупы женщин, детей, стариков, были всюду, даром что окраина. А что же твориться в центре? Увидев, такое, дня три назад, я бы точно свихнулся. Вон, даже священник побледнел. Впереди, прямо на дороге, можно сказать в центре безумия, стояла маленькая, худенькая фигурка, ребёнок совсем кроха, может лет трёх четырёх. Заражённые пробегали мимо него, будто не замечая, а может пока игнорировали, ведь вокруг полно целей покрупнее и посочнее.

— Батюшка!

— Вижу! — ответил тот. И добавил твёрдо, почти требовательно. — Поспеши.

Плюнув на подвижные препятствия, я вдавил педаль в пол. Тут же поймав бегущего на перерез пустыша, крутанувшись, тот перелетел через машину, задев при этом лобовое стекло. Двадцать метров.

«Быстрее, ещё быстрее! Десять. Чёрт! Кто этот, лысый здоровяк слева? Лотерейщик!? А-а, плевать!»

Резко выжимаю тормоза. Пожалуй, слишком резко — батюшка едва успел схватиться за дверную ручку. Визжа покрышками, машина пошла левым боком, сбивая как кегли двух пустышей. Чуть газанув, я опять притормозил и уазик покачнувшись выпрямился.

Стоп машина! Белокурая девочка за правым окном, стоит как струнка, ручки по швам, глаза с силой зажмурены. Батюшка не стал возиться с дверью, высунулся в окно, схватил её за плечи и втянул внутрь. Трогаясь, я выставил винтовку в своё окно и тут же выдал очередь в полмагазина. Летящий на всех парах лотерейщик, закончил свой забег по инерции, сильно приложившись о заднюю дверь.

— Фух! Успели! — выдохнул я, прибавляя газу.

— С Божье помощью! — утвердил батюшка.

Пригород остался позади, а впереди ждала развилка. Передо мной стоял выбор, прямо по трассе на запад или направо просёлками в северном направлении. Я выбрал просёлки. Метров через шестьсот, начинался сосновый лес, дорога вела сквозь него. Проехав с километр, съехал на обочину и остановил Уаз, под тенью деревьев.

— Перекур, десять минут, — сказал я, глуша машину.

Ребёнок сидел на коленях у батюшки. Зажмуренные глаза подрагивали, маленькие пальчики крепко держались за рясу. Священник, поглаживал её по белокурой головке и что–то нашёптывал.

Лес, жил своей обычной жизнью, где–то токовал тетерев, далёкая кукушка монотонно отсчитывала чьи–то годы, всё как обычно, будто и не было кошмара под названием Улей, а монстры — это просто сон.

— Почему не по трассе? — услышал я, голос батюшки.

— Потому что, этим просёлком судя по следам, пользуются редко, а значит те п…ы приехали по трассе, — наблюдательность не была моим коньком, но на этот раз, всё очевидно.

— Не сквернословь! — сделал мне замечание батюшка, тут же добавив на свой манер. — Бесы они! Души потерянные.

На что я вздохнул.

— Ты видел холодильник в багажнике? — священник кивнул. — А пустые чистые контейнеры? — кивает, продолжая поглаживать детскую шевелюру. — Так вот, когда эти бесы людей потрошат, органы аккуратно в те контейнеры складывают и холодильник ими набивают, — батюшка угрюмо молчал, а я продолжил. — То, что они бесы, не мешает им быть пи…, ну ты понял.

— Это тоже от лукавого, — не смолчал тот.

— Согласен батюшка! Кстати…ты вроде как иммунный! Значит, никакой ты не отец Дионисий, тот на земле остался, — священник поднял глаза, в них святился интерес и ожидание. — Помнишь, я рассказывал про крёстного и новое имя?

— А как же, чай не безмозглый.

— Ты теперь Апостол.

Тот помолчал какое–то время переваривая мои слова, а затем выдал на свой манер.

— А не слишком ли это, для простого дьякона? Я бывший солдат, грешник, — и тут же перекрестился.

— Нет, не слишком. К тому же, поздно теперь, слово сказано, — утвердил я.

— Апостол, так Апостол, — согласился бывший батюшка, а ныне мой крестник. — Дальше куда? Делать что будем? — указал он подбородком на неподвижного ребёнка.

— Затаиться бы нам, хотя бы на пару дней, в себя прийти, помыться, отоспаться. Хром говорил, что в лесу безопаснее, заражённых тут намного меньше, а потом… Хороший стаб надо найти. Там есть знахари, лекари, они и подскажут, что с ребёнком делать.

На том и порешили. Уазик не спеша катился по заросшей лесной дороге. Я крутил головой во все стороны, стараясь ничего не упустить. Апостол на заднем сидении, поил девочку живчиком, который по моему настоянию разбавили яблочным соком.

Все заняты делом. В салоне, много чего нашлось, но не для взрослого и трезвого, а скорее подходило ребёнку или наркоману.

Это напомнило мне девяностые годы прошлого века. Дворовая наркобратия, после очередного дозняка, мило возлежала на двух скамейках, меланхолично пережёвывая заранее приготовленные конфетки с шоколадками. Пепси–кола, или как они её называли пепсик, была предварительно вскрыта и хорошенько встряхнута несколько раз, до полного уничтожения газиков, те как–то мешали пребыванию в сладкой нирване, или попросту ломали кайф.