Кельтские мифы - Коллектив авторов

Едва Килхух приехал, как мачеха завела с ним такой разговор:

– Хорошо бы тебе заиметь жену, а у меня есть дочь, достойная любого короля.

– Рано еще мне жениться, – ответил ей сын Килита.

Тогда мачеха сказала:

– Клянусь, не будет у тебя жены, пока ты не признаешь женой Олвен, дочь Аспатадена Пенкаура.

Заалелся юноша, потому что все его существо пронзила любовь к девице, которую он никогда не видел.

– Сын мой, что с тобой? Какая тоска тебя гложет? – спросил юношу отец.

– Мачеха сказала, что не будет у меня жены, пока я не признаю женой Олвен, дочь Аспатадена Пенкаура.

– Нет ничего проще, – сказал отец. – Артур – твой двоюродный брат. Поезжай к нему, пусть он режет тебе волосы[6], а ты проси его о помощи.

Килхух выбрал коня-четырехлетку, накинул на него золотую уздечку и надел на него золотое седло. Для себя он взял два острых серебряных копья с железными наконечниками, которыми можно было бы до крови ранить ветер и которые были быстрее падающей июньским утром росинки, повесил на пояс меч с рукоятью из чистого золота и не забыл о роге из слоновой кости.

Впереди бежали две борзые с белой грудью и в ошейниках с рубинами до самых ушей. Та, что бежала слева, перебегала на правую сторону, а та, что справа, – на левую, и они метались вокруг Килхуха словно чайки. Боевой конь мчался вперед, и только комья земли летели у него из-под копыт, а копыта мелькали как ласточки – два вверху и два внизу и опять два вверху и два внизу.

На Килхухе был пурпурный плащ с четырьмя золотыми яблоками в четырех углах, и каждое яблоко стоило столько же, сколько сто коров. И его золоченые сверху донизу сапоги стоили не меньше, чем триста коров.

Не приминая траву, его конь быстро бежал к воротам Артурова дворца.

Подъехав, Килхух крикнул:

– Эй, привратник!

– Вот он я. Если ты явился не с добром, я тебя не пущу. Я здесь привратником каждый первый день января, а все остальное время ворота стерегут Хиандау, Гогигук, Хлайскеним и Пеннпингион, который ходит на голове, потому что бережет ноги. Он не задирает их к небу и не опускает на землю, а перекатывается по полу, как круглый камень.

– Открывай ворота.

– Не открою.

– Это почему же?

– Нож воткнут в мясо, и вино налито в рога. Веселье у короля Артура, и вход заказан всем, кроме сына короля из дружественной страны или ремесленника с поделками. Однако твоим псам требуется отдых и отдых требуется твоему коню. Да и для тебя пожарят и наперчат мясо, подадут вино и споют песни. Еды, которую принесут в гостевой покой, хватит на пятьдесят мужей. Тебе там будет не хуже, чем в Артуровой зале, к тому же много там перебывало чужеземцев, которым не положено переступать порог дворца. Красавица взобьет для тебя подушки и убаюкает тебя колыбельной, а завтра, когда ворота откроются для всех, для тебя они откроются в первую очередь. Ты войдешь в Артурову залу и себе по вкусу выберешь место за его столом.

– Ну уж нет, – ответил юноша. – Или ты открываешь ворота, и тогда мы поладим, или не открываешь, и тогда я обесчещу твоего господина и накличу на тебя беду. Трижды крикну я, и все умрут от Пенгвайда в Корнвахле до Динсола на севере и до Эсгайра Ойрвела в Ирландии. Все беременные женщины во дворце разродятся до срока. В сердце у них поселится болезнь, и они никогда больше не понесут.

– Все равно, – сказал ему Глевлвид Гавайлваур, – ты не нарушишь законов Артура до того, как я поговорю с ним.

Глевлвид отправился во дворец.

Артур спросил его:

– О чем ты хочешь мне сообщить?

– Половина моей жизни осталась позади и твоей – тоже. Я был в Кайр Се и Ассе, в Сахе и Салахе, в Лоторе и Воторе, побывал я в Индии Великой и Индии Малой, бился в сражении при Дай Анире, когда двенадцать заложников привезли из Хлахлина. Еще я был в Европе, и в Африке, и на островах Корсики, и в Кайр Братухе, Братахе, Вертахе, и это я был с тобой, когда ты убил всех из семьи Клиса, сына Мерлина, и когда ты убил Мила Ди, сына Дикима, и когда ты завоевал Грецию на востоке. И я был в Кайр Ойте, и в Аннойте, и в Кайр Невенхире. Девять высших властителей, прекрасных собой, я видел там, но ни один из них не сравнится красотой и гордыней с тем, кто стоит теперь у твоих ворот.

– Если ты шел сюда шагом, то обратно беги бегом, – приказал ему Артур. – Подними всех, кто может держать факел, кто еще может открыть глаза, и пусть они все приветствуют его и служат ему, пусть подают вино в золоченых рогах и жареное и перченое мясо на блюде, пока не нажарят нового мяса и не принесут нового вина. Неприлично нам не принять такого мужа, когда на улице дождь и ветер.

Сказал Кай:

– Клянусь рукой моего друга, если ты послушаешь моего совета и впустишь мужа во дворец, ты не нарушишь законов нашего двора.

– Ты прав, благословенный Кай. Честь для нас, что он посетил нас, и чем любезнее мы будем с ним, тем больше мы послужим нашей славе.

Глевлвид возвратился к воротам, отпер их, и, хотя еще не было мужа, который не сходил бы у ворот с коня, сын Килита не сошел с коня.

– Приветствую тебя, правитель острова, – сказал Килхух, – и пусть мое приветствие даже нижайшее к нижайшим будет выше любого другого и равным ко всем твоим гостям, твоим воинам и твоим вождям. Всех я приветствую и тебя вместе со всеми. Будь славен ты во веки веков на своем острове.

– И я приветствую тебя, – сказал Артур. – Садись между воинами и послушай наших менестрелей. Веселись, как король, пока ты среди нас. А когда я стану вручать подарки моим иноземным гостям, твои руки тоже не останутся пустыми.

– Я приехал к тебе не за мясом и не за вином. Есть у меня к тебе просьба, которую ты должен исполнить, иначе я опорочу тебя во всех четырех концах земли, где теперь восхваляют тебя.

– Коли не хочешь остаться с нами, – сказал Артур, – говори свою просьбу, и ты все получишь, что потребуешь. Это так же точно, как то, что ветер сушит, солнце ходит вокруг земли, море окружает сушу, а суша лежит внутри моря. Только не проси у меня мой корабль, мою мантию, мой меч Каледвулх, и мое копье Хронгомиант, и мой щит Ванебгуртихир, и мой кинжал Карнвеннан, и мою жену Гвенхвивар. Клянусь небом, все остальное я тебе дам.

– Тогда благослови мои волосы.

– С радостью.

Артур отрезал серебряными ножницами золотую прядь и спросил, кто отец юноши.

– На сердце у меня теплеет, когда я смотрю на тебя, поэтому и знаю: в жилах у нас течет одна кровь. Скажи мне, кто ты.

– Скажу. Я – Килхух, сын Килита, сына короля Келатона, и Голайтит, дочери короля Анлаута.

– Правильно. Ты мой двоюродный брат. Все я тебе дам, что ни попросишь, только скажи, что тебе надо.

– Поклянись мне чистотой неба и верностью твоих подданных.

– С радостью клянусь.

– Тогда помоги мне найти Олвен, дочь Аспатадена Пенкаура. И твоих воинов я прошу о том же. И Кая, и Бедвира, и Грайдаула Гахлдонида, и Гвитира, сына Грайдаула, и Грайда, сына Эри, и Кантелига Каварвита, и Татала Твихла Голая, и Майлвиса, сына Байтана, и Крахура, сына Неса, и Киберта, сына Дайре, и Перкоса, сына Поха, и Хлибера Байтаха, и Корвила Берваха, и Гвинна, сына Нита, и Эдайрна, сына Нита, и Гадви, сына Герайнта, и короля Флевтира Флама, и Риауна Пебира, сына Дората, и Брадвена, сына Морина Манаука, и самого Морина Манаука, и Дахлдава, сына Кимина Кова, и сына Алина Даведа, и сына Сайди, и сына Гуриона, и Ихтрида Ардавада Када, и Канваса Кирвагила, и Гухрира Гвартегвраса, Исперира Эвингата, и Гахлкойта Говананата, и Диаха, и Гратаха, и Нертаха, сыновей Гвауртира Карваха (сии мужи явились из пределов Ада), и Килита Канхастира, и Канастира Канхлау, и Корса Кант-Эвина, и Эсгайра Гилхуха Гованкауна, и Дристурна Хайарна, и Глевлвида Гавайлваура, и Хлоха Хлаувинниаука, и Айнваса Адайниаука, и Синноха, сына Сайтведа, и Гвенвинвина, сына Нава, и Бевида, сына Сайтведа, и Гобрви, сына Эхела Вортвитухла, и самого Эхела Вортвитухла, и Майла, сына Ройкола, и Дадвайра Дахлпенна, и Гарвили, сына Гвитаука Гвира, и самого Гвитаука Гвира, и Горманта, сына Рикка, и Мену, сына Тайргвайта, и Дигона, сына Алара, и Селива, сына Смойла, и Гисга, сына Атая, и Нерта, сына Кедарна, и Дридваса, сына Трафина, и Турха, сына Перива, и Турха, сына Аннваса, и Иону, короля Франции, и Села, сына Селги, и Терегуда, сына Иайна, и Силиена, сына Иайна, и Брадвена, сына Иайна, и Морена, сына Иайна, и Сиауна, сына Иайна, и Крадаука, сына Иайна (они были вассалами Кайрдатала, родичи Артура с отцовской стороны).

Еще Дирмига, сына Кау, и Джистика, сына Кау, и Этмика, сына Кау, и Ангхаута, сына Кау, и Ована, сына Кау, и Келина, сына Кау, и Коннина, сына Кау, и Мабсанта, сына Кау, и Гвингада, сына Кау, и Хлуибира, сына Кау, и Кота, сына Кау, и Майлика, сына Кау, и Канваса, сына Кау, и Ардвиада, сына Кау, и Эргариада, сына Кау, и Неба, сына Кау, и Гилду, сына Кау, и Калкаса, сына Кау, и Хиайла, сына Кау (его помощи еще никто никогда не просил).

Еще Самсона Винсиха, и Талиесина, лучшего из бардов, и Манавитана, сына Хлира, и Хлари, сына короля Каснара, и Асперни, сына Флерганта, короля Арморики, и Саранхона, сына Глатвира, и Хлаура Айлерва, и Аннианниаука, сына Мену, сына Тайгвайта, и Гвинна, сына Нуивре, и Флама, сына Нуивре, и Герайнта, сына Эрбина, и Эрмида, сына Эрбина, и Давела, сына Эрбина, и Гвинна, сына Эрмина, и Кандрвина, сына Эрмина, и Хавайта Инхленна, и Айтона Ваура Врадика, и Райдуна Арви, и Горманта, сына Рикка (брата Артура по матери, а отцом его был Пенханев из Корнвахла), и Хлаунротеда Варваука, и Нодаула Варива Турха, и Берта, сына Кадо, и Храйдуна, сына Бели, и Искована Хайла, и Искавина, сына Панона, и Морврана, сына Тегида (никто не посмел его ударить в битве при Камлане[7] из-за его уродства, все думали, будто он помощник дьявола; волосы у него были как шерсть у оленя).