Фантом страсти, или Шестьдесят оттенков синего - Луиза Дегранж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сколько же должно ожидать ее вечеров, балов, раутов, ужинов, фотосессий, чтобы она могла достойно представить каждый из этих фантастических нарядов?
Диана вдруг ощутила накативший приступ недоверия и сомнения. Все испортила неуместная мысль: не наследство ли все это от предыдущих жен?
Но она быстро нашла адекватный ответ. Среди роскошных нарядов обнаружилась точная копия того скромного костюма, в котором она была на первом свидании в «Донжоне».
Оперативность Томаса, ее Томаса просто удивительна.
Диана успокоилась и выбрала для интимного ужина самое шикарное из платьев. Прекрасное бело-голубое, нежное, как любовь, многослойное шифоновое платье, с глубоким декольте и пышными, как фонарики, рукавами, одновременно простое и нарядное, идеально подходящее для интимного ужина на двоих.
Скинув халат, она утонула в пене многочисленных оборок.
Взглянула на свое отражение в зеркальной стене.
Отражение ответило ей улыбкой восхищения.
Легкое, воздушное, небесное создание, безупречно выдерживая прицел беспощадно яркого света ламп, было той самой, единственной и неповторимой, хозяйкой сказочного замка.
Волшебное одеяние сидело как влитое, идеально подчеркивало пусть малые, но несомненные, неоспоримые, уникальные достоинства супруги Крейга-младшего.
Да, Томас, ее Томас совершенно точно угадал все до единой пропорции, размеры, вкусы будущей жены.
Диана послала воздушный поцелуй отражению.
Затем изобразила королевский высокомерный реверанс.
И, вспомнив усвоенные в юности навыки фламенко, воздела руки и пустилась в безумную плясовую оргию среди маскарадного изобилия, прищелкивая и напевая в такт упоительному кружению.
Наконец споткнулась, запыхалась, остановилась.
Озабоченно потопала ножкой.
Не сломать бы каблук.
Как тогда…
Диана усмехнулась.
На кладбище.
Тогда после расставания с Крейгом-младшим возник могильный психотерапевт Ральф.
А может, сейчас явится другой Ральф – призрак?
Диане казалось, что во время переодевания кто-то пристально наблюдает за ней.
Пусть глазеет, сколько хочет.
Даже самые строгие мужья не запрещают призракам наблюдать за женами в неглиже.
А то, что это был призрак, Диана не сомневалась.
Свадебные туфли наконец сменили удобные белые балетки, отделанные голубоватыми стразами, идеально подходившие к небесному наряду.
Полностью упаковавшись, Диана замерла у зеркала.
– Вау!
Но в наряде не хватало какой-то детали.
Диана вспомнила о любимом голубом шарфике, от которого она так опрометчиво избавилась.
Решение пришло само.
Надо спуститься во двор и отыскать выброшенный аксессуар. Пока совсем не стемнело.
Тем более что, когда она стояла на верху донжона, ветра не было, и шарфик не мог улететь за пределы зубчатой стены.
Диана без спешки проследовала к предполагаемой точке падения шарфика.
Каменный двор, окружающий донжон, был ярко освещен галогеновыми лампами.
Диана несколько раз прошлась по растрескавшимся каменным плитам, внимательно глядя под ноги и по сторонам.
Шарфика нигде не было.
Осмотрела каждый уголок.
Странно.
Куда он мог улететь?
Странно.
Пожилой джентльмен безвылазно пребывал на кухне, готовя угощение.
И если охранные системы не среагировали на чужого, то, значит, это был не человек, а призрак.
Диана повторила обход тесного двора.
Наконец, устав от бесплодных поисков, она пригладила волосы, расправила платье, распрямила стан и с королевской улыбкой прошествовала в замок на ужин.
Будем считать, что шарфик действительно похитило здешнее привидение.
А Томасу, ее Томасу необязательно знать, что в замке водится призрак с замашками фетишиста.
17. Принудительная диета
Томас Джон Крейг-младший, как оказалось, торчал в кухне отнюдь не безвылазно.
Пока Диана наряжалась для ужина и пыталась отыскать шарфик, супруг успел переодеться и к тому же принять ванну.
Томас, ее Томас, заметно посвежевший и взбодренный, благоухал лечебно-оздоровительными ароматами.
В утепленной бархатной куртке и свободных брюках супруг, важно и торжественно восседающий в торце стола, выглядел, по крайней мере, радушным лордом.
Кухня, освещенная лишь тремя канделябрами да потрескивающим камином, располагала к беседе ни о чем.
За узкими стрельчатыми окнами вечер нехотя переходил в ночь, украшенную бледными звездами.
Диана на правах несомненной хозяйки заняла почетное место по правую руку от мужа.
Трапеза началась с клюквенно-черничного напитка, способствующего выведению шлаков из организма.
Рядовой семейный ужин без жареных лягушек, без фаршированных улиток, без печенья «Руаяль».
На этот раз Диану потчевали исключительно продуктами, несомненно продлевающими жизнь.
Каждое блюдо пожилой джентльмен сопровождал коротким, но содержательным комментарием:
– Милая, этот салат очень полезен для организма, так как содержит витамин С, кальций и пищевые волокна, при этом в нем ограниченное количество калорий и полное отсутствие натрия.
– Ой, я его очень боюсь.
– Кого, милая?
– Натрия.
– Да, весьма вредный элемент, в отличие от кальция.
– Я его, дорогой, обожаю.
– Кого, милая?
– Кальций.
– И это разумно.
Диана пыталась заменить отсутствие пряностей и острых специй хотя бы юмором.
Но Томас, ее Томас упорно сохранял излишнюю серьезность.
– Рекомендую это брокколи под сыром, в нем – полная дневная норма аминокислот.
– Учтем на будущее.
Диана изящно положила себе полную тарелку брокколи, хотя терпеть его не могла с детства.
– Отведай-ка, милая, вот эту прелесть – норвежская лососина, запеченная в собственном соку, с лимоном.
– Это чудесно, дорогой. И главное, главное…
Она так и не сумела подобрать термин, который поразил бы в самое сердце и желудок пожилого джентльмена, озабоченного кислотно-щелочным балансом.
– Главное – полезно, милая. Фосфор, фосфор, фосфор!
Диана послушно ела, не замечая ни вкуса, ни нюансов.
А дотошный супруг не упустил ни йод, ни железо, ни медь.
Несмотря на удручающую, скучную атмосферу вечерней трапезы, новоиспеченная хозяйка замка ощущала эмоциональный подъем.
Диане очень хотелось выразить Томасу, ее Томасу накопившуюся благодарность.
Броситься на шею.
Расстегнуть куртку.
Стянуть брюки.
А дальше – сплошная эротическая фантастика с элементами фэнтезийного порно.
Под столом.
На столе.
На мозаичном полу, холодном и гладком.
А может, устроить мастер-класс, не слезая со стула?
Но она сдержала экзальтированный порыв, боясь причинить неудобства пожилому джентльмену, так основательно пережевывающему безвкусную, но полезную во всех отношениях пищу.
