Гиппократ не рад. Путеводитель в мире медицинских исследований - Ирина Игоревна Бодэ

Медицинская статистика и эпидемиология неразрывно связаны. Кроме всего прочего, исследования позволяют нам определить, в какую сторону двигаться дальше, что гораздо лучше проверенного веками, но чересчур долгого метода тыка. Можно привести пример с селекцией и генной инженерией. В первом случае мы веками отбираем необходимые нам признаки в растениях, пытаясь увеличить урожайность, а во втором – целенаправленно редактируем всё, что нам нужно, и чуть ли не магическим образом получаем результат, который в случае селекции пришлось бы ждать не один десяток лет.

Теперь мы можем определять наиболее частые и социально значимые заболевания, которые требуют нашего непосредственного вмешательства. Мы можем выявлять мишени для терапии, исходя из этого – разрабатывать лекарства. Именно это мы с вами и обсудим в следующей главе.

Производственный ад

На самой первой паре по фармакологии наш преподаватель показал нам совершенно кошмарную схему. Это был самый настоящий производственный ад. Его должна пройти любая лекарственная субстанция, чтобы в итоге достичь своего конечного потребителя – пациента, который будет покупать это лекарство в аптеке. Иногда процесс длится годами, иногда приходится откатываться на кучу шагов назад. По той схеме, в среднем, у препарата должно было уходить порядка 10 лет от момента задумки первого эксперимента до первой поставки в аптеки. В этой главе мы попробуем с вами разобраться, какие бывают исследования, зачем нужны исследования на клетках и животных, если их результаты потом нельзя нормально переносить на человека, что такое ноцебо, какие существуют проверки для лекарств и кто же за всем этим следит.

Работающая гипотеза

Надо сразу оговориться, что мы будем обсуждать с вами общую модель того, как проводят исследования, но это вовсе не значит, что такая модель применима абсолютно ко всем случаям. Сейчас за производством новых лекарств стоит большая команда самых разных специалистов. Но ещё некоторое время назад лекарства получали даже совершенно случайно, чего стоит история с выделением пенициллина. Некоторые препараты создавали, основываясь на представлениях о том, что какая-то трава помогла снять симптомы – а давайте попробуем из неё что-то выделить!

Например, в древности люди использовали кору белой ивы для снятия жара. Оказалось, что в ней содержится целый коктейль разнообразных веществ: салицин, хинин, полифенолы и прочие вещества, которые оказывали противовоспалительное и жаропонижающее действие. Благодаря салицину у нас теперь есть аспирин (его научное название – ацетилсалициловая кислота). Сейчас аспирин входит в списки важнейших лекарств, повсеместно используется и вообще приносит много пользы.

Самое интересное, что теперь аспирин используется немного иначе: его больше используют в терапии и профилактике сердечно-сосудистых заболеваний. Кроме того, сейчас его исследуют ещё и как препарат с противораковой активностью. Например, ещё в 2010 году были опубликованы данные о том, что приём аспирина на протяжении многих лет уменьшает заболеваемость раком прямой кишки и смертность от него46.

Через 8 лет учёные решили докопаться, что же такого делает аспирин. Тут я сделаю небольшое отступление и расскажу немного о раке. Раковые клетки, как правило, быстро делятся. Их задача – поделиться, распространиться. Здоровая клетка просто позволить себе такой роскоши не может. Она как человек, который постоянно забывает, выключил ли он утюг. Такой человек, уехав на работу, будет мучиться, в итоге приедет домой, всё перепроверит, а на следующий день снова забудет, выключил ли он утюг. Ещё здоровую клетку можно сравнить с дотошным главным бухгалтером перед отчётным периодом: он перепроверяет все таблицы, распечатывает их и начинает сверять вручную… То же самое со здоровой клеткой: она не может начать делиться просто так, ей надо всё проверить. Раковая же клетка такую дотошность не проявляет.

Когда клетка делится, ей нужно много строительного материала, роль которого в том числе выполняют белки. То есть в раковых клетках белок синтезирующий аппарат постоянно активирован, на поддержание его работы уходит большое количество энергии. Белки в клетке синтезируются в специальных структурах, которые называются рибосомами. Сами рибосомы тоже не просто из воздуха появляются, они синтезируются в ядрышках. Если сравнить рибосомы с кирпичным заводом, то ядрышко – это бригада, которая построила сам кирпичный завод. Кроме того, в синтезе чего бы то ни было в клетке всегда участвуют молекулы, которые регулируют тот или иной этап реакции. Такие молекулы называются по-разному, но в конкретно данном исследовании это был транскрипционный фактор TIF-IA[5].

Оставим теперь в стороне раковые клетки и вернёмся к исследованию аспирина. Учёные выяснили, что аспирин снижает активность этого транскрипционного фактора в опухолевых тканях пациентов с раком прямой кишки[47]. Без него, как оказалось, рибосомы образовываться не могут, а значит, новых кирпичных заводов нам не видать. Нет заводов – нет кирпичей, нет кирпичей – нет новых домов. Для клеток же это означало значительное снижение способности синтезировать белки.

Конечно, не каждый пациент с раком прямой кишки отреагирует на такую терапию, поэтому сами исследователи отметили необходимость дальнейшего исследования механизмов. Но даже из общих соображений безопасности можно сказать, что в долгосрочной перспективе такое лечение точно всем не подойдёт. Дело в том, что аспирин повышает риск кровотечений, поэтому всем его не назначить. Но зато это исследование сделало куда больше, чем кажется на первый взгляд: оно нашло новую мишень для терапии. То есть учёные потенциально могут создать такое лекарство, которое будет направлено против этого транскрипционного фактора TIF-IA, но которое при этом не будет повышать риск кровотечений.