Ружья, мушкеты и пистолеты Нового Света. Огнестрельное оружие XVII-XIX веков - Карл Расселл

На рис. 10, в, г и д изображено оружие, собранное в Америке в самом начале XIX столетия. Ствол его, однако, сделан в Лондоне; а особенности конструкции позволяют заключить, что оно самым тщательным образом следует техническим условиям, долгое время являвшимся в Англии стандартными для спортивного оружия. На замке имеется клеймо производителя «Макким и брат». Эта компания действовала в Балтиморе, штат Мэриленд, «ранее 1825 года», по свидетельству Сойера и Митча. Калибр этого мушкета – 0,68 дюйма. Казенная часть ствола шестигранная, на ней выбито слово «Лондон». Подробно конструкция замка показана на рис. 10, д. Несомненно, доставленный из Англии ствол был собран с остальными деталями, имеющими американское происхождение, Маккимом и братом – подобная практика сборки оружия была обычным делом среди оружейников Америки в XVIII и первой половине XIX в. Изображенное на рисунке оружие является собственностью Публичного музея штата Милуоки, в котором оно выставлено в качестве «ружья voyageur-'а». Архивные данные свидетельствуют, что это ружье в 1811 году проделало путь через всю страну до штата Орегон с агентами Астора; таким образом, оно является самым западным огнестрельным оружием, описываемым в данной работе. В инвентарной описи товаров Астора в городе Астория упомянуты семьдесят два мушкета; двадцать два из них представляли собой модели военного образца, оснащенные штыками. Нет никакого сомнения, что принадлежали они компании, отнюдь не являясь личным оружием.

«Смуглая Бесс». Диллин демонстрирует английский мушкет «Смуглая Бесс», сделанный в 1740 году, который, по его утверждению, был доставлен в Милуоки Мануэлем Лайзой в 1807 году. Он, однако, не сообщает, где находится ныне это старинное оружие. В Музее Милуоки (инв. № L1468) экспонируется мушкет «Смуглая Бесс» Соломона Джуно с маркой «Тауэр». На нем также имеется клеймо Лондона и монограмма короля Георга III (1760—1820). Джуно был первым постоянным торговцем в регионе Милуоки и, подобно другим жителям Фронтира, всегда имел при себе списанное английское ружье военного образца, которое считал наилучшим личным оружием, столь необходимым в тогдашней глубинке. Подобные английские мушкеты военного образца были приняты на вооружение в самом начале XVIII века. В период правления королевы Анны (1702—1714) и Георга I (1714—1727) ствол мушкета имел в длину 46 дюймов и сверловку 11-го калибра. Крышка затравочного полка не была оснащена тягой, а накладка замка имела ярко выраженную выпуклость снизу. Антабки были выполнены из массивной меди. Мушкет имел четыре направляющие трубки для крепления шомпола. Накладка приклада имела декоративный хвостовик, доходивший до верхнего гребня, а на боковой поверхности выделялся прилив для упора щеки. Сам шомпол был сделан из дерева. Общий вес мушкета достигал примерно 14 фунтов. Подобный тип мушкета со всеми приспособлениями, как можно судить, просуществовал без изменений всю первую четверть XVIII века. В период правления Георга II (1727—1759) замок мушкета был усовершенствован путем добавления тяги к крышке полка, а деревянный шомпол заменен стальным. Однако приклад, ствол и антабки остались без изменений. «Смуглая Бесс» Мануэля Лайзы представляет собой именно такую разновидность мушкета. При Георге III (1760—1820) ствол мушкета был укорочен, но калибр остался прежним. Выпуклость на нижней поверхности накладки замка была спрямлена. Приклад и антабки стали менее массивными, и общий вес мушкета уменьшился до примерно 12 фунтов.

«Смуглая Бесс» Соломона Джуно является именно такой моделью. Оружие этого типа использовалось как английскими, так и американскими солдатами в ходе Войны за независимость. К концу войны многие мушкеты этого типа, которыми были вооружены английские солдаты, перейдя в руки американцев, стали их частной собственностью. Позднее английское правительство приняло на вооружение армии «мушкет индийского образца», более легкую и удешевленную версию «Смуглой Бесс». 11-й калибр сохранился, но длина ствола уменьшилась до 39 дюймов. Мушкет получил вместо четырех только три направляющие трубки для шомпола, а боковая накладка приняла простую S-образ-ную форму без декоративного хвостовика. Такой тип мушкета, ранее разработанный и используемый Ост-Индской компанией, вскоре стал стандартным армейским оружием. Он появился в Америке во время войны 1812 года, но экземпляры такого оружия, которые использовались бы в западных охотничьих угодьях, мне не встречались.

Отдельные торговцы предпочитали огнестрельное оружие спортивного типа того времени стандартным легким мушкетам или более тяжелым мушкетам военного образца. Шарль Шуто имел подобное оружие во время своего перехода на снегоступах из Макино, штат Мичиган, в Сент-Луис в 1832 году. Этот мушкет можно сейчас видеть выставленным в экспозиции, посвященной пушной торговле, в музее Исторического общества Миссури, Сент-Луис. У мушкета ствол длиной 54 дюйма, и он очень похож на мушкет агентов Астора, изображенный на рис. 10, в и г.

При выборе этого гладкоствольного оружия использовались определенные критерии, какого бы производства ни была приобретаемая модель; такими критериями были прочность, надежность, простота заряжания и чистки, разумная точность попадания на близком расстоянии и результативность. Важным было и то, чтобы такое оружие обладало способностью выпускать как тяжелые пули в недружественных индейцев или в крупное животное, так и заряд мелкой дроби при охоте на мелкую дичь. То обстоятельство, что мушкет не обеспечивает точное попадание при стрельбе пулей, имело незначительный вес при выборе оружия для покупки, поскольку в большинстве случаев оно применялось против человека или зверя на очень близкой дистанции. Зенас Леонард, секретарь в отряде Джонни Уокера, пришедшего в Калифорнию в 1833 году, описывает опыт подобного рода. Один из членов отряда был вооружен «хорошим ружьем, стрелявшим пулями весом в унцию»[17], которое он называл «сшиби-его-с-ног». Встретившись с медведем гризли, этот человек разрядил ружье «сунув дуло ему в пасть… которым ему пришлось очень быстро подавиться».

Рудольф Фридрих Курц приводит интересное свидетельство об использовании мушкетов верховыми охотниками в 1850-х годах:

«Когда охотники гонятся за буйволами, они не применяют пыжи, но берут несколько пуль в рот; пули эти, смоченные слюной, прилипают к пороху, будучи опущены в ствол. Сначала они не пользуются ружьями, охотясь на буйволов, потому что считают, что, перезаряжая их, они бесцельно потеряют много времени, кроме того, они считают ружейные пули слишком легкими. Охотник преследует буйвола на полном галопе, стреляет из ружья и перезаряжает его, не снижая скорости. Чтобы проделать это, он держит ружье на сгибе в локте левой рукой и, держа пороховницу в правой руке, вытаскивает зубами пробку, которой она заткнута, чтобы порох не высыпался, вытрясает необходимое количество пороха на ладонь левой руки и снова затыкает пороховницу. Затем он берет ружье в правую руку, держа его вертикально, засыпает порох в ствол и шомполом в левой руке уплотняет порох так, чтобы он через запальное отверстие попал на запальный полок. (В этих местах [форт Юнион около устья Йеллоустона] охотники выбрасывают затравочные капсюли как непрактичные.)

Затем он берет изо рта пулю и левой рукой опускает ее в ствол, где она, будучи смочена слюной, прилипает к пороху… Охотники приближаются к буйволам настолько близко, что, не целясь, поднимают ружье двумя руками, направляют его на сердце животного и стреляют».

Если бы Курц делал свои наблюдения в любом другом месте, где в изобилии водились буйволы в первой половине XIX века, он мог бы заметить ту же самую методу, какую описал выше.

Петер Риндисбахер в начале 1820-х годов написал великолепную акварель, изображающую индейца в канадской прерии, стреляющего из мушкета в буйвола сидя верхом на лошади. Эта охота состоялась в окрестностях поселения на Красной реке где-то между 1821 и 1826 годами. Манипуляции с оружием, изображенные на акварели, как представляется, идентичны тем, которые описаны Курцем.

Мушкетоны

Дробовики с расширенным на конце дулом, довольно широко распространенные в XVIII веке и в первой половине века XIX, вполне справедливо могут быть отнесены в данной книге к оружию армейского типа или даже к вертлюжному оружию (см. главу 6). Во всем многообразии своих размеров оно было задействовано на Фронтире в самых различных качествах в начальные несколько лет пушной торговли на Западе, но для удобства рассмотрения относится нами в данной работе к личному оружию.

Вполне возможно, что, как и повелевает нам верить традиция, легкие мушкетоны были излюбленным оружием отцов-пилигримов там, где ныне расположен штат Массачусетс, но нет никаких свидетельств его широкого распространения вплоть до того времени, когда был основан Плимут. Вероятно, эффективность этого оружия во время абордажей в ходе морских сражений в начале XVIII века создала им во всем мире славу наилучшего оружия войны. Но все же мушкетоны использовались кавалерийскими подразделениями и в более ранний период. Райлинг приводит цитату из Сэмюэля Раша Мейрика: «Подразделения, называемые «драгунами», были, как самым нелепым образом утверждается, названы так по имени древнеримских «драконариев». Они (драгуны) появились около 1600 года по инициативе маршала де Брисака, с целью добиться превосходства над немецкими рейтарами, с успехом пользовавшимися в бою пистолетами. С этой целью они получили еще более грозное оружие, небольшие мушкетоны, дульная часть которых была украшена головой дракона, что и дало им название. По имени этого оружия те, кто им пользовались в бою, были названы «драконерами» или «драгунами».