Младший наследник - Волопас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пси-ху-шка. Интересное слово. Надо бы его запомнить. И у нас таких понастроить — нужда в них как раз есть. Я даже могу порекомендовать пару десятков человек на места первых пациентов.
О чём ты думаешь?
Где — у нас?
Твой дом теперь здесь.
Морщась, я схватился за голову. В этот раз хотя бы не душит, и на том спасибо. Как же раздражает — о чём ни подумаешь, эта чертовщина лезет в голову, читает мысли и всё портит.
Рико тронула меня за плечо и спросила:
— Сабуро? Сабуро! Что случилось? Он всё-таки тебя ударил? Если это очередное сотрясение мозга…
Очередное? Я впервые слышу о так называемом сотрясении мозга, но что-то мне совсем не нравится, как это звучит!
— Нет, — выдавил я. — Это что-то другое. Рико, что с тобой случилось?
Женщина прикусила губу. Сразу видно — не хочет отвечать.
— Он не хотел, чтобы я говорила с Вяземским. Сейичи и сам пытался его избежать — он, кажется, очень не хотел расторжения помолвки. Что-то говорил о деньгах… Я так сильно его разозлила…
Не зная, как утешить Рико, глаза которой мигом покраснели (не то что мои крокодиловы слёзы), я произнёс:
— Ты ни в чём не виновата. Просто старший брат — идиот.
Воровато озираясь, Рико шикнула:
— Не говори так! А если кто-то услышит?
— Это не имеет значения — я это хоть в центре города во всю глотку выкрикну. К тому же, недавно Кирилл Вяземский братца вырубил. Он у него теперь на плохом счету. Хотя, не то чтобы раньше был на хорошем.
— Кирилл Вяземский что?
Глава 8
Красная.
Красная-красная рожа. Вообще-то, вычислить пропившего состояние человека можно в любом конце света — что у нас, что тут, в Оясиме. О чём это я?
Точно. У моего нового папаши отвратительная морда. Удивительно, что он продержался на своём месте так долго — если бы не дорогая одежда и золотые (серьёзно?!) часы, я бы сказал, что он какой-то бездомный, коротающий ночи под дверями деревенской таверны. Жаль мне девицу, прижавшуюся к его боку, пока он поглаживал её по спине. Противно, наверное. Спросить бы её: каково это, спать с уродом?
За последние два часа кое-что да произошло. Я немного поболтал с Рико, рассказывая ей о фиаско Сейичи и наслаждаясь её удивлённым лицом. Затем меня потребовали в гостиную — негоже оставлять гостей одних, а старший брат, увы, развлечь Вяземских уже не может. Эта нелёгкая задача легла на меня, а я, в силу своей работы, поддержать диалог с дворянами всё же могу. Как-то же при дворе меня терпели.
Ну а затем объявили о приезде отца. Так сказать, прибыло главное блюдо.
Он зашёл в помещение с девицей в одной руке и бутылкой в другой. Оглядел нас, остановился на Кирилле Антоновиче и фыркнул. Судя по тому, что мужчина-то князь (вроде как — знать бы ещё, что это вообще значит; память Сабуро не всегда приходить на помощь), это было вопиющее неуважение. Я бы на месте главы Кикучи не рискнул. В конце концов, нужно же понимать, что теперь ты внизу пищевой цепи.
Кирилл Вяземский встал и отвесил Кикучи Орочи вялый поклон. Судя по исполнению, до стандартов Оясимы не дотягивало — очевидно, князь просто не хотел опускаться на уровень оппонента.
— Здравствуйте, господин Вяземский, — хрипло выдал отец-не-отец, а затем глянул на меня. — Ты? Сабуро, мелкий паршивец, когда ты вылез? Пошёл прочь.
— Господин Кикучи, — прервал его Кирилл Антонович, но был перебит.
— Сабуро, брысь отсюда!
Я пожал плечами. Ну и ладно — впечатление перед Вяземским всё равно дороже. Может, когда-нибудь и пригодится.
Краем глаза я выцепил лицо иностранца — тот слегка приоткрыл рот, очевидно, в немом шоке. Не могу представить, чтобы его хоть когда-нибудь прерывали таким наглым образом. Интересно, сегодня он придушит Орочи, или всё-таки выдержит испытание? А что на счёт покрасневшей от злобы Марии? Уж не её отец, так она сама своими руками язык вырвет моему. И вряд ли кто-то будет против.
Вообще-то, оказавшись в своей комнате, я планировал поспать. Добрался я туда не без помощи служанки, посланной отцом, чтобы убедиться, что я «не буду разгуливать по дому», и первым, что встретило меня внутри, была…
Засохшая лужица крови. А я о ней совсем забыл. Да и бардак тут редкостный. Убрать, или хуже уже не станет?
Я зевнул. Ну уж нет. Тело Сабуро быстро выдыхается — уж лучше я действительно посплю, пока на пол не свалился.
С этой мыслью я улёгся в кровать, бельё на которой никто так и не сменил с самого первого дня моего пребывания здесь, и закрыл глаза.
Разбудил меня настойчивый стук в дверь.
— Младший господин! Пожалуйста, откройте!
Да я вроде и не запирался. Я приподнялся в постели. Было надеялся, что человек снаружи — кажется, это была Хара, — бросит это дело и решит уйти. Но девушка оказалась упорнее, чем я думал. Пришлось отозваться:
— Открыто. Чего хотела?
Дверь приоткрылась. Хара трусливо зашла в комнату, и её глаза чуть не вылетели из орбит от изгаженного пола.
— Что здесь случилось?
Я махнул рукой.
— Так, ничего. Ну и зачем ты меня разбудила?
— С-собирать вещи, — пытаясь выговорить это, Хара икнула, и почему-то меня это очень повеселило.
Я скрестил руки на груди.
— И почему я должен это делать?
— Г-господин приказал. Он говорил с господином Сейичи… Теперь вы будете жить в Хигасиагацуме.
Хига-что? Я моргнул. Шутки у Хары такие? С какого перепугу я должен жить в Хигаси-где-то там? НЕужто папаша решил меня сослать?
— Эй, Хара, — позвал я. — Что-то я ничего не понимаю.
Девушка сглотнула.
— Господин Кикучи сказал, что вам лучше жить подальше от главного дома, — я фыркнул; эта дыра, в которой мы сейчас, главный дом? — У семьи есть ещё один дом в Хигасиагацуме… я слышала, его никто не покупает… Я принесу чемодан!
И с этими словами Хара вылетела из комнаты. Я уставился на оставшуюся после девушки открытую дверь и пустой тёмный коридор. Итак, у этой семейки ещё есть какое-то имущество в месте с мудрёным названием.
Ну что ж. Хотя бы домочадцы маячить перед глазами не будут. Главное — собрать ве эти бумажки с пола да рисунок скопировать, чтобы исследовать его позже.
Этим я и занялся. Вскоре вернулась
