Плюсик в карму (СИ) - Штефан Елена

– По имени, – несколько вяло ответила Ольга. – Я знаю, что здесь не принято пользоваться отчеством.

– Упоминание отца в традициях вашего мира?

– Моей страны, лавэ Шенол. Таково официальное именование. А в обиходе – способ выказать уважение к собеседнику. Впрочем, достаточно будет этого вашего обращения «апата». 

– К титулованию мы еще вернемся. А пока, Олгэ, – Раим произнес это именно так, с нарочитой твердостью, – расскажите мне немного о себе.

– Меня зовут Ольга, господин лавэ. Мягкое «ль» и «а» в окончании. Достаточно того, что ваши клерки изуродовали мою фамилию. Не нужно коверкать еще и имя. Пожалуйста. – И вежливо умолкла, ожидая реакции. Раим невнятно кивнул и с удовольствием отметил, что Ол-льга удовлетворилась подобной малостью. Внешне удовлетворилась. Взгляд прямой, руки расслаблены. Хорошо держится, оценил лавэ. Внешне. А внутри та отчаянная решимость, с которой она противостояла орущему Ламсу. Оставалось надеяться, что гостья оценит сговорчивость начальства.

– Итак, Ольга? 

– Что именно вас интересует, господин лавэ? – Ну в самом деле, не краткую же биографию ему рассказывать? Родился-учился-женился? И чего спрашивает, мог бы и сам уже все узнать.

– Как выяснилось, не смог, – улыбнулся Раим в ответ на это мысленное ворчание. – Я не настолько сильный менталист, а вы слишком взволнованы, чтобы я, не применяя ментального насилия, смог вычленить из общего мыслепотока только необходимые мне сведения. Да и утомительно это. Думаю, что продуктивнее будет поговорить.

Оля, кажется, уловила невысказанное: могу выпотрошить твою голову, но не стану, пожалею и тебя, и себя. 

– Ну что вам рассказать? Вас же мои навыки интересуют, а не личная жизнь, не так ли, господин лавэ? – Раим изобразил внимание. – Родилась в маленьком городке, почти деревне. Отучилась в ближайшем техникуме. Дальше был институт, а потом – работа. 

«Все-таки она не лишена дара, пусть интуитивный, но эмпат, – с удовольствием думал Раим. – Или просто умница, догадалась все, о чем рассказывает, сопроводить мысленными иллюстрациями». Показала примитивное строение со странными животными, бивни у которых торчали над ушами, а не из носа. Эмоциональный посыл – это еда. Дала понять, что знает, каково это – добывать насущное своим трудом. Потом было видение, смысл которого ни с чем не перепутаешь – явный лекторий. Юноши и девушки, почти подростки, внимают энергичному взрослому, что-то стремительно пишущему белым на большом плоском предмете, выкрашенном в зеленое. С образованием все мутно. Лавэ понял только, что ее учили работать с деревом. Образ огромной связки бревен, плывущей по воздуху, поразил: такая тяжесть – и перемещается без магии. И на закуску то, чем Ольга явно гордилась, – не совсем понятная деятельность, как-то связанная со шкафами. Впрочем, неважно. Очевидно главное – дама обладает навыками к обучению и умением пользоваться своими знаниями. Это уже больше, чем можно ждать от привратницы. Даже вид пожилой матроны ей в плюс – не будет будить в наездниках нездоровые инстинкты охотников.

– Я слыхал, в вашем мире женщин обучают наравне с мужчинами? Неужели правда?

– Если они этого хотят и проявляют достаточные способности, – последовал осторожный ответ. – Без приличного обучения трудно рассчитывать на хорошую работу. А у вас?

– Вы и этого не знаете? – Да что за бардак творится в департаменте параллелей?! Раим тихо ярился, но собеседница не виновата, что ее выпнули в новую жизнь неподготовленной. Поэтому не ответить он не мог: – В нашем мире довольно мало женщин, как правило, им нет нужды тратить годы на обучение. Материнство – вот их долг. – Лавэ немного лукавил, любую догму можно обойти. – Разумеется, я говорю о женщинах, в жилах которых течет кровь одаренных.

До Оли не сразу дошло, что под одаренными имеются в виду способные к магии. В глубинах сознания зашевелились какие-то сведения, которые раньше ей были как-то без надобности. И предчувствие, что новые знания ей не понравятся. Лучше пока замять тему.

– Господин Шенол, вы хотите узнать обо мне что-то еще?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Разве что… Хотя это пока неважно. – Раим хотел спросить, почему она не воспользовалась правом на омоложение, но удержался. У самого рыльце в пушку – пугает народ своими сединами и не спешит объяснять причины. – Итак, Олгэ, – и старательно поправился: – Ольга...

– Вы можете называть меня просто апатой, – мягко перебила Оля, – раз вам трудно привыкнуть к моему имени.

– Увы, дорогая Ольга, вам это обращение больше не подходит, – и отмахнулся от недоумения, – теперь вам пристало обращение «туэ». Не пугайтесь, я в своем уме. Вот взгляните. – Лавэ завозился, отыскивая на столе нужную бумагу, а у Ольги вдруг распаковался очередной блок знаний: лавэ – один из высших военных чинов, не меньше генерала. А туэ – самый высокий чиновничий ранг, которого официально может достичь не маг и не аристократ. И женского варианта нет!

Медленно, почти по складам, она вчитывалась в поданный документ, который гласил, что около полугода назад она, Олгэ Вадуд, была принята на место личного помощника кастеляна (далее две строки официоза с названиями должности туэ) с жалованием аж в шесть золотых в месяц. Офигеть, скоропостижный карьерный рост для привратницы. И что теперь? Ее выгонят, заставив вернуть жалование, которого она не получала?

На всякий случай попечитель отслеживал смену эмоций новоявленной туэ. Морщился внутренне, но мало ли... Досада – трудно дается чтение. Недоумение – уж больно не соответствовал ее образ жизни означенному жалованию. И удивительное: вместо законной ярости – имеет право на обиду за наглый обман – испуг! Замешанный на возмущении, но испуг. Раиму отчего-то стало муторно и погано на душе, так погано, что судорогой свело гортань. Давно ему не было так стыдно. Мучительно захотелось хлебнуть крепкого, чтобы огневка опалила пищевод, сняла спазм и вытеснила из души тугой комок досады. 

Ольга, почти не дыша, ждала приговора. Раим не сразу это понял, занятый самоедством. А когда понял, молча встал и вышел в соседнюю комнату. Вернулся через минуту с серебряным штофом и парой изрядных стопок. 

– Не ваш удивительный напиток, Ольга, но тоже ничего. Не отказывайтесь, это лекарство. Между прочим, не абы что, а с Цутамских винокурен, двойной перегонки. Даже правящие братья не брезгуют.

«Хрена я откажусь!» – Оля понимала, что достигла предела. Еще одно потрясение – и она сорвется. А что потом? Опять апатия перезрелого овоща? Выберется ли она из сумрака еще раз? Молча накатом маханула налитое и занюхала рукавом в сгибе локтя. Сморщилась – самограй. Папка лучше делал, но ничего – попустило. Выдохнула, проследила, как выпил лавэ, и взялась за штоф сама, наливая по второй. Выпили. Раим молча поднял бровь, мол, еще или хватит?

– Третью потом, на посошок. – И всем видом дала понять, что готова внимать начальству.

– Что значит «по-со-шок»?

– На прощание.

– Почему на прощание? Я думал, мы обсудим ваши обязанности.

Глава 10

Ольга. Былое и думы... или Не хотелось, а придется

О да! 

Они обсудили! До хрипоты.

Лишь через три часа Оле удалось добраться до постели. Улеглась на автомате и через десять бесконечных минут подскочила, осознав, что не улежать. Слишком взбудоражена. Даже щедрый посошок не успокоил. В голове растревоженно мельтешили мысли, да так, что, кажется, чесалось под черепушкой. До подъема оставалось около двух часов, а сна ни в одном глазу. Спрашивается, зачем маяться бесплодными попытками уснуть? Не лучше ли сесть и как следует подумать? Может, в номере (а как иначе обозвать эту безликую комнату?) найдется бумага и – хи-хи – пишущий пальчик? Составление всяких списков и планчиков очень экономит время, а главное – позволяет разбивать глобальную задачу на поэтапные и экономит силы. Проверено всей прежней жизнью. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Итак.

Чертов туэ Ламс загнал в ловушку и ее, лжепривратницу, и свое начальство. Клятый контракт! Благословенный контракт!