Сожженные мосты Часть 3 - Александр Афанасьев

Аппарат ГВС – главного военного советника – занимал тут целое крыло здания, по моему мнению, штат был раздут раза в два. Типичная проблема нашего военного министерства (название "министерство обороны" на заграничный манер как-то не приживалось) – с давних времен за службу на Востоке платят полтора оклада, и выслуга так же идет – два дня за три. Вот и раздувают штаты всеми возможными способами, а министр вынужден указом ограничивать срок службы нижних и средних чинов здесь двумя годами. Потому что слишком много желающих. И от этой текучки кадров – тоже не следует ждать ничего хорошего.

Но это не мои проблемы. Собственно говоря, я вообще не собирался соваться к ГВС, нечего мне здесь было делать – но сейчас возник вопрос, который можно было прояснить только здесь.

На дверях стояли местные – почему то разодетые как павлины и с церемониальными карабинами начала века. Штыки хромированные, длинные – красиво… Вот только этими штыками польза от подобного "оружия" и исчерпывается.

Настоящая охрана была внутри – несколько волкодавов, с рациями, в легких бронежилетах под пиджаками (почему то они были в гражданском) и с оружием, выпирающим из-под этих пиджаков слева. Судя по габаритам – даже не пистолеты а короткоствольные автоматы.

Пройти мне дали всего два шага – один из волкодавов выделил незнакомого человека и сразу оказался рядом со мной.

– Сударь, здесь ограниченный допуск. Попрошу представиться. Вы приглашены?

По крайней мере – вежливый. Видимо, учат здесь – как следует.

– Нет, я без приглашения. Извольте доложить наверх о моем прибытии.

– Как вас представить, сударь?

– Посол его Величества в Персии, контр-адмирал флота, князь Воронцов.

Представление произвело впечатление – но в само здание меня не пустили, с должной вежливостью препроводили в комнату для ожидания. Она была пустой, хорошо обставленной – видимо предназначалась для важных гостей. Кожаные диваны, столик, растения в кадках – настоящие, а не пластиковые как часто бывает в последнее время. Работал кондиционер – а большего при такой жаре и не требовалось. С наслаждением я ощутил, как пропитавшаяся за время поездки потом сорочка отстает от тела. При такой жаре сорочки надо менять, по меньшей мере, десять раз в день – и все равно не поможет. Жара убийственная – в прямом смысле этого слова.

Сопровождающий спустился минут через двадцать, заставив меня начать раздражаться. Внешний вид его тоже вызывал раздражение – типичная "кабинетная крыса", только начинающая. На вид меньше двадцати пяти, а веса лишнего – килограммов тридцать уже нажил. На полосу бы препятствий его – да прогнать пару раз да по такой жаре – месяц так, и лишних килограммов как не бывало. Но нет, такие – покупают препараты различные от ожирения, на диеты садятся… Как женщины, прости господи.

– Князь Воронцов? – спросил он, отдыхиваясь после бега по лестнице и осматриваясь так, как будто в комнате спрятался кто-то еще.

– Собственной персоной, поручик. Кстати, если вы забыли правила этикета, то я напомню – ваше превосходительство.

– Так точно ваше превосходительство – послушно повторил поручик с лишним весом, тщетно пытающийся привести в порядок свое дыхание – генерал от артиллерии Скворец изволят ожидать вас в своем кабинете.

– Изволят ожидать… Тогда не будем заставлять генерала ждать слишком долго…

В аппарате ГВС, как и в любой плохо построенной организации – куча народа. В коридорах, все спешат, с умным видом, переговариваются. Вся эта картина вызывала у меня только один законный вопрос: если столько народа сидит в аппарате, то сколько же находятся в войсках. Советник должен быть в войсках, он должен постоянно контролировать и направлять процесс боевой подготовки личного состава, лично работать над повышением квалификации командного состава части. Он должен лично вникать во все – чем кормят личный состав, почему не проведены положенные стрельбы, полностью ли выполнены регламентные работы по обслуживанию техники в парковый день. Не пустили ли налево солярку и продукты для котлового довольствия. Проходит очень, очень много времени, прежде чем местные военные начинают понимать что к чему начинают понимать, что парковый день например – это не нежданно свалившийся дополнительный выходной, а день самой тяжелой работы, что сложная техника нуждается в регулярном осмотре и замене важнейших узлов и деталей, причем не тогда когда они сломаются – а тогда, когда это предписывает руководство по эксплуатации. А если часть получает новую технику, вместе с ней руководство по эксплуатации, которое механики повертят-повертят в руках, да и отнесут в сортир на бумагу – хорошего ждать не стоит. Ей Богу вернусь – обращу внимание Николая на то, что здесь происходит. Надо закрывать эту синекуру…

Поднялись по лестнице на пятый этаж, потому что лифт был переполнен. Здесь было намного тише, люди по коридорам не толпились, а промежутки между дверьми в стене были раза в два больше, чем на предыдущих этажах. Из-за одной из дверей, несмотря на звукоизоляцию, доносился негромкий, но отчетливый трехэтажный мат.

Провожатый толкнул одну из дверей, мы зашли в присутствие. Довольно большая комната, заполненная людьми, в форме и с папками, причем большей частью – персами, а не русскими. Что здесь делали персы – непонятно, и какого черта они докладывали сюда, а не по подчиненности – тоже непонятно. Вероятно тут имела место еще одна типичная ошибка советников – советник должен научить подсоветного что и как делать, а не делать все за него сам. На Востоке если видят, что ты готов взвалить работу на себя – на тебя ее свалят, причем с удовольствием, а сами будут бездельничать. Таков Восток – если ты подставляешь спину – будь уверен в том, что на нее усядутся семеро.

Ожидающие доклада взглянули на нас, по большей части безучастно и вновь погрузились, кто в полудрему от жары, кто – в тихие разговоры друг с другом. Недовольства по поводу того, что мы входим к генералу без очереди никто не выразил – видимо привыкли.

Генерал Скворец был крупным, массивным, чем-то похожим на танк старой модели – такая же стальная глыба, прущая на тебя. Несмотря на жару, китель застегнут на все пуговицы, лысина обильно покрыта капельками пота. Сюрпризом было то, что в кабинете был еще один человек – молодой, длинный, выбритый до синевы, с аккуратным, математически выверенными пробором в иссиня-черной шевелюре.

Первым зашел адъютант или помощник, или кто там – доложился. Когда я входил – и генерал и этот второй, штатский, уже встали…

– Господин посол… очень приятно познакомиться… Мы с Олегом Дмитриевичем только что разговаривали, и представьте себе, о вас.

Голос генерала был сиплым, прокуренным, рука – вялой и потной. Кровяные капилляры на носу – пьет?

– Вот как? Надеюсь, говорили хорошее?

– О, сударь, только хорошее. Олег Дмитриевич посылал вам и вашей очаровательной супруге приглашение на ежегодный прием, но ответа не дождались. С вами многие хотят познакомиться и мало кому это удается.

Похоже мою супругу половина города знает лучше, чем знаю ее я. Не подумайте плохого, я плохого и не имел в виду. Видимо, суется во все щели.

– Обстоятельства, господа, обстоятельства – я повернулся к штатскому

– Олег Дмитриевич Пескарев, управляющий филиала Атомстроя в Персии. Очень рад познакомиться

– Контр-адмирал, князь Александр Воронцов. Посол его Величества при дворе Шахиншаха Персии

– Очень рад, очень рад – повторил управляющий, которому по виду едва ли было тридцать – надеюсь, что теперь дела в посольстве пойдут как надо. В последнее время мы, э… не слишком ощущали поддержку родного Отечества в своих делах.

Упрек, по-видимому был справедливым.

– Поверьте, господа, я сделаю все от меня зависящее для отстаивания интересов России в этой стране.

Про подписанные утром контракты и достигнутые договоренности я не стал говорить – хотя по Атомстрою, если память мне не изменяет, там тоже много чего было.

– Очень рады слышать это – снова заговорил генерал – что касается меня, то мой кабинет всегда открыт для вас, да и кабинет Олега Дмитриевича – тоже.

С тех пор, как я зашел в кабинет – меня не покидало ощущение, что эти двое, как опытные шулеры, играют, подбрасывая друг другу карты. Смысла этой игры я пока не понимал, но ощущение было и очень сильное.

– Непременно, сэр. Более того, я приглашаю вас и вашу очаровательную супругу к нам, в Екатеринбург-300. Это пусть маленькая – но все же частичка России на этой земле с правами сеттльмента. Мы только в прошлом месяце открыли русский ресторан Медведь, многие продукты там на самом деле русские, доставляются самолетом. Какая там лосятина, господа, эх… Вымоченная в уксусе, и на шашлык.