Ключи к смыслу жизни - Александр Данилин

Этот список можно продолжать до бесконечности.

Если вы похожи на тех людей, которые собрались в моем доме однажды зимним вечером, то, начав, вы почувствуете вдохновение и прилив сил и не захотите останавливаться. Воспоминания дадут пищу вашему воображению, взгляд прояснится, способность радо­ваться возрастет или появится откуда ни возьмись, а в теле воз­никнет чувство легкости и бодрости. Важно также возвращение утраченных серебряных нитей, которые связывают нас, мрачных и взрослых, с нашей радостью. А радость раздвигает горизонты бы­тия, расширяет пространство, которое мы можем покрыть этим дивным ковром и в котором наконец можно будет жить. Не стес­няйтесь. Перечисляйте ваши удовольствия, выберите из них самое волнующее и прочувствуйте его как следует, вообразите его себе как можно ярче, попробуйте его на вкус, наполните им все тело це­ликом. Ощутите, как оно течет по вашему позвоночнику, вдохните его у впустите его в улыбку и веселый смех, потянитесь к нему и со­жмите его в объятиях, подержите крепко-крепко, а потом отпу­стите... Если вам захочется двигаться — подвигайтесь, ощущая, как энергия переполняет ваше тело... Пойте, танцуйте, рисуйте, пишите, мойте посуду, стирайте, копайтесь в земле, наполняя энергией каждое действие. И сравните свое самочувствие с тем, как вы чувствуете себя обычно.

Что изменилось?

Что произошло ?

Попробуйте вспомнить о проблемах или о чем-то, что беспокоило вас перед началом упражнения.

Как выглядит эта проблема сейчас?

Многие участники упражнений такого рода говорят: «Какие проблемы? Они все куда-то делись или стали мелкими, незначи­тельными». Люди рассказывают, что если сделать это упражне­ние перед ответственной встречей, которая наводит на человека ужас, то тому собеседнику, с которым вы общаетесь, передастся ваше настроение. И это может положить начало не отношениям «начальник — подчиненный», а глубокому и плодотворному со­трудничеству.

Удивительно, но это и вправду работает! Нужно только на­чать...

У людей, которые размениваются только на ежедневное по­требление и заботы о нем (как купить еду повкуснее, а одежду помоднее, где добыть очередную дозу наркотика), нет времени на решение проблем страны или душ человеческих. Нет у них вре­мени и на заботу о своей собственной душе — значит, не хватает времени и на подобные упражнения. А зря!

Если вы начнете их выполнять, то поймете: упражнения по­добного рода экономят время. Гений, спящий внутри каждого из нас, помогает отсеять лишнее и ненужное в жизни. Если заду­маться, то выяснится, что большую часть своего времени мы как раз и тратим на то, что является лишним и ненужным... хотя бы потому, что не приносит никакой радости.

Только ли хлеб насущный составляет смысл нашего бытия?

Какую радость выбрали вы из бесконечного списка?

Может быть, в этой радости не хватает вашего напряженно­го интереса? Может быть, одно из тех забытых чувств, которые вы вспомнили во время упражнения, и составляет утраченный вами смысл жизни? Если вы когда-то хотели стать танцором и с упоением танцевали, то это никогда не поздно сделать. Танцевать можно научиться даже без ног. Танец приходит к человеку из той же «воронки Розанова» из которой приходит гениальность...

Те, кто может подружиться со своей радостью, естественно, раздают ее всем окружающим. Иногда кажется, что какая-то вол­шебная сила оберегает таких людей, как гениев, от бесконечных неприятностей, которые сыплются как из рога изобилия. Таких умеющих радоваться людей, светящихся, увлеченных, можно встретить где угодно. Вы увидите, как им уступают места в метро, помогают нести тяжелый груз, водители такси сами предлагают их подвезти, а незнакомцы приглашают в гости. Отличие этих людей от нас в том, что они не занимаются постоянным самоис­тязанием, не читают самим себе и окружающим мораль, не воз­девают руки к небу с трагичным видом.

Каждый увлеченный человек играет в великую космическую игру жизни, каждый пытается что-то создать. Самое главное — определить свою настоящую радость, свое подлинное увлечение. Нужно только сесть и составить список, но почему-то повседнев­ность очень мешает это делать. Кажется, что это сложно, никому не нужно.

Какие там радости? А между тем, если ты вспоминаешь свою радость, то что-то лишнее, ненужное, прилипшее к тебе, как кон­фетная обертка прилипает случайно в метро, начинает отставать.

Ты вдруг понимаешь, что не включил в эту радость выпитые на прошлой неделе три бутылки водки, что все эти искусственные подмены как-то сами собой выпадают из списка... Обратили вни­мание?

Для Ницше, Теслы, Дарвина и Уоллеса — для всех, кого мы успели вспомнить, потраченные усилия были величайшей радо­стью, они делали что-то очень важное и вовсе не считали самым важным для себя приобретение очередного зимнего пальто. Они научились различать радость и необходимость. Они научились двигаться в том направлении, куда звали их подлинные удоволь­ствия, пусть даже для нас описание их удовольствий и кажется странным.

Впрочем, почему странным? Ларина «корежило», Ницше весь «изводился от напряжения». Разве мы с вами не используем выра­жения «меня затрясло от радости» или «Счастье охватило меня»?

Хотите стать гением? Учитесь вспоминать свои подлинные ра­дости — подлинные, а не те, в которых убеждает вас окружающий мир, всего-навсего желающий остаться таким, какой он есть: косным, в котором люди живут для того, чтобы есть, а не едят для того, чтобы жить...

Беседа пятая

Два «Я» и Леонардо да Винчи. Упражнения Гурджиева и Леонардо

Если многие считают картины Пабло Пикассо холодными и производящими пугающее впечатление вследствие парадоксаль­ного искажения реальности, то произведения великого Леонардо вызывают чувство радости и удивительного спокойствия. Отрицая традиции «мейнстрима» в разные времена, оба мастера жили и тво­рили, руководствуясь лишь своими собственными принципами.

Леонардо да Винчи был человеком, который творил, во всем следуя принципу собственного удовольствия. Точнее говоря, не принципу собственного удовольствия — это понятие очень обе­сценилось в наше время. Леонардо как раз и был одним из тех уникальных людей, которые умеют слышать голос радости, зву­чащий в сердце, и следовать за ним.

Можем ли мы — мрачные прагматики — как-то прикоснуться к его дару?

Приписывая гений знаменитого флорентийца воздействию сверхъестественных сил, Джорджо Вазари писал: «Художник с переизбытком наделен красотой, обаянием и талантом, вступив­шими друг с другом в такое сочетание, что, куда бы он ни обра­щался, каждое его действие было божественно настолько, что, оставляя позади себя всех прочих людей, мастер являет собой нечто дарованное нам Богом, а не приобретенное человеческим искусством».

Помимо красоты облика, современники видели в Леонардо безграничное обаяние, легкость и силу, восхищались благород­ством его поступков.

Сын тосканского сеньора Антонио де Пьера де Андреа де Джованни Бути из Винчи обладал обширными знаниями. Он знал несколько языков, владел основами многих наук, как изящных, так и точных.

Непостоянство натуры помешало ему добиваться успеха в какой-то одной области. Одновременно принимаясь за изучение нескольких предметов, он с легкостью бросал начатое и месяцами проводил время в праздности. Занимаясь математикой, он посто­янно создавал для самого себя непреодолимые трудности, ставя учителя в тупик. Небольшие усилия, потраченные на овладение музыкальной грамотой, увенчались, как считал Вазари, лишь не­высоким искусством игры на лире.

Наши современники сказали бы, что Мастер... был ленив, увы. Его лень не была секретом для окружающих. Но рисование и скульптуру как главные радости своей жизни благородный сиба­рит Леонардо не оставлял никогда.

Что поражало в его личности?

Разумеется, он был прекрасным оратором, умел красиво рас­суждать, непременно побеждая в спорах...

Однако и Вазари, и многие окружающие Леонардо люди выде­ляли удивительное сродство, единство Леонардо с вещами, к ко­торым он прикасался и которые его окружали. Он умел оживлять вещи, среди которых находился.

В числе его естественно-научных работ встречались труды, где отмечались свойства растений. В области астрономии мастер ана­лизировал вращение неба, бег Луны и движение Солнца. Но все описания и даже математические выкладки гения пронизаны лю­бовью к тем неодушевленным явлениям, которые он изучал.

Не слишком утруждая себя занятиями, которые во все време­на было принято считать «полезными», Леонардо мог потратить целый день на размышления... а размышлял он чаще всего, за­думчиво крутя или, как писал Вазари, «любовно лаская» какой-нибудь предмет в руке. В периоды подобной задумчивости он мог отвлечься и от дорогостоящего заказа...