Город Ангела - Майк Рипли

— Нет, скорее всего, забыла.

Бар начал наполняться под резкие тяжелые звуки L7 — женской группы из Калифорнии. Подпевать им в стиле караоке желающих не находилось. Диск-жокея, менявшего записи, тоже нигде не было видно. Он установил аппаратуру, зарядил пленку и дал деру.

— Тебе придется ходить собирать грязные бокалы и пепельницы, — наставляла меня Сэм.

— Тебе не страшно, — встряла Дейв. — У тебя в штанах есть кое-что.

— Осади, сестренка, — предупредила Сэм. Потом повернулась ко мне: — Эприл не разрешает нам дерзить посетителям, так что не груби, как бы тебя ни задевали.

Я окинул взглядом алкоголь у задней стенки бара, цены были проставлены на маленьких белых наклейках размером с почтовую марку. Внизу находились четыре холодильных шкафа с застекленными дверцами, набитые импортным пивом и откупоренными бутылками белого вина.

— Лучше всего продается не разливное, а бутылочное пиво, — бросила Сэм на ходу. — Некоторые ванильные лесбы заказывают белую шипучку, КВ постарше, случается, позже налегают на крепкие напитки.

— КВ? — спросил я.

Она подтолкнула ко мне лимон, фруктовый нож и блюдце.

— «Кобловые воспиталки». Порежь лимон.

Я отметил про себя, что эту шутку можно вставить в ирландский анекдот Данкана.

— А как насчет?..

— Клиентка с твоего края, — прошипела Дейв.

У дальнего конца стойки нервно попыхивала сигаретой женщина. В ее здоровенной мешковатой вязаной кофте запросто поместилась бы небольшая семья. В остальном она выглядела совершенно нормальной.

Я подошел и посмотрел вопросительно, как делают все бармены, решив, что для начала лучше помалкивать.

— «Саузерн комфорт» и «Малибу», пожалуйста, — вежливо попросила она.

— Лед? Лимон? — рискнул я.

— И то и другое. Спасибо. — Она создала перед собой небольшую дымовую завесу.

Я перешел в перископный режим, лихо, как мне показалось, приготовил коктейли и широким жестом поставил их перед ней.

— С вас…

Но сумму сосчитать так и не успел.

— Нет! Нет!

Она побледнела так, что это было видно даже в бликах цветомузыки. Сделав мощную затяжку, она дунула в меня дымом и затрясла головой. Потом, повторив еще раз «нет! нет! нет!», развернулась на каблуках и ушла.

Я ощутил присутствие Сэм рядом.

— Что такое? Что я сделал не так?

Сэм придвинула к себе коктейли.

— В один бокал, идиот.

Она вылила «Малибу» в «Саузерн комфорт» и унесла пустой бокал. Кто-то попросил пинту светлого, и я повернулся к холодильнику, мысленно обещая не спрашивать, подавать им пиво с клубничкой или без. Когда я поднял глаза, бокал на краю стойки был пуст, а рядом лежала горка правильно отсчитанных монет.

Да, учиться мне еще и учиться.

— Две с половиной бутылки «Лагер топ». «Молсон Драй»,[26] пожалуйста. Три тоника, без льда, подруга и так холодна как лед. «Бекс».[27] Две бутылки «Сол»,[28] лайм не забудь, хотя откуда ему знать, куда его засовывают. Две пинты светлого, сухой шерри, виски и «Лукозейд».[29] Пильс, открой пробку. Сколько стоит виски без «Лукозейда»? Полбокала «шанди».[30] Грапеку. Это водка с грейпфрутовым соком, этот олух вообще что-нибудь знает? Быстро, влей сюда джина, пока она не смотрит. А «Шардонне»[31] у вас есть? «Саузерн комфорт» и «Малибу», пожалуйста. Конечно, в двух бокалах, земноводное!

Дела шли неплохо, но долго так не могло продолжаться.

Неожиданно в шипении Дейв зазвучала неподдельная паника:

— Готовь электрошок! Берегись, Рой. Тельма с Луизой[32] пришли.

Я понятия не имел, о чем она говорит, но мне хватило ума не останавливаться и не пялиться. Первые полтора часа я протянул благодаря тому, что избегал визуального контакта. Дискотека тем временем сменилась караоке, и к микрофону выстроилась очередь желающих спеть вместе с Кей Ди Ланг.[33] Те, кого не интересовали или раздражали любительские потуги, начали расползаться по стульям подальше от караоке-центра. Двое из них притащили с собой табуретки и обосновались у края стойки, где я обслужил первую посетительницу.

Склонившись над пепельницей, которую в это время чистил кисточкой, я рискнул украдкой посмотреть на них. Одна была рыжая, другая — блондинка с синими прядями, своим цветом напоминавшими чернильное пятно на рубашке от потекшей ручки. Волосы у обеих острижены почти наголо, лишь завиток в форме запятой свисал на левый глаз. На рыжей были большие круглые очки в красной оправе, у блондинки левую ноздрю пронизывала золотая булавка с шариком на конце.

Ничего из ряда вон выходящего.

— Проверь, что хотят Железные Сиськи и Стальная Жопа, — прошипела Сэм.

— Я к ним ни ногой, справляйся сама.

— Эй, что за…

Максимум, на что я бы согласился, — посмотреть им в затылок, но ни о каких заказах не могло быть и речи.

— Паршиво здесь обслуживают, — раздался чей-то громкий голос.

— Мужчины всегда паршиво обслуживают, разве ты не знала, дорогая?

Боевой расчет, спокойно.

— Вас обслужить?

Я не сказал «дамы», я не сказал «девушки». Я не спросил рыжую, любит ли она жрать лимоны целиком, ибо что еще могло вызвать столь кислое выражение у нее на лице. Я просто хотел доработать до конца смены.

— Два «катящихся яйца».

— Пардон?

— Еще и глухой.

Они вперили в меня взгляд. Где-то за лазерными вспышками микрофон перешел из рук в руки, и началась новая песня. Не помогло.

— Я попросила пару катящихся, — повторила рыжая.

— Да слышал я, что ты попросила, — пробормотал я себе под нос. — Мне бы еще знать, на каком это языке.

Меня выручила Сэм. Она громко кашлянула, я глянул через плечо и успел заметить, как она, пытаясь не расплескать две пинты пива, тыкала ногой в холодильный шкаф. В этом шкафу хранилось импортное пиво.

— Два «Катящихся камня»,[34] как заказывали, — объявил я.

— Дошло как до жирафа, — сказала рыжая.

— С ума, блядь, сойти, — сказала блондинка.

Я отсчитал им сдачу и в отчаянии огляделся в поисках других клиентов. Никогда их нет, когда нужно. Немолодая женщина в солидном костюме и приличных туфлях пела «Мой путь». Синатру следовало привлечь к ответу.

— Пойди собери стаканы, — с улыбкой сказала Дейв.

— Отстань.

Я не мог выйти, не попросив Тельму и Луизу снять локти с откидной крышки бара. Потом пришлось бы просить их опять, чтобы вернуться за стойку. Ни за что. По крайней мере, пока они держат в руках бутылки. Я старался даже не смотреть в их направлении, но вскоре стало ясно, что сегодня вечером меня избрали мишенью для насмешек.

— Не знаю, зачем я вообще связывалась с мужчинами, — подчеркнуто громко заявила рыжая. — Все они только зря небо коптят.

Я боком ретировался подальше и попытался найти себе занятие — протереть стаканы, повынимать косточки из оливок или еще что-нибудь. На фоне сполохов света обозначилась фигура женщины, и я уже хотел ее обслужить, когда Дейв силовым приемом отодвинула меня назад, к дальнему концу стойки.

— Мой последний мужчина, — продолжала рыжая, — успел раздеться, пока я готовила кофе на кухне. Захожу я с кофейником и двумя кружками, а он уже ждет, красавец, а носки не снял. Ты представляешь?

— Ну а ты что? — спросила блондинка, словно слушала историю впервые.

— Я поставила кофе, посмотрела на его хозяйство и говорю: «Я не знала, что здесь так холодно, может быть, отопление включить?»

Блондинка засмеялась.

— Он поэтому в носках стоял?

— Он-то стоял, а у него — нет, доложу я тебе.

Новый взрыв веселья.

— А потом, потом… — рыжая поперхнулась пивом, — он посмотрел вниз, и его штука начала еще больше сьеживаться прямо у него на глазах! Представь себе две луковицы, надетые на зубочистку. И он… ему еще хватило наглости заявить, что размер не имеет значения!

— Кто ему такое сказал? — совой заухала блондинка.

«Другой мужчина», — подумал я про себя.

— Ты Симону знаешь? — спросила блондинка.

— Это та, что шестнадцать пудов? — хихикнула рыжая.

— Да, из них пятнадцать — жопа! — Блондинка зашлась от смеха. — Она мне как-то рассказала, поддав, что однажды склеила мужика, и они пытались сделать это в подворотне магазина.

— Да ну! Не верю!

— Нет, правда. Проблема только в том, что они оба были в хлам, и у них ничего не получалось. Она говорила — это как пытаться засунуть устрицу в прорезь почтового ящика!

— Еще «катящихся яиц».

Я сковырнул пробки с двух новых бутылок, рыжая бросила мне пятифунтовую банкноту и убойный взгляд, провоцируя меня посмотреть на нее в ответ. Я отвел глаза, отсчитал сдачу и, уставившись на собственные кроссовки, положил деньги перед ней на стойку.