Месть предателя - Фридрих Незнанский

Гордеев поздоровался и представился.

– В каком классе ваш ребенок? – спросила Доброва.

– У меня пока нет детей, – слегка растерялся Гордеев.

– Так вы не по поводу репетиторства? – удивилась старая учительница.

– Нет.

– Тогда я вас слушаю.

– Я совсем по другому поводу, – поспешил объясниться Гордеев. – Надеюсь, вы уделите мне некоторое время. Я из коллегии адвокатов.

– Юрист? Но у меня нет проблем с законом. Я, молодой человек, всю жизнь живу честно.

– Юлия Петровна, может, вы вспомните, у вас когда-то был ученик по фамилии Невежин?

Доброва внимательно посмотрела на гостя.

– Федор Невежин, – повторил Гордеев.

– Не надо утруждаться, Юрий Петрович, – строго сказала учительница. – Склерозом я не страдаю. Садитесь, где вам удобнее, и рассказывайте, что привело вас ко мне.

Гордеев сел на диван. Юлия Петровна устроилась в кресле напротив. Свет из окна падал на ее очки, и стекла слегка поблескивали.

– Чай, кофе? – предложила хозяйка дома.

– Кофе, если можно.

Доброва повернулась в сторону кухни.

– Володя, сделайте нам чай и кофе, пожалуйста, – попросила кого-то Доброва.

На кухне зазвенела посуда. Скорее всего, там начал хозяйничать бородач, открывший дверь Гордееву.

– Володя – внук моей старинной подруги. Приехал в командировку на завод. Он создает электровозы, – прояснила Юрия Доброва. – А завод находится рядом. Володе здесь удобнее, чем в гостинице, да и мне не скучно. Он меня выгуливает. По вечерам. Когда не так жарко. Мы с ним доходим до самой реки. Там прохладно… Кстати, Юрий Петрович, как вы меня разыскали?

– Адрес мне дали в вашей школе… Директор.

– Леонидов?

– Да.

– Даниил был прилежным учеником. У него уже тогда проявился педагогический дар. Он был пионервожатым в младших классах… Я рада за него. И за школу спокойна. Она в надежных руках.

– Даниил Андреевич тоже был вашим учеником?

– В школе все ученики общие. Но те, у кого ты являешься классным руководителем… те все-таки ближе. На них приходится тратить больше времени и сил…

Доброва левой рукой указала на висевшие за ее спиной групповые фотографии, которые к выпускным вечерам обычно делают приглашенные специально фотографы.

– Вот мои выпускники. Вся моя жизнь… Сорок восемь лет в школе. В одной школе… Пришла девчонкой – ушла старухой… Но я и сейчас работаю. Занимаюсь репетиторством… Не хватает денег, да и пенсию не вовремя выплачивают.

– Можно мне посмотреть на ваших выпускников?

– Пожалуйста, – ответила Юлия Петровна.

Гордеев встал и подошел к стене, на которой висело множество фотографий в деревянных рамках. Все они были застеклены. Юрий не спешил переходить к расспросам о Невежине и Поташеве, он предпочитал сначала разговорить учительницу, чтобы она, постепенно погружаясь в собственные воспоминания, могла привести побольше подробностей и деталей, связанных с ее учениками.

Фотографии были стандартными, каждая для своего времени. На черно-белых виньетках были написаны даты начала и окончания обучения, номер школы – везде один и тот же – и фамилия человека, в честь которого было названо это среднее учебное заведение, – Макаренко. В верхнем ряду овалов с крошечными фотоснимками были лица преподавателей. В центре этого ряда – фото директора школы, этот постоянно крупнее остальных. Под изображениями учителей их фамилии и названия предметов, которые те преподавали. Следующие пять-шесть рядов фотоснимков составляли выпускники школы, тоже с фамилиями. По этим групповым фотографиям легко прослеживалась история данной школы. С некоторых фотографий смотрели только мальчишеские лица: это годы, когда обучение в школе было раздельным.

Нашел Гордеев и ту фотографию, которую хотел увидеть. Выпуск, в котором были Невежин с Поташевым. Но ничего нового для себя он не почерпнул, так как их лица были копиями тех, что висели на стене в школе.

– А вот и ваш кофе, Юрий Петрович! – услышал Гордеев.

Он обернулся. В комнате находился бородач Володя. В руках он держал большой самоварный поднос, на котором стояли чашки и ажурная металлическая вазочка на невысокой тонкой ножке с конфетами. Володя поставил поднос на полированный столик между диваном и креслом, в котором сидела хозяйка дома, и удалился в соседнюю комнату.

Кофе Гордееву понравился. Это был не быстрорастворимый суррогат, а настоящий, сваренный из свежемолотых и хорошо поджаренных зерен. Первый же глоток горячего душистого напитка придал слегка утомленному от долгой поездки Гордееву новые силы, и Юрий решил переходить к делу:

– Юлия Петровна, каким был Невежин в школе?

– Федя был способным и даже, я бы сказала, талантливым мальчиком. Школу закончил с золотой медалью. В тот год медалистов у меня было двое. Это Федя и Эдик Поташев… А что такого натворил Невежин?

– Да в том-то и дело, что ничего, – ответил Юрий.

– Но ведь без особой причины вы бы ко мне не приехали?.. – Доброва поднесла к губам свою чашку и сделала маленький глоток. – Вы узнали в школе мой адрес. И сейчас сидите в моем доме не просто так, а с определенной целью. Я же это вижу.

– Верно, – подтвердил Гордеев.

– Тогда рассказывайте… Что вас интересует?

– Буду откровенен, – сказал Юрий. – Федор Невежин подозревается в организации заказного убийства. Не знаю, знакомы ли вы с таким термином «заказное убийство»?

– Газеты, Юрий Петрович, я еще читаю. Так что можете продолжать.

– Не так давно был убит один из ведущих сотрудников фирмы, в которой Невежин занимает пост вице-президента. Было проведено следствие, в ходе которого были найдены косвенные улики и выслушаны свидетели. И улики, и показания свидетелей указывают на то, что возможным заказчиком этого убийства является ваш бывший ученик – Федор Евгеньевич Невежин. Именно его адвокатом я и являюсь.

– Федя – заказчик убийства? – изумилась Юлия Петровна. – Я не могу в это поверить.

– Но и это еще не все, – продолжил Гордеев. – Другим руководителем той же фирмы, ее президентом, является еще один ваш бывший ученик, Эдуард Владимирович Поташев. У меня есть подозрения, что это он заказал убийство своего ведущего сотрудника и что именно он повернул все дело таким образом, что подозрение пало на его бывшего друга и одноклассника.

– Вы меня совсем расстроили, – после долгой паузы сказала учительница. – Но скажите, Юрий Петрович, если, конечно, все обстоит именно так, как вы говорите, то из-за чего это все могло произойти?

– Из-за денег… Из-за очень больших денег, – с грустью ответил Гордеев. – Или здесь кроется какая-то другая причина. Корни которой могут уходить в далекое прошлое. Например, в детство. Может быть, тайные обиды, какие-то скрытые комплексы. Ведь большинство комплексов, а вам, как педагогу, это хорошо известно, закладываются именно в детстве.

Гордеев сделал глоток остывающего кофе.

– Юлия Петровна, расскажите мне о Невежине и о Поташеве. Какие были между ними отношения?.. В школе? И, если вам известно, за ее пределами. Мне интересно все.

Гордеев опять глотнул кофе.

– М-да, – сказала Доброва, – прежде убивали из-за женщины, из-за нанесенного оскорбления и из-за денег тоже, конечно. Но теперь все чаще из-за денег, наркотиков…

Гордеев развел руками: мол, что поделаешь, такова нынешняя жизнь.

– Хотите еще кофе? – спросила Юлия Петровна.

– Нет. Спасибо, – отказался Гордеев. – Хотя ваш кофе мне очень понравился.

– А я еще выпью.

Доброва налила новую чашку чаю.

– Семьи Поташева и Невежина, – начала свой рассказ Юлия Петровна, – были дружны. Познакомились они еще в роддоме – я имею в виду матерей моих учеников. Там была особая история, я расскажу чуть позже… Так что Федя и Эдик были знакомы едва ли не с рождения. Ко мне они попали после четвертого класса. Именно тогда я и стала их классной руководительницей. С пятого по десятый класс. Шесть лет они находились в поле моего пристального внимания.

– Юлия Петровна, какими были их взаимоотношения?

– Ровными и дружественными. Они повсюду бывали вместе. Их интересы во многом совпадали.

– На протяжении всех шести лет?

– Почти… Хотя… С некоторых пор, класса, наверно, восьмого, стала отмечать некоторые изменения.

– Какие?

– Все дело в том, что Эдик Поташев был очень амбициозным мальчиком. Правда, он старался этого не показывать. Но меня провести было трудно.

– А в чем это выражалось?

– Поташев был способным мальчиком. Очень способным. Но все-таки не таким, как Невежин. Феде все давалось легче, чем Эдику. И потому Поташеву, чтобы не отстать от друга, приходилось прикладывать больше усилий и тратить больше времени.

Доброва отпила немного чаю.

– Ну а я, зная о его амбициозности, пыталась использовать это качество ему же на пользу.

– Каким же образом?

– Я старалась чаще ставить в пример Невежина, отчего Поташев старался не только догнать Федора, но и опередить его. И, как мне кажется, это пошло только на пользу обоим. Свидетельством тому являются золотые медали моих учеников.