Черный роман - Богомил Райнов

На мрачном и скалистом острове Негра находится одна-единственная постройка — роскошная вилла, недавно купленная, если верить газетным сведениям, неким неизвестным богачом мистером Оуэном. И вот в это пустынное место, которое во время бури оказывается полностью отрезанным от материка, прибывают на моторной лодке восемь человек, под разными предлогами приглашенные провести несколько дней на вилле Оуэна. Слуги — Роджерс и его жена — уведомляют приехавших, что важное дело помешало хозяину и его супруге лично принять гостей, но что через два дня они прибудут на виллу. После ужина, когда напряжение, охватившее было всех, под влиянием прекрасной еды и великолепных напитков несколько спало, гости перешли в гостиную. И тут вдруг неожиданно раздался громкий, неизвестно откуда идущий голос: «Леди и джентльмены!.. Вам предъявляются следующие обвинения…»

И десять человек, собравшихся в гостиной, слушают, как таинственный голос перечисляет их преступления. Потому что каждый из этих людей, сознательно или нет, предумышленно или по небрежности, виновен в гибели человека.

Гостей охватывает смущение и тревога. Несколько позже выясняется, что таинственный голос — это запись на патефонной пластинке, а патефон, спрятанный в соседней комнате, был включен Роджерсом. Но это открытие не рассеивает тревоги. В ходе беседы, которую ведут гости, неожиданно выясняется, что никто из присутствующих, по сути дела, не знает таинственного мистера Оуэна и что даже слуги никогда его не видели, так как были приняты на службу по письмам всего за два дня до приезда гостей и инструкции свои получили тоже в письменном виде. И тут происходит первый инцидент: один из гостей, отпив из бокала, падает мертвым на пол.

Это всего лишь первая жертва. А их будет ровно десять— столько, сколько перечислено в детской песенке, висящей на стене каждой комнаты виллы:

Десять негритят отправились обедать.Один поперхнулся, и осталось девять.

И так далее, пока

Последний негритенок поглядел устало.Он пошел, повесился, и никого не стало.

В это время на море поднимается страшная буря и, словно бы выполняя чей-то зловещий план, отрезает остров от материка, так что приехавшие теряют всякую надежду выбраться оттуда. А несчастья следуют одно за другим: лакей Роджерс найден убитым, его жена отравлена, старая дева мисс Брент тоже умирает неизвестно отчего, отставной генерал Макартур погибает от удара по затылку чем-то тяжелым. Оставшиеся в живых подавлены чувством страха и беспомощности, которое усиливается необъяснимостью всего происходящего. Они тщательно осматривают виллу и весь остров и устанавливают, что нигде нет такого уголка, где убийца мог бы скрываться незамеченным. Все начинают подозревать и выслеживать друг друга. Атмосфера вражды и страха сгущается до предела. А таинственные убийства следуют одно за другим: гибнет старый судья, за ним врач, сыщик. Остаются молодая учительница Вера Клейсорн и авантюрист капитан Ломберд. Возникшее было между ними взаимное влечение вскоре сменяется подозрительностью и неприязнью. В конце концов Вера стреляет в Ломберда и, оставшись одна, вешается от ужаса и угрызений совести. Точно так, как было предсказано в заключительном стихе детской песенки.

И вот пустынный остров Негра снова пуст, если не считать, разумеется, десяти трупов. И читатель не может решить загадку, как не может ее решить и полиция, прибывшая на остров уже после завершения кровавой драмы.

Тайну разъясняет письмо из бутылки, найденной капитаном рыболовного судна и переправленной в Скотланд-ярд. Автор письма — старый судья Уоргрейв — оказывается автором всей этой зловещей серии убийств. В письме он знакомит читателя с особенностями своего характера, в котором чувство справедливости сочетается с садистской страстью к убийству. Из письма же мы узнаем и предысторию драмы: судья, установив, что бывают случаи, когда убийцы за недостатком улик уходят от ответственности и остаются безнаказанными, решает собрать всех известных ему преступников в одно место и уничтожить их, удовлетворив одновременно и чувство справедливости, и страсть к убийству, и своеобразное тщеславие человека, совершившего столь необыкновенное и загадочное преступление. Это тщеславие и заставило его в последний момент написать свой страшный отчет, чтобы оставить грядущим поколениям свидетельство о своем выдающемся преступлении.

Этот документ и объясняет нам, как происходили необъяснимые до той поры события. Все убийства на острове совершены или непосредственно самим судьей, или ловко спровоцированы им даже после его «смерти», которая тоже оказывается инсценировкой. Он кончает с собой последним, потому что неизлечимая болезнь и без того скоро должна была свести его в могилу. Но и эта последняя смерть изображена судьей как убийство, чтобы загадка осталась неразрешимой по крайней мере до тех пор, пока не будет найдено письмо.

Это произведение Агаты Кристи — пример редкой удачи в сюжетном развитии романа-загадки. И в то же время пример ограниченных возможностей этого жанра, в силу самого его своеобразия. Писательница пустила в ход все наличные средства, чтобы придать убедительность своей полностью выдуманной истории. Все, что она нам рассказывает, хоть и выглядит фантастическим, теоретически вполне возможно. Однако теоретически возможное далеко не всегда вероятно, правдоподобно и даже реально допустимо. Ведь роман не задачник, и его нельзя свести к изложению условий и решению известного количества отвлеченных задач. Задачи, которыми занимается литература, должны исходить из реальных жизненных условий и быть достаточно значительными для того, чтобы стоило браться за их решение. Но именно задачи этого рода, по мнению большинства буржуазных авторов, абсолютно не годятся для того, чтобы стать основой детективного повествования, потому что они якобы слишком «известны», «элементарны» или «неинтересны». И писатель использует свое воображение для того, чтобы создавать как можно более необычные ситуации, призванные ошеломить и потрясти читателя, никогда в жизни не встречавшегося ни с чем подобным.

Если не принимать во внимание этот «первородный грех», имеющий, однако, решающее значение для ценности всего произведения, то надо признать, что в ограниченных рамках романа-загадки Агате Кристи удалось добиться некоторых частных успехов. Она знакомит нас с целой серией человеческих судеб, не слишком интересных, но достаточно правдоподобных, чтобы компенсировать неправдоподобие самого сюжета. Зловещая обстановка, неумолимый часовой механизм вступившего в действие кровавого плана, атмосфера ужаса и подозрительности, вырастающая до степени чего-то невыносимо патологического, — все это описано с умением, значительно превосходящим сноровку опытного ремесленника. Детектив в этом романе отсутствует. Расследование ведется самими участниками событий. Но люди, собравшиеся на острове, не только не имеют опыта, необходимого для решения столь трудных задач, но и деморализованы страхом и приступами мнительности, постепенно переходящей в манию. Таким образом, роль детектива предоставлена читателю. А это усиливает чувство непосредственного нашего участия в событиях и вместе с тем наше напряжение и смутный страх, словно и мы тоже попали в сферу действия невидимого убийцы.

Задача поставлена логически ясно и последовательно. Решение ее безупречно почти во всех подробностях. В отличие от десятков авторов, на живую нитку сметывающих наивно-фантастические объяснения небылиц, которыми они нас потчуют, Агата Кристи убедительно и добросовестно строит скрытую от читателя сторону интриги. Все совершающееся в ее романах хорошо обосновано и теоретически возможно. И однако, закрыв книгу, читатель испытывает чувство, что он прошел через великолепно организованный, но абсолютно бессмысленный кошмар. Агата Кристи сумела развить до крайнего предела возможности романа-загадки и романа-задачи, но она же и лучше всех проиллюстрировала всю ограниченность этих возможностей. Именно поэтому один из авторов детективных романов Энтони Беркли (известный также под псевдонимом Фрэнсис Айлс) писал:

«Лично я убежден, что сейчас уже сочтены дни старого романа уголовной загадки в его простом и чистом виде, основанном на одной лишь интриге без обаятельных характеров, без стиля, даже без юмора, или что по крайней мере он находится в руках обанкротившейся компании. Я убежден, что нынешний полицейский роман идет к тому, чтобы развиться в такой детективный и полицейский роман, который привлечет читателя именно своим психологизмом. Элемент загадки, конечно, останется, но превратится в загадку характера, загадку времени, места, мотива или целесообразности… За каждым самым обыкновенным убийством кроется целый психологический комплекс эмоций, драм, приключений, в то время как полицейский роман почти полностью пренебрегает литературными возможностями, которые дает весь этот комплекс».[41]