Академия "Кристалл". Семейные тайны (СИ) - Октябрьская Оксана

Однако отец остановился. Он подошёл к Дайни и что-то тихо ему сказал, затем вернулся к своим женщинам и сам увёл их, а Йан смотрел им вслед с нескрываемым удивлением.

— А он красив, этот сыщик, — тихо прошептала Дая, склонившись к дочери, — огонь в глазах, плечи широченные, сильный, опасный…

— Мам, я тебя умоляю! — разозлилась Нэлис. — Вот вообще не интересно! Век бы его не видела! — мать вздохнула и примирительно вскинула руки, мол, отстала, не трогаю.

— Дорогая, скажи, почему тебя вообще вызывали на допрос? — отец внимательно посмотрел на дочь, и его лицо было очень серьёзным. Он, словно, пытался что-то для себя решить. — Что у них на тебя может быть?

— Пап! Да ничего у них нет! Они вообще меня вызвали из-за Эрсы! Этот идиот распускал язык по пьяни, кто-то услышал, написал донос, ну вот, они и отреагировали. А потом таскали на допросы тех, с кем он близок по жизни, — Нэл скривилась, тоже умники, нашли близкого человека, бывшую невесту!

— А каким образом он прицепился к тебе? Проверял, вынюхивал и узнал, какая ты особенная? — Нэл кивнула. — Пусть так, но к заговору это как относится?

— У них есть какие-то подозрения на счёт академии, а я тут работаю. И он считает, что я могу быть не той, за кого себя выдаю! Что я не настоящая Нэлис Воярр. Вот он и думает, что или я и вас обманула, или вы в курсе моей аферы, ну, или вы не мои родители… — настроение совсем испортилось и Нэл уныло шла, не замечая ничего вокруг. — Пап, что ты ему сказал там?

— Это сейчас не важно, Нэлис, ты понимаешь, что он очень умный человек, проницательный и дотошный…

— Но мне нечего скрывать! — сорвалась Нэл. — Ты что-же, тоже меня подозреваешь? Отец!

— Не говори чушь! — слегка повысил голос Ливар и тут же добавил мягче: — Но он не отстанет, милая!

Они шли какое-то время молча, потом мама сказала, что была бы не против перекусить, и вся семья пошла в столовую факультета. Оставив родителей за столиком Нэл пошла к окну раздачи, на бытовом факультете магического меню не было, как не было и особых кулинарных изысков. Нэлис пришлось дважды сходить с подносом, пока наконец на столе не появилось всё, необходимое для обеда.

Всё это время она посматривала на родителей, которые о чём-то перешёптывались между собой и выглядели очень напряжённо и серьёзно. Мама была расстроена, но от отца веяло уверенностью в своей правоте, он был непреклонен. В конце концов мама сдалась и печально кивнула, а он сжал её руку, толи давая, толи ища поддержку.

“Да что, демон подери, происходит? Что они там шушукаются?” — с тревогой думала Нэл, и давешнее предчувствие снова сжало сердце.

Обед прошёл спокойно, Дая болтала о своём конкурсе, а отец упорно изучал содержимое столовой посуды, старательно избегая взгляда дочери. Нэлис укрепилась в мысли, что вот-вот что-то случится. Что-то очень важное, и крайне неприятное для всех.

После обеда глава семейства отправил кому-то голубя, и, взяв Нэлис за плечи, тихо и твёрдо сказал:

— Милая, мы с твоей мамой долго сомневались, стоит ли это делать, но теперь видим, что настало время. Иначе нельзя, ты должна кое-что узнать. И поговорить нам лучше у тебя дома. Это будет очень трудный и неприятный разговор, эмоций не избежать, так что лучше, чтобы нас никто не видел и не отвлекал.

Ливар вывел жену и дочь из столовой и порталом переправил всех в апартаменты Нэл. Все трое были напряжены до предела. Нэл ничего не спрашивала, она вообще была уверена, что вовсе не хочет знать то, что родители собрались ей рассказать!

Стоило им выйти из портала, как в дверь постучали. Нэл удивлённо посмотрела в сторону прихожей, она никого не ждала, но открывать пошёл отец. Дая присела в кресло, а Нэл вышагивала по комнате, не в силах усидеть на месте. В коридоре раздались тихие мужские голоса, и она оглянулась на дверь. В проёме стоял королевский дознаватель! Нэл ошарашенно уставилась на того, кого вообще не ожидала увидеть у себя в доме…

Йан чувствовал себя скованно и неловко, чутьё подсказывало, что разговор, при котором его попросил присутствовать господин Воярр будет очень личным и непростым. Особенно он напрягся, когда мужчина попросил его проявить такт, а так же не распространяться о том, что он узнает. Воярр взял с него слово, и был уверен, что тот его сдержит. И всё то же чутьё подсказывало сыщику, что несмотря на то, что они с господином Воярром вроде бы по разные стороны баррикад, но испытывают друг к другу доверие и уважение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ливар, видя ступор дочери и нерешительность Дайни, слегка подтолкнул сыщика в спину, вынуждая пройти в комнату.

— Присядьте, господин Дайни, — спокойно сказал он, и обратился к Нэлис: — Милая, я понимаю, что ты сейчас в шоке, но поверь, я хочу тебе только добра. Я пытаюсь тебя защитить, и надеюсь, что поступаю правильно. То, что мы хотим тебе рассказать, очень болезненное и личное, но будет лучше, если и господин следователь узнает об этом от нас с твоей мамой. И потом, я надеюсь, поступит, как благородный человек и оставит тебя в покое.

Нэл недоумённо смотрела на отца.

— Пап, ты нашёл какого-то родственника? Кого-то, на кого я похожа? Поэтому пригласил этого господина ко мне в дом? — Нэлис кивком указала на следователя.

Отец долго смотрел ей в глаза, потом тяжело вздохнул, и сел на подлокотник кресла, рядом с женой. Они переглянулись, взялись за руки, и вдруг, заговорила Дая.

— Когда мы с Ливаром поженились, то были абсолютно счастливы, и так продолжалось довольно долго. Потом, мы стали задумываться о детях, но никакие целители, никакая магия не помогли мне забеременеть, — голос женщины задрожал, а на глазах выступили слёзы. — Я хотела дать мужу развод, чтобы развязать руки, дать возможность вновь жениться и стать отцом…

— Но я никогда бы не отпустил тебя, — тихо перебил жену Ливар, и с чувством несколько раз поцеловал её руку. Он посмотрел в глаза Нэлис и продолжил рассказ: — Я увёз её в долгое путешествие, и из него мы вернулись с ребёнком, сказав всем, что, когда уезжали, Дая была беременна, и что дочь родилась на чужбине, где мы и задержались, давая возможность матери и ребёнку окрепнуть после родов. Мы удочерили прекрасную девочку, самую красивую на свете, и пообещали никому и никогда не говорить о том, что мы не родные её родители…

По щекам Даи текли слёзы, а голос Ливара подозрительно охрип и срывался, они оба смотрели в пол, судорожно сжимая руки друг друга. А Нэлис стояла, как громом поражённая, не в силах поверить в эту историю, она побледнела, её била крупная дрожь, что было видно всем присутствующим.

Дайни несколько раз порывался подойти к ней, казалось, сейчас ей необходима опора, но сдерживался, понимая, что вероятнее всего она не примет его поддержки. Гордая женщина была оглушена новостью и наверняка испытывала жуткую неловкость от того, что при таком разговоре присутствует посторонний. А сам Дайни чувствовал себя последним мерзавцем, ведь виновником возникновения этой ситуации был он. Как ни крути, но именно его подозрительность и любопытство стали причиной всего, он припёр к стенке несчастных родителей, вынужденных рассказать свою тайну, чтобы уберечь дочь от проблем. Йан поморщился, чувствовать себя подлецом было неприятно.

Вдруг Нэлис бросилась к родителям и обняла их обоих, она совершенно забыла о том, что в комнате есть кто-то чужой! Весь её мир сузился до двух родных лиц, расстроенных, пристыжённых и виноватых, ожидающих хоть какой-то её реакции.

— Мне не важно, что вы сейчас такое тут говорили, вы мои родители! Вы! И никаких других мне не нужно! Мам, — Нэл расцеловала мокрые щёки матери, и прижалась лбом к руке отца, сжимающей руку жены, — пап! Я так вас люблю! Не важно всё это! Понимаете, не важно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Йан осознал, что пора уйти, ему тут не место, он понял, почему его позвали, всё теперь стало ясно, все странности декана Воярр получили простое объяснение, и, хотя, он оказался прав, это не принесло удовлетворения. Что-то грызло внутри, подсказывая, что именно эту правоту она никогда ему не простит, он причинил боль не только ей, но и тем, кого она так любит, теперь они навсегда по разные стороны…