31 августа - Лоранс Коссе

Он перемотал кассету.

— Давай сначала. Оставь свои душевные терзания при себе, факты, только факты. Я ехала в тоннеле, в своем "фиате-уно", и так далее. Не надо подробностей, только суть. Давай еще раз, и без глупостей.

Лу вновь поставила магнитофон на колени, набрала в грудь воздуха и начала:

— Я возвращалась домой, за рулем своего "фиата-уно", в субботу, тридцатого августа, нет, уже в воскресенье, тридцать первого августа, сразу после полуночи. Я ехала через тоннель Альма, я думаю, со скоростью пятьдесят километров в час. Я едва успела заметить в зеркале заднего вида черную машину, которая неслась прямо на меня, как тут же раздался скрежет по кузову, я страшно испугалась, но та машина отлетела в сторону и врезалась в столб. Только на следующий день я узнала, что это была за машина и кто находился внутри.

— Сойдет, — сказал Индеец и нажал на кнопку "стоп". — Уходим.

Он убрал кассету в карман своих джинсов, взял обе сумки Лу и окинул взглядом комнату.

— Я не могу остаться здесь? — спросила Лу.

— Остаться здесь? — переспросил Индеец.

— Где вы меня собираетесь прятать во время вашей свиданки? И до нее? Вы же говорили, вы встречаетесь в полдень?

— Что я собираюсь делать, тебя не касается, — ответил механик. — Вернешься в свою норку и будешь дрыхнуть до упора, тебе повезло.

— Оставьте меня здесь, — взмолилась Лу. — Вы же сами сказали, что на этаже никого нет, куда же я денусь? А если вы меня свяжете…

— Хватит, заткнись и иди за мной, — сказал Индеец. Он выглядел крайне взвинченным. — Поступим как вчера, только в обратном порядке. Ты садишься на переднее сиденье, закрываешь глаза, ведешь себя тихо. Я не хочу больше ничего слышать. Вчера все было прекрасно, ты молчала. Помолчи и сейчас.

На улице было темно и холодно. Лу села на переднее сиденье. Индеец крепко связал ей руки.

— Не надо так туго, — сказала она. И сразу получила по правой скуле, так что брызнули слезы. Она откинулась на спинку сиденья и, не дожидаясь приказа, сделала вид, что спит.

Индеец вел машину очень быстро, более нервно, чем накануне. Лу прислушалась. Машина покружила, сбросила скорость и наконец остановилась.

— Открывай глаза, — сказал Индеец, — пересадка. И чтоб я не слышал ни слова.

Они остановились на каком-то пустыре, возле забора. Светало. Сегодня суббота, подумала про себя Лу. Суббота, 20 сентября. Первый день выходных, все спят.

Несмотря на кляп во рту, несмотря на связанные руки и запах в багажнике, она испытала облегчение, оставшись одна. Я проведу здесь много часов, говорила она себе, самое лучшее было бы заснуть.

Она попыталась устроиться поудобнее. Приходилось менять позу каждые пять минут. До первой остановки ехали долго. Лу показалось, что пахнет бензином, послышался шум насоса. Но она ни в чем не была уверена, ей было все равно. Она больше не сопротивлялась, не пыталась определить, где они едут и который теперь час. Наоборот, она старалась отключиться.

"Пежо" вновь тронулся, покатил дальше, потом — сколько это тянулось? — вновь остановился. Наверно, встреча с журналистом назначена здесь, предположила Лу, не задерживаясь на этой мысли.

В конце концов она все же заснула, ее разбудил звук заведенного двигателя. У нее все болело.

Машина ехала долго, потом сбросила скорость. Сотрясаясь от толчков, Лу подумала: свернули с дороги. И не ошиблась. Выключился двигатель, и через несколько минут багажник открылся. Пахло лесом, мхом и землей.

Индеец молча развязал Лу. Она с трудом смогла сесть. На сей раз они были в какой-то чащобе. Машина свернула с проезжей дороги и проложила себе путь между деревьев. Неба не было видно. Лу показалось, что дело близится к вечеру.

— Говори шепотом, — предупредил Индеец. — Все идет отлично, сейчас нельзя по глупости все провалить. Вылезай. Тебе надо быть в форме, скоро твой выход. Давай походи чуть-чуть.

Лу медленно выбралась из багажника, сделала шаг, другой и повалилась на спину. Земля была холодной. Были слышны все голоса леса: щебетание птиц, шорохи и движения в зарослях — тот звонкий и плотный воздух, сотканный из едва различимых звуков, который зовется тишиной. Мертвый воздух, вдруг подумала Лу, все мертвое кругом. Если этот кошмар когда-нибудь кончится, ноги ее больше не будет в лесу.

Она заметила, что Индеец подошел и наклонился над ней. Сев на корточки, он протянул ей бутылку воды.

Лу села к нему вполоборота и накинулась на воду. Механик дал ей плитку шоколада. Она молча взяла ее и принялась есть.

— Я встретился с парнем из "Пари-матч", — сказал Индеец. — Он жутко заинтересовался, готов помочь. Одна только проблема, он не может встретиться с тобой раньше завтрашнего дня…

— А он хочет со мной встретиться? — перебила Лу. — Кассеты ему недостаточно?

— Слушай, хватит, а? — продолжал Индеец. — Естественно, он хочет с тобой встретиться. Но просит немного подождать. Я хотел бы, чтобы все было кончено сегодня вечером, но сегодня суббота, и это несколько усложняет дело — ну, в смысле денег. Я не могу брать что попало, мне нужны не новые купюры, чтобы номера в них шли не по порядку. Он сказал, что в субботу не сможет найти такие купюры за два часа. Договорились встретиться завтра утром, в шесть. Все продумано, мы заедем за ним на нашей машине, я выбрал такое место, где все просматривается, мы сразу увидим, один он пришел или нет. Он сядет к нам в машину, ты облегчишь душу, я пересчитаю деньги. У него будет камера. Если все пройдет хорошо, если ты не будешь валять дурака, если он спокойно выйдет там, где я ему скажу, тогда через двадцать четыре часа он получит сообщение, из которого узнает, как найти твой "фиат". Но к этому времени мы уже будем далеко…

— Вранье! — сказала Лу. — Когда эти люди найдут мой "фиат", по номерам они тут же выяснят, кто я. Вы сказали, что они не узнают моего имени. Но номер "фиата" — это мое имя.

— Нет больше доверия в этом мире! — ответил Индеец. — Когда ребята из "Пари-матч" заполучат твою тачку, они обнаружат, что номера сняты, дорогуша, равно как и некоторые детали двигателя. Им все это ни к чему, они и так смогут убедить жандармов, что это тот самый "фиат". Что касается номеров, они кое-где закопаны, в таком месте, которое знаю только я. Хочешь знать зачем? На тот случай, если ты вдруг сдуреешь, от усталости или еще из-за чего, и все завалишь. Тогда, где бы я ни был, мне достаточно будет дать телеграмму: копайте в таком-то месте, хорошенько копайте, и найдете два номерных знака, которые представляют для вас огромный интерес…

— Да уж, с доверием у нас хорошо, — отозвалась Лу.

Она покачала головой, глядя на белесые корни у себя под ногами.

— Ничего не получится, — сказала она. — Журналист тут же сообщит обо всем в полицию, возможно, уже сообщил.

— Он не настолько глуп, — заметил Индеец. — Он знает, что если у меня появится малейшее подозрение, если после того, как мы с ним расстанемся, у нас, у тебя и у меня, возникнет хоть малейшая проблема, он не получит указаний, как найти "фиат-уно". Не будет фактов — сенсация лопнет как мыльный пузырь, никому не нужен такой материал. А что касается того, чтобы сдать нас в полицию, еще не выслушав тебя, то пораскинь мозгами: с его стороны это будет действительно глупо. Журналист и полицейский — не одно и то же. У них разная работа и разные цели. У этого парня нет никакого интереса засадить нас; наоборот, он напрямую заинтересован в том, чтобы дать нам сбежать.

— Но у него тоже будут проблемы с полицией, — сказала Лу.

— Небольшие проблемы, — уточнил Индеец. — Ты все-таки не уголовница, ему не надо покрывать убийцу. Небольшие проблемы и огромная выгода.

Лу уронила голову на руки, лежавшие на коленях. Шоколад упал на землю.

— Ладно, не кисни, — сказал Индеец. — И не пытайся меня разжалобить, многие были бы счастливы оказаться на твоем месте. Завтра у тебя будет вагон денег и сама ты будешь свободна как ветер, что тебе еще надо? Вставай, походи немного. Мы не собираемся торчать тут весь день.

Лу подняла голову:

— Что мы будем делать до завтрашнего утра?

Индеец засунул руки в карманы.

— Ты будешь и дальше дрыхнуть, а я вести машину. Куда — не твое дело.

— Я не хочу снова в багажник, — сказала Лу, — я больше не могу. Каждый раз мне кажется, что заколачивают крышку моего гроба.

Индеец закатил глаза:

— Ой-ой-ой, прямо кино! Крышка моего гроба! Какого еще гроба, ты просто не въезжаешь. Ты мне нужна, и нужна свеженькой. Что я буду делать без тебя завтра утром? А? Ну, поторапливайся, походи пять минут, пока мы не уехали. Хочешь яблоко?

Лу взяла яблоко и съела его, не почувствовав никакого вкуса. Потом поднялась и медленно сделала несколько шагов вокруг машины, держась за стволы деревьев. Индеец стоял и курил, не сводя с нее глаз.

Вдруг он свистнул.