Детективное агентство Дирка Джентли - Дуглас Адамс

Но внезапная мысль осенила его, буквально застав врасплох. И показалась не такой уж неразумной.

13

Окуляры бинокля шарили по ночной панораме города неторопливо, с любопытством, приглядываясь. Немножко здесь, немножко там, то за тем, то за этим, выискивая. Авось что-либо попадется в поле зрения забавное, а может быть, и полезное.

Бинокль остановился на заднем фасаде одного из домов, заметив там какое-то движение. Это была большая вилла в поздневикторианском стиле, с множеством водосточных труб и зелеными контейнерами для мусора. Сейчас это, должно быть, доходный дом, где сдаются внаем квартиры. Окна дома были темны. Нет, ничего, все только привиделось.

Стекла бинокля, однако, были все еще направлены на виллу. Вот снова что-то блеснуло при свете луны.

В фокусе была еле заметная деталь, чуть темнее общего фона. Туман немного рассеялся, видимость улучшилась.

Вот он. Бесспорно, там кто-то есть. Теперь несколько выше по фасаду, на фут или на ярд. Бинокль отслеживал, меняя фокусировку, пытаясь точнее определить передвижение объекта. Вот он между оконным карнизом и водосточной трубой.

Темная фигура, распластавшись по стене, с опаской смотрела вниз в поисках новой опоры для ноги. Бинокль неотрывно следил за своей жертвой.

Это высокий, худой человек, одет как обычный служащий: темные брюки, темный свитер. Движения угловаты, неуклюжи. Он нервничает. Это интересно. Бинокль остановился, выжидая, обдумывая и решая.

Человек явно не был профессионалом-домушником. Движения непродуманные, нерешительные, неловкие. Ноги скользят по водосточной трубе, рука не может дотянуться до края оконного карниза. Он едва не сорвался, затих, перевел дыхание. Начинает спуск, но, кажется, это ему трудно. Он ищет ногой карниз, и это ему удается, но он едва не отпустил трубу и чуть не сорвался! Тогда все кончилось бы плохо, очень плохо.

Но теперь он был уверен в себе. Все идет хорошо. Он уже достиг другой водосточной трубы и оконного карниза на третьем этаже. Он играет со смертью, неуклюже продвигаясь к окну, и совершает ошибку — смотрит вниз. Покачнулся и, тяжело обмякнув, садится на карниз. Приложив ко лбу ладонь козырьком, он вглядывается в темноту комнаты и пытается открыть окно.

Еще одна деталь отличает любителя от профессионала — любитель непременно пожалеет, что при нем не оказалось чего-либо подходящего, чтобы открыть окно.

К счастью для любителя, владелец дома тоже не профессионал, и раму окна, хотя и с известными усилиями, все же удается поднять. Наш верхолаз, с облегчением вздохнув, наконец влезает в окно.

Ему не мешало бы снова опустить раму, чтобы открытое окно не вызывало подозрений, думает наблюдатель с биноклем, и его рука тянется к телефону.

На лицо человека, появившегося у окна и глянувшего вниз, упал луч лунного света. Но он отпрянул в глубь комнаты и больше не появлялся. Видимо, занялся тем, ради чего влез в окно.

Рука, протянувшаяся к телефону, замерла, пока бинокль выжидал, размышлял и решал. Вместо телефонной трубки она взяла со стола карту Лондона.

После внимательного изучения и новых наблюдений в бинокль рука наконец подняла телефонную трубку и набрала номер.

14

Небольшая квартирка Сьюзан казалась просторной. Это всегда удивляло Ричарда. Включив свет, он в который раз подумал, что только женщина способна творить такие чудеса.

Но привычное впечатление простора было на сей раз особенно сильным, возможно, потому, что он только что покинул свою основательно загроможденную всякой всячиной квартиру, которая была в четыре раза больше этой. Или же потому, что он проник в дом Сьюзан таким необычным и опасным способом. Испытанный страх, должно быть, обострил его ощущения. Несмотря на холод, он был весь в поту.

Бросив взгляд на окно, он на цыпочках пересек комнату и приблизился к телефону, который вместе с автоответчиком стоял на небольшом столике.

Зачем на цыпочках, сам удивился он. Ведь Сьюзан нет дома. Интересно, где она сейчас? Наверное, тоже гадает, где он провел весь вечер.

По-прежнему двигаясь на цыпочках, он с досадой ударил себя по ноге, но не помогло. Наверное, во всем виноваты страх и напряжение, которые он испытал, карабкаясь по стене.

Ричард вытер потный лоб рукавом старого, замызганного свитера. Он вспомнил, как в самый страшный момент вся его жизнь встала перед глазами, но страх свалиться вниз не дал ему возможности вспомнить лучшие ее моменты. А все они были связаны с Сьюзан. Это он хорошо понял. Сьюзан и компьютеры, но никогда Сьюзан или компьютеры, ибо тогда это были уже не лучшие мгновения. Вот почему он здесь, в квартире Сьюзан, успокоил он себя.

Он посмотрел на часы. Без четверти двенадцать.

Ричард подумал, что следует пойти в ванную и вымыть мокрые и грязные руки, прежде чем прикасаться к автоответчику. Не то чтобы он боялся оставить отпечатки или опасался полиции, но он знал, какая чистюля Сьюзан. Она сразу все заметит.

Он вошел в ванную, повернул выключатель, вытер его и, увидев в зеркале свою перепуганную физиономию, открыл кран и подставил руки под струю воды. Почему-то вдруг вспомнился кольриджский обед, теплое мигание свечей и все то, что произошло ранее в этот вечер. Тогда жизнь, казалось, текла без забот и осложнений. Вино, беседы за столом, бесхитростные фокусы профессора и круглое личико маленькой Сары с широко открытыми от удивления глазами.

Ричард ополоснул лицо и вспомнил строки:

Сюда, скорей сюда, глядите,О как горят его глаза!

Он причесал щеткой волосы. Вспомнились портреты, висевшие в темноте зала над головами обедающих. Заодно Ричард решил почистить зубы. Гудение люминесцентной лампы напомнило ему, где он находится, и вдруг он с ужасом осознал, что он — просто вор, забравшийся в чужой дом.

Он невольно снова посмотрел в зеркало и энергично тряхнул головой, словно хотел вернуть себе способность разумно мыслить.

Интересно, когда вернется Сьюзан? Правда, все зависит от того, где она и что делает. Он быстро вытер руки и вернулся в комнату. Лента автоответчика перематывалась бесконечно долго: Гордон Уэй был в ударе и наговорил Бог знает сколько.

Ричард не учел, что на ленте могут быть и другие записи, кроме его, и ему пришлось слушать чужие голоса и чужие послания, а это уже было похоже на чтение чужих писем.

Он утешал себя, что вынужден делать это, ибо должен, пока не поздно, уничтожить то, что наобещал Сьюзан. Надо быстро прослушивать только начало и перематывать дальше, не прослушивая все.

Он сжал зубы и с такой силой нажал на кнопку, что кассета выскочила и чуть не упала на пол. Он снова вложил ее и уже более осторожно нажал кнопку.

Бип…

— «Сьюзан, привет, это я, Гордон», — услышал он голос шефа. — «…Еду в коттедж. Сейчас, э-э-э…» Ричард перематывал пленку несколько секунд, не включая звук. — «…Я хочу знать, работает ли Ричард, очень хочу…» — Сжав губы, Ричард снова нажал кнопку быстрой перемотки. Его всегда выводили из себя попытки Гордона оказать на него давление через Сьюзан, хотя Гордон решительно это отрицал. Неудивительно, что Сьюзан всегда так нервничает, когда он запаздывает с работой. Он не винил ее, зная Гордона.

Щелк.

— «…Диктую. Пожалуйста, запиши для Сьюзан, пусть раздобудет знак „Вооруженная охрана“ на остром костыле такой высоты, чтобы зайцам было видно, понимаешь?»

— А это еще что? — пробормотал удивленный Ричард и помедлил было нажимать кнопку перемотки. Не иначе как Гордон хотел чувствовать себя таким же могущественным, как Говард Хьюз, но, не в силах тягаться с магнатом в богатстве, решил превзойти его в чудачествах. Пижонство, сплошное пижонство.

— «Я имею в виду Сьюзан, мою секретаршу, а не тебя, конечно, — продолжал звучать голос Гордона. — Так о чем я говорил? Да, о Ричарде и программе „Гимн-2“. Сьюзан, она должна быть готова к опытным испытаниям через две…» — Ричард нажал кнопку быстрой перемотки.

— «…понимаешь, ты единственный человек, кто может узнать, работает он над проектом или мечтает, пока кто-нибудь другой…»

Ричард не выдержал и снова включил перемотку. Он был по-настоящему зол и готов был пустить все на перемотку, но передумал и решил включить еще раз.

Но на сей раз играла музыка. Странно. Он включил обратную перемотку. Опять музыка. Звонить, чтобы записать музыку на автоответчике? Довольно странно.

И в эту минуту зазвонил телефон. Ричард, остановив перемотку, поднял трубку и тут же сообразил, что этого не следует делать, но было уже поздно. Он молчал, тяжело дыша в трубку.

— Правило Один для воров-домушников: никогда не отвечать на телефонные звонки во время работы. Кто вы, черт побери?

Ричард замер. Прошло несколько секунд, пока он обрел совсем покинувший его от страха голос.