Полное собрание сочинений - Евгений Боратынский

{1835}

169. АЛКИВИАД

Облокотясь перед медью, образ его отражавшей,Дланью слегка приподняв кудри златые чела,Юный красавец сидел, горделиво-задумчив, и, смехомГорьким смеясь, на него мужи казали перстом;

Девы, тайно любуясь челом благородно-открытым,Нехотя взор отводя, хмурили брови свои.Он же глух был и слеп; он, не в меди глядясь, а в грядущем,Думал: к лицу ли ему будет лавровый венок?

{1835}

170

Там, где парил орёл двуглавый,Шумели силы знамена, —Звезда прекрасной, новой славыТвоей рукою зажжена!

Искусства мирные трофеиТы внёс в отеческую сень, —И был последний день ПомпеиДля русской кисти первый день.

Привет тебе Москвы радушной!Ты в ней родное сотвориИ, сердца голосу послушный,Взгляни на Кремль… и кисть бери.

Тебе Москвы бокал заздравный,Тебя отчизна видит вновь;Там славу взял художник славный,А здесь – и слава, и любовь!

Январь 1836

171. ОСЕНЬ

1И вот сентябрь! Замедля свой восход,Сияньем хладным солнце блещет,И луч его в зерцале зыбком водНеверным золотом трепещет.Седая мгла виётся вкруг холмов;Росой затоплены равнины;Желтеет сень кудрявая дубов,И красен круглый лист осины;Умолкли птиц живые голоса,Безмолвен лес, беззвучны небеса!2И вот сентябрь! И вечер года к намПодходит. На поля и горыУже мороз бросает по утрамСвои сребристые узоры.Пробудится ненастливый Эол,Пред ним помчится прах летучий;Качаяся, завоет роща, долПокроет лист её падучий,И набегут на небо облака,И, потемнев, запенится река.3Прощай, прощай, сияние небес!Прощай, прощай, краса природы!Волшебного шептанья полный лес,Златочешуйчатые воды!Весёлый сон минутных летних нег!Вот эхо в рощах обнажённыхСекирою тревожит дровосек,И скоро, снегом убелённых,Своих дубров и холмов зимний видЗастылый ток туманно отразит.4А между тем досужий селянинПлод годовых трудов сбирает;Сметав в стога скошённый злак долин,С серпом он в поле поспешает.Гуляет серп. На сжатых бороздахСнопы стоят в копнах блестящихИль тянутся вдоль жнивы, на возах,Под тяжкой ношею скрыпящих,И хлебных скирд золотоверхий градПодъемлется кругом крестьянских хат.5Дни сельского, святого торжества!Овины весело дымятся,И цеп стучит, и с шумом жерноваОжившей мельницы крутятся.Иди, зима! На строги дни себеПрипас оратай много блага:Отрадное тепло в его избе,Хлеб-соль и пенистая брага;С семьёй своей вкусит он без заботСвоих трудов благословенный плод!6А ты, когда вступаешь в осень дней,Оратай жизненного поля,И пред тобой во благостыне всейЯвляется земная доля;Когда тебе житейские бразды,Труд бытия вознаграждая,Готовятся подать свои плоды.И спеет жатва дорогая,И в зёрнах дум её сбираешь ты,Судеб людских достигнув полноты, —7Ты так же ли, как земледел, богат?И ты, как он, с надеждой сеял;И ты, как он, о дальнем дне наградСны позлащённые лелеял…Любуйся же, гордись восставшим им!Считай свои приобретенья!..Увы! к мечтам, страстям, трудам мирскимТобой скоплённые презренья,Язвительный, неотразимый стыдДуши твоей обманов и обид!8Твой день взошёл, и для тебя яснаВся дерзость юных легковерий;Испытана тобою глубинаЛюдских безумств и лицемерий.Ты, некогда всех увлечений друг,Сочувствий пламенный искатель,Блистательных туманов царь – и вдругБесплодных дебрей созерцатель,Один с тоской, которой смертный стонЕдва твоей гордыней задушен.9Но если бы негодованья крик,Но если б вопль тоски великойИз глубины сердечныя возник,Вполне торжественной и дикой, —Костями бы среди твоих забавСодроглась ветреная младость,Играющий младенец, зарыдав,Игрушку б выронил, и радостьПокинула б чело его навек,И заживо б в нём умер человек!10Зови ж теперь на праздник честный мир!Спеши, хозяин тороватый!Проси, сажай гостей своих за пирЗатейливый, замысловатый!Что лакомству пророчит он утех!Каким разнообразьем брашенБлистает он!.. Но вкус один во всехИ, как могила, людям страшен;Садись один и тризну совершиПо радостям земным своей души!11Какое же потом в груди твоейНи водворится озаренье,Чем дум и чувств ни разрешится в нейПоследнее вихревращенье –Пусть в торжестве насмешливом своёмУм бесполезный сердца трепетУгомонит и тщетных жалоб в нёмУдушит запоздалый лепет,И примешь ты, как лучший жизни кладДар опыта, мертвящий душу хлад.12Иль, отряхнув видения землиПорывом скорби животворной,Её предел завидя издали,Цветущий брег за мглою чёрной,Возмездий край, благовестящим снамДоверясь чувством обновлённым,И бытия мятежным голосам,В великом гимне примирённым,Внимающий, как арфам, коих стройПревыспренний не понят был тобой, —13Пред промыслом оправданным ты ницПадёшь с признательным смиреньем,С надеждою, не видящей границ,И утолённым разуменьем, —Знай, внутренней своей вовеки тыНе передашь земному звукуИ лёгких чад житейской суетыНе посвятишь в свою науку;Знай, горняя иль дольная, онаНам на земле не для земли дана.Вот буйственно несётся ураган,И лес подъемлет говор шумный,И пенится, и ходит океан,И в берег бьет волной безумной;Так иногда толпы ленивый умИз усыпления выводитГлас, пошлый глас, вещатель общих дум,И звучный отзыв в ней находит,Но не найдёт отзыва тот глагол,Что страстное земное перешёл.15Пускай, приняв неправильный полётИ вспять стези не обретая,Звезда небес в бездонность утечёт;Пусть заменит её другая;Не явствует земле ущерб одной,Не поражает ухо мираПадения её далекий вой,Равно как в высотах эфираЕё сестры новорождённый светИ небесам восторженный привет!16Зима идет, и тощая земляВ широких лысинах бессилья,И радостно блиставшие поляЗлатыми класами обилья,Со смертью жизнь, богатство с нищетой –Все образы годины бывшейСравняются под снежной пеленой,Однообразно их покрывшей, —Перед тобой таков отныне свет,Но в нём тебе грядущей жатвы нет!

Конец 1836 – начало февраля 1837, {1841}

172

Сначала мысль, воплощенаВ поэму сжатую поэта,Как дева юная, темнаДля невнимательного света;Потом, осмелившись, онаУже увёртлива, речиста.Со всех сторон своих видна,Как искушённая женаВ свободной прозе романиста;Болтунья старая, затемОна, подъемля крик нахальный,Плодит в полемике журнальнойДавно уж ведомое всем.

{1837}

173

Увы! Творец непервых сил!На двух статейках утомилТы кой-какое дарованье!Лишённый творческой мечты,Уже, в жару нездравом, тыКоверкать стал правописанье!

Неаполь возмутил рыбарь,И, власть прияв, как мудрый царь,Двенадцать дней он градом правил;Но что же? – непривычный ум,Устав от венценосных дум,Его в тринадцатый оставил.

1838

174

Филида с каждою зимою,Зимою новою своей,Пугает большей наготоюСвоих старушечьих плечей.

И, Афродита гробовая,Подходит, словно к ложу сна,За ризой ризу опуская,К одру последнему она.

1838?

175. ПРИМЕТЫ

Пока человек естества не пыталГорнилом, весами и мерой,Но детски вещаньям природы внимал,Ловил её знаменья с верой;

Покуда природу любил он, онаЛюбовью ему отвечала:О нём дружелюбной заботы полна,Язык для него обретала.

Почуя беду над его головой,Вран каркал ему в спасенье,И замысла, в пору смирясь пред судьбой,Воздерживал он дерзновенье.

На путь ему выбежав из лесу волк,Крутясь и подъемля щетину,Победу пророчил, и смело свой полкБросал он на вражью дружину.

Чета голубиная, вея над ним,Блаженство любви прорицала.В пустыне безлюдной он не был одним:Нечуждая жизнь в ней дышала.

Но, чувство презрев, он доверил уму;Вдался в суету изысканий…И сердце природы закрылось ему,И нет на земле прорицаний.

{1839}

176. ОБЕДЫ

Я не люблю хвастливые обеды,Где сто обжор, не ведая беседы,Жуют и спят. К чему такой содом?Хотите ли, чтоб ум, воображенье,Привёл обед в счастливое броженье,Чтоб дух играл с играющим вином,Как знатоки Эллады завещали?Старайтеся, чтоб гости за столом,Не менее харит своим числом,Числа камен у вас не превышали.

{1839}