Обычные люди - Андрей Горин

полимер и наполняющая его клеточная субстанция срастаются в единую полуживую массу, поверхность маски обрабатывают другой вытяжкой на основе клеток кожи доноров, и через некоторое время маска обретает настоящую живую человеческую кожу. Готовая маска извлекается из физиологического раствора и накладывается на лицо исполнителя акции. Процедура очень неприятная, так как маска фактически представляет собой аналог пиявки и питается человеческой кровью, запуская в плоть носителя тысячи тончайших отростков, пронизывая ткани, кровеносные сосуды и присоединяясь к нервным окончаниям лица. Зато такая маска не просто выглядит настоящим новым лицом, но и фактически является таковым, позволяя мимическим мышцам идеально копировать мельчайшие детали выражения лица изображаемого персонажа. Определить, что это маска и перед вами совершенно другой человек невозможно. Конечно, есть определённые противопоказания, не стоит носить такое лицо больше трёх недель. Ах да. Что делать, если маска выполнила свою роль, и нужда в ней отпала? Да то же самое, что и с обычными пиявками, ну может, немного сложнее, но принцип тот же. Человеку делается специальный укол и кровь становится ядовитой для полуживой маски, и она через несколько часов самостоятельно отваливается. Правда, лицо человека после этой процедуры выглядит так, как будто он переболел оспой, всё в мелких кровоточащих ранках. Но достаточно нескольких дней лечения, чтобы лицо пришло в своё первоначальное состояние.

Как раз сегодня завершается процедура приобретения новой внешности одним из столь редких пациентов нашего подземного комплекса. Мы не знаем, что ему предстоит сделать, но лицо, которое теперь не отличить от настоящего говорит о многом. Очень узнаваемый персонаж. Человек, напоминающий сенатора от американского штата Северная Каролина, Уильяма Тэйлора. Сенатор прославился тем, что изображал из себя в Сенате средневекового Римского сенатора Марка Порция Кантона Старшего, этот непримиримый враг Карфагена, полководец и государственный деятель каждую свою речь в Сенате заканчивал словами о том, что Карфаген должен быть разрушен. Так и современный его последователь сенатор Уильям Тэйлор, каждую свою речь завершал требованием об уничтожении Российской Социальной Федеративной Республики. И экзальтированному политическому истеблишменту эта истерическая риторика нравилась. Ведь конфронтация с Россией приносила огромные барыши военно-промышленному комплексу Америки. В общем, сенатор вредил нашей стране, как только мог и с каждым годом приобретал всё большее влияние и умножал число своих сторонников. Так дальше продолжаться не могло, с этим надо было что-то делать. Кажется, неутомимому пламенному оратору готовился сюрприз. Что-то будет.

* * *

Негр бежал, спотыкаясь и падая, обдирая ладони и колени, поднимался и снова падал, сипящие лёгкие не могли больше качать воздух и насыщать кровь спасительным кислородом. Сзади неумолимо приближался лай разъярённых собак, и кровавым светом метались блики от чадящих факелов. Беги негр, беги! Но помни, что надежды на спасение нет! Ещё никто не уходил от Ку-клукс-клана

— Боже мой! Этого просто не может быть, это сон, дурной сон и сейчас я проснусь. Этого просто не может быть в Северной Каролине в 21-ом веке, — думал дипломированный юрист Джошуа Харрис.

Когда сенатор от штата, Уильям Тэйлор, выведенный из себя, начал угрожать Джошуа и его клиентке, которую он представлял в деле об изнасиловании, то он не принял эти угрозы всерьёз. Хотя Тэйлор и славился несдержанностью своего характера, трудно было представить, что известный политический деятель может опуститься до банальной уголовщины. К тому же Джошуа был довольно популярным и известным адвокатом и любые провокации против него вызвали бы слишком бурную реакцию прессы и общественности, чего сенатор не мог себе позволить. Тем более что у него были все шансы решить дело в досудебном порядке и прийти к компромиссу с клиенткой Джошуа. Дело было достаточно непростым, так как его клиентка работала стриптизершей, но это не давало сенатору права её насиловать. Официальных приводов за проституцию у девушки не было, она отчаянно сопротивлялась и суд скорее всего, вынес бы обвинительный приговор, если бы дело до суда, конечно, дошло. Но сенатор не мог себе позволить публичного скандала, поэтому в его интересах было замять дело, и клиентка Джошуа хотя и колебалась, но склонялась к решению принять предложение сенатора. В общем-то ничто не стояло на пути мирного разрешения конфликта, ничто, кроме непомерного уязвлённого самолюбия сенатора. Как оказалось, Джошуа недооценил степень психической неуравновешенности сенатора, за что сейчас и расплачивался.

В очередной раз споткнувшись, Джошуа тяжело рухнул на твёрдую землю, больно ударившись коленом, в котором что-то отчётливо хрустнуло. Попытавшись подняться, он почувствовал резкую боль в повреждённой ноге и с проклятием повалился в пыль. Через несколько минут погоня настигла обессилевшего негра и два озверевших от преследования пса вцепились в ногу и руку жертвы. Последнее, что успел увидеть Джошуа, это человек с полицейской дубинкой, который обрушил своё оружие на его беззащитную голову. Перед глазами Джошуа вспыхнул праздничный фейерверк, и он погрузился в беспросветную тьму.

Очнулся Джошуа от нечеловеческих криков и запаха палёной человеческой плоти. С трудом разлепив веки, залитые потёками крови из раны на голове, он недоумённо обвёл взглядом окрестности. Кричали люди, распятые на сгорающих деревянных крестах. Всего таких крестов было вкопано в землю недалеко от него четыре штуки. На пятом кресте висел сам Джошуа, руки и ноги которого были привязаны к перекладинам креста толстыми ремнями из сыромятной кожи. Куча дров, возвышавшаяся под его ногами, пока не был подожжена, но от этого ему почему-то не стало легче. Вокруг молча толпились люди в белых балахонах и остроконечных колпаках. Стоявший впереди высокий мужчина сдёрнул с головы колпак и Джошуа обречённо увидел перекошенную злобой рожу сенатора Уильяма Тэйлора.

— Ну что?! Очнулся, грязный ниггер! Теперь поговорим. Что-то ты не так разговорчив, как в кабинете здания суда, — процедил сенатор. — Безмозглое ничтожество! Животное! Ты осмелился мне угрожать! Мне! Представителю высшей расы. Наверное, ты теперь жалеешь? Но мы не в зале суда и заключительное слово тебе не положено. Ты просто сдохнешь! Сдохнешь, как последнее дерьмо! — не выдержав перешёл на крик сенатор.

Джошуа хотел бы ответить, но не знал, что сказать. Любые его слова были бесполезны, фразы не то оружие, которое может остановить разогнавшегося разъярённого носорога. Джошуа закрыл глаза и приготовился умереть. Он услышал, как кто-то передал сенатору шипящий и плюющийся искрами факел. Минуту ничего не происходило, затем сенатор грязно выругался. Приоткрыв глаза, Джошуа увидел, что брошенный в кучу дров факел погас. Сразу несколько Ку-клукс-клановцев кинулись поджигать кучу хвороста, над которой висел прикрученный к кресту Джошуа, но огонь никак не хотел разгораться. Наконец, дрова занялись, и Джошуа почувствовал, как воздух над костром стал нагреваться. Почему-то к