Битвы, выигранные в постели - Коллектив авторов

Неизвестно, на чьей стороне была судьба, когда в одном из ювелирных салонов Каира Фарук познакомился с пухленькой миловидной девушкой по имени Нариман Садек. Ей было шестнадцать, она происходила из простой семьи, всю жизнь копившей на приданое дочери. В день знакомства с королём в ювелирном магазине она вместе со своим женихом выбирала обручальные кольца.

Несмотря на свою молодость, Нариман была девицей не промах и быстро сообразила, что вниманием короля можно воспользоваться по большому счёту. Ей не хотелось стать всего лишь очередной игрушкой короля, которую он забудет сразу же, как только утолит свою страсть. Она решила выставить свою невинность в качестве ставки, достойной королевского звания.

Фарук сделал предложение и… умчался в Европу на предсвадебный мальчишник, который занял у него ни много ни мало три месяца. Лучшие проститутки Европы сопровождали его в этом турне, пока на родине шли приготовления к свадьбе. Сама свадьба с последующим четырёхмесячным путешествием опять-таки по Европе по своему внешнему великолепию и расточительству стала притчей во языцех.

Фарук был верен Нариман не более, чем первой жене. Однако она выполнила свою задачу — родила ему сына и наследника, который в 1952 году последовал за отцом в изгнание.

Свержение Фарука произошло на редкость гладко. Лишившись поддержки англичан, безвольный король стал жертвой заговора, который устроили офицеры египетской армии Гамаль Абдель Насер и Анвар Садат, во время войны проведшие три года в заключении за пронацистские настроения. Страна требовала смены курса внешней и внутренней политики, экономических преобразований и волевого национального лидера. Фарук явно не годился на роль отца нации. Народ не любит слабых и безответственных правителей.

Изгнанный король обосновался в Риме. Он нисколько не изменил своим привычкам и продолжал жить жизнью закоренелого плейбоя. Газеты были заполнены отчётами о его любовных авантюрах. Одна из них стала настоящим кладезем для репортёров и ведущих рубрику светской хроники.

Последней большой любовью Фарука можно назвать Ирму Минутоло. Когда Фарук увидел её в клубе на Капри, ей было всего шестнадцать, она мечтала стать актрисой, но пока работала в мюзик-холле. Для этой работы у неё были все данные: наивность, вера в свою звезду в образе некоего голливудского режиссёра, а также большие глаза, крупные губы и не по годам развитая грудь.

Фарук влюбился с первого взгляда. Однако первый подход экс-короля не принёс обычного результата. Девушка знала себе цену (как-никак она только что стала «Мисс Капри»). К тому же располневший, лысоватый египтянин нисколько не походил ни на один известный ей голливудский секс-символ. Фарук приступил к длительной осаде. Каждый день к дому Ирмы приносили свежие розы, в одной из них — искусственной, она нашла рубиновое кольцо, инкрустированное алмазами. Прямой подкуп сопровождался заверениями в любви и лестью в адрес Ирмы. В то же время газеты наперебой кричали о его кутежах и очередной даме сердца, одной из которых, не на шутку раскрутившей Фарука, стала чувственная восемнадцатилетняя шведка Бригита Свенберг, бывшая любовница Лаки Лючано, американского гангстера, высланного из США в Италию.

У Лючано и Фарука было много общего — оба жили в изгнании, оба знали, что такое большая власть, и оба любили красивых женщин. Лючано предоставлял защиту Фаруку в тех многочисленных случаях, когда Насер, опасаясь, что Запад попытается восстановить Фарука на троне, подсылал к нему наёмных убийц. В Италии Лючано знал каждого киллера в лицо, поэтому ни одна акция Насера не смогла осуществиться.

Фарук попросту выкупил соблазнительную шведку у своего приятеля. Он не хотел, чтобы об их связи узнали газетчики, так как Бригита была связана с мафией. Ей же, напротив, нравилось видеть своё фото в газетах — это было лучшей рекламой.

На этот раз то, чего опасался Фарук, привело к прямо противоположному результату. Увидев в каком-то журнале Фарука и Бригиту вместе, Ирма воспылала ревностью. Вскоре место законной жены рядом с экс-королём освободилось, так как Нариман потребовала у нового египетского правительства разрешения на исламский развод и предъявила иск о материальном содержании своего сына, номинального принца Египта и Судана.

Потеряв сына и жену, Фарук в который раз стал искать утешения в любви. Он предложил Ирме переселиться в его особняк. Для Ирмы это было равносильно предложению о браке. Не сказав родителям ни слова, она села в зелёный «роллс-ройс» Фарука и устремилась навстречу новой жизни.

Ирме было отведено крыло здания с огромной мраморной ванной, переделанной, чтобы походить на ванную из кинофильма Риты Хейворт, который, как обмолвилась однажды Ирма, она видела. Её обучали этикету, музыке, литературе и верховой езде. Высококлассные кутюрье готовили наряды Ирмы к предстоящему «дебюту» в одном из самых дорогих великосветских ночных клубов Рима.

Первый выход новой королевы удался на славу. Более чем откровенный наряд Ирмы и простоватость, которую не смогли вывести учителя хороших манер, в одно мгновение сделали Ирму желанной добычей циничных журналистов. Вскоре за ней закрепилось прозвище «Ирма, способная на всё».

С полгода Фарук разъезжал и жил с Ирмой по королевским домам Европы, пока она, как и прежние его подруги, не стала ему надоедать своим присутствием и неизбежной ревностью к другим женщинам. Наконец, Ирма поняла, что её времени вот-вот придёт конец, и стала готовить себя, разумеется, за счёт Фарука к карьере оперной певицы. Бывший король не только оплатил её учёбу у лучших преподавателей Италии, но и устроил триумфальный дебют в Неаполе.

Постепенно любовные отношения Фарука и Ирмы переросли в дружеские. Это устраивало обе стороны.

Не знавший удержу в наслаждениях, слишком слабовольный, чтобы что-то изменить в своей жизни, Фарук умер там, где он привык проводить большую часть жизни, — в ресторане, во время ужина со своей последней пассией Аннамарией Гатти. К тому времени он уже обеднел, от вереницы роскошных «роллс-ройсов» остался скромный «фиат». Его здоровье было подорвано от гастрономических излишеств. Несмотря на тучность, колики в печени и аритмию сердца, он, как обычно, съел дюжину живых устриц с соусом табаско, омара, жареного барашка с жареным картофелем, два апельсина и выпил две больших бутылки минеральной воды с кока-колой. Затем закурил свою неизменную гаванскую сигару… Когда окружающие заметили, что он схватился за горло и повалился на стол, то подумали, что он разыгрывает одну из своих знаменитых шуток.

Фарук умер по пути в больницу. Ему было сорок пять лет. Вскрытие не проводилось. Роялисты до сих пор считают, что Фарук был отравлен.

«ВЕЛИКИЙ КОРМЧИЙ» И ЕГО ТАНЦОВЩИЦЫ

С возрастом у «красного императора» Мао Цзэдуна всё более проявлялись черты неимущего крестьянина. Он нисколько не заботился о своём внешнем виде и о личной гигиене, любил посвящать приближённых в подробности своего пищеварения, неосознанно снимал брюки в жаркие дни в присутствии гостей. В старости он совсем прекратил чистить зубы, умываться, предоставляя обслуге обтирать его влажным полотенцем прямо за письменным столом, когда он просматривал деловые бумаги.

Мао родился в 1893 году в деревне Шаошань, в провинции Юнань, в семье крестьян. Первый опыт половой жизни Мао приобрёл с двенадцатилетней девочкой. В старости Мао любил вспоминать этот акт инициации. В 1962 году ему устроили встречу с этой женщиной. Глядя на седую, сморщенную старуху, он сказал: «Как она изменилась».

В молодости Мао не слишком интересовался сексом. Он решал великие политические проблемы. Отца Мао беспокоила вечная задумчивость сына, и он решил женить пятнадцатилетнего Мао на Ло Исю, которая была старше его на пять лет. Первый и последний раз в своей жизни Мао прошёл через всю традиционную брачную церемонию. После этого, хотя женщина стала жить в семье Мао, он отказался делить с ней ложе. Она умерла в 1910 году. Позже он вспоминал, что не притронулся к ней даже рукой.

Революционный романтизм и консервативные китайские устои превратили поколение ниспровергателей старого порядка в поколение девственников. Характерно, что первая настоящая любовь Мао стала разменной картой политических разногласий: пекинская студентка, в которую он влюбился, придерживалась более правых взглядов.

Зато следующей избранницей Мао стала «революционный товарищ» Ян Кайхэй. Она была дочерью университетского профессора, белокожая, с глубоко посаженными глазами. Они устроили пробный брак перед тем, как оформить свои отношения в 1921 году, после рождения их первого ребёнка. То, что их брак состоялся в обход родительского выбора, нарушало китайские традиции и действительно могло считаться революционным новшеством.