Рассказы - Евгений Прошкин

— Не испугаюсь. Не передумаю. — У человека задрожали руки, по майке расползлось темное пятно пота. — Не испугаюсь, нет… все сделаю. Стану свободным…

— Это я.

— Ты?..

— Глупый вопрос.

— Возможно, ты прав… — Человек в белом халате встал из-за стола и повернулся к окну. Окно выходило во двор, ничего примечательного за ним не было, однако всякий раз, когда в голове просыпался голос, человек вставал и отворачивался от двери. Ему не удавалось избавиться от артикуляции, и он опасался, что кто-нибудь из коллег однажды застанет его врасплох. — Почему ты никогда не посещаешь меня дома? Боишься, жена услышит?

— Это ты боишься. А я ничего не боюсь. Здесь обстановка располагает. Все под боком.

— Ну да. И валокордин найдется, и койки свободные…

— Это не я сказал. Это ты сказал.

— А что, есть разница?

— Если ты ее уже не видишь, тебе действительно пора в палату.

— Это не я сказал, — ухмыльнулся человек. — Кстати, спасибо тебе.

— За деньги? Ерунда, мне нетрудно. Надеюсь, они тебя выручили?

— Еще бы! Только… почему это было… в такой форме?

— В форме клада? Тебе не понравилось?

— Ну-у… Просто странно. Клад на детской площадке… Очень странно.

— Ты предпочел бы лотерейный билет. Или умирающего дядю-миллионера в Канаде.

— В общем, да. Что-нибудь более реалистичное.

— Ты считаешь, что дядя-миллионер — это реально?

Человек в белом халате потеребил цветок на подоконнике и, отломив сухой листик, кинул его в плетеную корзину.

— Да в принципе мне без разницы, — сказал он. — Спасибо, ты меня здорово выручил.

— Ты стал свободным?

— Гм… да, в определенном смысле… Почему ты мне помог?

— Есть две причины. Первая: я тебе помог, потому что ты в этом нуждался. А вторая… А вот со второй сложнее.

— Это говоришь ты? — удивился человек.

— Не мне сложнее, тебе. Надо поверить. Это трудно.

— Я попробую.

— Ну-ну, посмотрим… Я хочу подарить тебе свободу, — сказал голос. — Деньги этого не дают, ты уже убедился.

— Нет, отчего же…

— Не избавление от долгов, а настоящую, полную свободу.

— Такое возможно?

— Надо только поверить. Точнее, довериться.

— Один… один мой знакомый уже как-то доверился… — осторожно начал человек в халате.

— Ты про того психа, что прыгал с крыши и снимал трусы на улице?

— Так он все-таки псих?

— Забавно. Назначаешь ему лечение, а потом спрашиваешь, не псих ли он. Разумеется, псих. Но держат его здесь несправедливо. Ведь он неопасен.

— С крыши чуть не сиганул…

— Он не собирался. Это было обычное шоу. Артистическая натура. Ему постоянно нужно чье-то внимание. И здесь ему очень плохо.

— Кому у нас хорошо? — хмыкнул человек.

— Ему гораздо хуже, чем тебе было в тот момент, когда тъ! искал деньги.

— Это правда?

— Я всегда говорю правду. Ты, вероятно, догадываешься, чего я от тебя хочу.

— Смутно.

— Не надо кривить душой. Я все чувствую. Я даже чувствую, что ты согласен. Ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу.

— Не уверен.

— Ты поднимешься на четвертый этаж и проверишь у дежурной медсестры журнал. Потом отправишь ее за старыми записями. Санитарам скажешь, что их ждут на пятом.

— Вот уж не уверен…

— Ты откроешь палату, — настойчиво продолжал голос, — и проводишь его вниз.

— На выходе могут быть проблемы. У нас не терапевтическое отделение, просто так больные не выписываются.

— В твоем столе лежит чистый бланк с подписью главврача. Печать поставишь сам.

— Все-то ты знаешь… — вздохнул человек.

— Это я.

— Ты?..

— Глупый вопрос.

— Не тяни. Давай конкретно. — Человек в кровати посмотрел на часы и скривился: опять проспал. Сегодня он собирался встать пораньше. Не получилось.

— Я буду конкретным, — пообещал голос. — Одевайся и спускайся к машине.

— Чего это вдруг? С каких это пор ты мною командуешь?

— С тех пор, как ты родился.

— Не хами, — сказал человек.

— Я не собираюсь тебе больше ничего доказывать. Да и времени уже не осталось.

— Но хотя бы объяснить!.. — Человек растерялся: голос впервые был столь категоричен.

— Это пожалуйста, объясню. Семена дали всходы.

— Уже?!

— А ты хотел ждать следующей весны?

— Нет, но я считал…

— Считать будешь потом. Сейчас ты просто поедешь и откопаешь то, что закапывал. Место, надеюсь, не забыл?

— Как можно!.. Между качелями и песочницей. А что там?., что там выросло?

— Твоя свобода.

— Это как?

— Ты же загадывал желание, верно? Сегодня оно сбудется. Только, будь добр, не променяй его на какую-нибудь ерунду, как в прошлый раз.

— Я просто… проверить.

— Имеешь право. Но если снова будешь меня проверять, постарайся придумать что-нибудь менее циничное, чем голый мужчина. Вообще, довольно странная фантазия, ты не находишь? Ладно бы — обнаженная девушка, или, если угодно, десять обнаженных девушек… Нораздевающийсяпосредиулицымужик… В этом есть что-то нездоровое.

— Он же не до конца разделся, — ответил человек в кровати.

— У тебя хватило совести попросить меня, чтобы он оставил на себе майку.

— Да, такая позорная голубая майка!

— Не всем же быть банкирами… Поднимайся, тебе уже пора. «Шевроле» оставишь в гараже, поедешь на «Саабе».

— Я хочу на «Шевроле».

— Не капризничай. На «Саабе» и без охраны.

— А если на «Шевроле»? — упрямо спросил человек.

— Тогда ничего не выйдет. Можешь даже не пытаться.

— Хорошо, — сказал мужчина, помолчав. — На «Саабе», но с охраной.

— Не торгуйся, это некрасиво.

— Но у меня последнее время неприятности, и я боюсь…

— С тобой ничего не случится, я гарантирую.

— Он гарантирует!.. — буркнул человек и, повалявшись в кровати еще с минуту, рывком встал.

Человек в сером пиджаке сдвинул в сторону усик микрофона и, закинув руки за голову, покрутился в кресле. Затем оттолкнулся от стола и, переехав к незапертому сейфу, достал прямоугольный сверток. Взвесив его в ладони, он вернулся к столу и положил сверток перед собой.

— Это я.

— Ты?..

— Глупый вопрос.

— Согласен. — Человек в пиджаке не очень-то верил во всякие голоса, но недавно вынужден был признать, что с ним кто-то разговаривает. Видимо, виной был хронический стресс. — Что тебе надо?

— Мне надо, чтоб ты никуда не ходил. Никого не встречал и ничего не передавал.

— Ну, здрасте!.. Акция готовилась три месяца. С какой стати мне ее отменять?