Мутные воды Китежа (СИ) - Канра Дана

Внезапно в коридоре раздались тяжелые шаги нескольких пар ног, а затем дверь распахнулась от сильного толчка. Повеяло холодом. Веста вскрикнула от неожиданности, когда прямо на нее направили дуло черного автомата, а Ева и Лира дружно навалились на плечи Влады, готовой вскочить и задать жару незваным гостям.

Все произошло слишком быстро. Пуля просвистела над головой у преподавателя, молниеносно пробила ровно круглую дырку в стекле слепого окна, и вылетела куда-то наружу. Кажется, впилась в старый ствол векового дуба, а может и нет… Думать об этом оказалось некогда, ведь все студенты пришли в ужас от происходящего.

Лица ворвавшихся были закрыты капюшонами, и только один из них, вошедший в аудиторию чуть позже, не скрывался.

— Всем оставаться на местах, — приказал он негромко, — и никому не двигаться. Лейтенант Норин из антимагического отдела полиции, — в воздухе быстро мелькнуло красное удостоверение, которое мужчина немедленно убрал в карман. — Объявляю ваш семинар оконченным.

— Но, позвольте… — заговорил, было, профессор Варт.

— Не позволю. С этого момента и на неопределенный срок практическая магия в вашем Чарослове прекращается.

Все ахнули, и, наверное, только Веста смогла сдержать переполнившие ее чувства — потому что ею управляла злость. Она узнала Норина, велевшего держать в антимагической камере их с Альвианом, и тот, без сомнения, узнал ее сразу. Но сейчас важно совсем не это…

— В город Китеж вошли антимагические отряды, — закончил Норин свою торжественно-ехидную речь. — Теперь инквизиция решает, кто будет заниматься магией, а кто нет.

Ответом ему стало напряженное и злое молчание. Но через несколько секунд аудитория наполнилась громкими возмущенными криками, и тогда Норин без лишних раздумий пальнул в воздух. Молодые колдуны и ведьмы, никогда не знающие ничего об огнестрельном оружии мира смертных, испуганно съежились и разом притихли.

— Те, кому это не очень нравятся, останутся без котов, — ввернул он напоследок. — Надеюсь на ваше понимание и настоятельно прошу не сопротивляться.

* * *

С того дня все пошло наперекосяк.

Антимаги пока не врывались в общежития, но конфисковали в школе и университете Чарослов все, что могло научить студентов практической магии. Потрепанные для отработки заклинаний, котлы, ингредиенты для зелий, и много чего еще. Преподаватели на занятиях хмурились, отмалчивались и нервно поглядывали на плотно закрытые двери.

— Возомнили, что Китеж — их вотчина! — злилась Влада, каждый день, когда четверо подруг проходили мимо стоявших в коридорах университета антимагов. — Хорошо, что хоть к нам в общежитие не лезут!

— Полезут еще, — предположила Веста. — С обысками и облавами.

— Не каркай!

— Уймись, я правду говорю. Сама видела, как…

Договорить не получилось — из-за угла вывернул Норин и мерзко улыбнулся Весте, так что ей сразу расхотелось говорить и вообще смотреть по сторонам.

* * *

Ева всегда верила только самой себе и своим ощущениям. Но когда антимаги заполонили собой школу и университет Чарослов, не выдвигая никаких требований чародейским властям, это показалось ей странным и нелогичным. По всей вероятности, в заложники взяли только волшебников-преподавателей, книги, инвентарь, и только. Тогда в чем суть такого поведения?

Влада не рассуждала логически, только злилась и шипела, как дикая кошка. Веста дрожала от страха. Лира же, как всегда, ухмылялась и язвила, при этом разумно обходя стороной воинствующих антимагов. Да, многие из них были вооружены — в страхе перед чародейством.

Страшнее всего было за котов. Возможно, антимаги лгали, чтобы оградить себя от лишнего риска, но им выгоднее держать в страхе молодых и доверчивых колдунов. Именно школьники и студенты обладали самой нестабильной и неустойчивой чародейской силой, которую подпитывали магические коты. Поэтому каждый раз, когда тихая Сильва безмолвно забиралась к хозяйке на колени, сердце Евы сжималось.

«Зато теперь я знаю, что оно вообще есть», — успокаивала себя девушка, и мрачно усмехалась.

Хотя, Сильве, способной принимать невидимую форму, бояться было совсем нечего.

И все же…

Те, кто руководят антимагами, в любой момент могут сменить всю эту фальшивую лояльность.

Вооруженные мужчины и женщины, одетые в синюю форму с зелеными нашивками-дятлами, патрулировали школу, университет, и там же спали, заняв отдельные пустующие классы. У них были ночные дежурства. Нелепые и жестокие люди! Словно чародеи настолько подлые, что захотят убивать их во сне!

Серый апрель медленно проходил — час за часом, день за днем, и терпеть пугающую рутинную реальность уже не было сил. Ева долго и терпеливо наблюдала за подругами — те только ужасались происходящему и шутили. Если бы этот неуместный юмор мог бы чем-нибудь помочь…

В один из этих тяжелых серых дней Ева сделала вид, что усердно переписывает лекции по теории стихийной магии, повернувшись спиной к соседкам. Те не отвлекали ее, занимаясь своими делами, и даже все коты мирно спали на кроватях и на окне, потому что за окнами шел дождь. Крупные капли с глухим стуком ударялись в мокрые стекла, а сырость и холод просачивались в комнату.

Ева развернула большой лист и писала послание архимагу Татомиру.

Из них четверых она одна была на хорошем счету у чародейских властей, и понимала, что именно ее письмо вызовет желание ответить у величайшего мага в Китеже. Темные строчки ровно ложились на желтоватый лист — одна за другой, и на душе становилось все спокойнее. Теперь Татомир узнает про опасность, нависшую над будущим Китежа, и про угрозы антимагов. Кажется, недавно пытались отобрать кота у аспиранта Вацлава Залесского, и только его черная магия помешала инквизиторам. Да и кот оказался воинственным.

Закончив писать, Ева сложила письмо вчетверо и убрала в кожаный футляр. Нынче в моде конверты, но под дождем бумага размякнет.

Она распахнула настежь окно, и в комнату ворвались свист ветра, ледяные капли усеяли темными точками пол.

— Ты что делаешь?! — испуганно воскликнула Веста, инстинктивно закрывшись руками.

Влада пробурчала что-то неразборчивое, а Лира усмехнулась и применила осушающую магию.

— Важные вещи, — объяснила Ева, а потом высунулась по пояс в окно и вытянула руку.

Громко хлопая крыльями, вниз спикировал крупный мокрый ворон и опустился на запястье девушки, удерживаясь лапами. Ева осторожно внесла его в комнату, прикрыла окно, повесила на птичью лапу футляр.

— Отнесешь Татомиру, Ворон Воронович? — спросила она тихо и вкрадчиво, глядя в немигающие голубые глаза пернатого гостя.

В ответ ворон оглушительно каркнул, но недовольно тряхнул лапой. Ева тут же сообразила, что ноша тяжела ему, и шепнула заклинание облегчения, щелкнув пальцами. Только бы антимаги не учуяли волшебства…

— Так нормально? Лети…

— Кар!

Она снова распахнула окно и выпустила черную птицу навстречу непогоде. Сердце тревожно сжалось, а потом заколотилось в ожидании чего-то страшного и неотвратимого, к горлу подкатил горький ком. Хорошо, что Ева никогда не плакала, иначе бы сейчас не сдержалась.

— Татомир? — спросила Лира, глядя встревоженно и серьезно. В ее звонком голосе в кои-то веки не звучала насмешка. — Но ведь архимаг… Ему есть дело только до своей репутации и места в Чарсовете. Вот и Веста подтвердит.

Веста, к своей чести, промолчала, но побледнела, а потом опустила глаза.

— Татомиру дорого то, что создал Чарсовет, — спокойно ответила Ева, пытаясь поверить в собственные догадки. — Чарослов — детище Чарсовета. Он не даст антимагам изгнать нас отсюда. Он должен понимать, что все начинается со знаний.

— Может и так, — устало согласилась Лира, потирая переносицу. — А если не поможет, то…

— Что?

— Мне Вацлав сказал недавно, — на смуглых щеках Лиры Конт слабо заалел румянец. — Ведьмы за рекой Смородиной соберутся в шабаш до конца этого лета. И нам нужно переманить их на свою сторону.

— Здорово, — хладнокровно откликнулась Ева. — А в чем подвох?