Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - Ребекка Рэгг Сайкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще одна часть тела, в запасе у которой есть интересные истории, — зубы. Играя ключевую роль в определении возраста, зубы также показывают, для чего их хозяева использовали свои рты, помимо обгладывания и прожевывания. Во многих культурах, где инструментом для еды служит только нож, люди отрезают куски пищи, удерживая ее во рту. Когда лезвие касается эмали — особенно если инструмент каменный, — на зубах остаются мелкие царапины. Такие отметины обнаружены у неандертальцев и указывают не только на праворукость или леворукость[50], но и на социальные различия. Недавняя работа по сопоставлению взрослых разного пола (в том числе из Эль Сидрон) показала, что у неандертальских женщин царапины, как правило, более многочисленны и отличаются большей длиной.
Существуют и другие следы на зубах. Задумайтесь, как еще можно использовать зубы: потянуть ими за крепкий узел, чтобы развязать его, или подержать какую-нибудь вещь, если заняты руки. Этнографические данные говорят о том, что рот может быть жизненно важным инструментом как для удержания предметов, так и для их обработки путем пережевывания. Это могут быть продукты как животного происхождения, например сухожилия, так и растительного. Уже давно было замечено, что передние зубы неандертальцев имеют характерный для таких вариантов использования сильный износ, вплоть до обнажения дентина. Что-то подобное есть у некоторых охотников и собирателей, использовавших рты для обработки шкур: они сжимали зубы, как тиски, и протягивали сквозь них шкуру, размягчая ее или удаляя сухожилия. Здесь также присутствуют различия между полами: у некоторых женщин передние зубы изношены гораздо сильнее. Наиболее точное соответствие — это исторические общества охотников-собирателей Арктики, такие как инуиты, юпики, чукчи или инупиаты, в которых женщины большую часть своего времени занимались выделкой шкур. Однако картина не полностью идентична: неандертальские женщины намного чаще пользовались верхними передними зубами, а их задние зубы не сильно изношены пережевыванием кожи. Это объясняется тем, что у них был какой-то особый метод либо перед ними стояла другая задача, которая пока не поддается идентификации.
В пользу предположения о том, что некоторые задачи чаще выполнялись представителями какого-то одного пола, говорит и то, что у неандертальских женщин чаще присутствуют сколы на нижних резцах, а у мужчин — на верхних. Этнографических подсказок о том, каким образом возникали конкретно эти асимметрии, не существует, но поскольку они прослеживаются на всех археологических памятниках Западной Европы, то, возможно, мы имеем дело с широко распространенной практикой организации деятельности.
Однако необходимо проявлять осмотрительность, так как количество образцов женских скелетов ограничено, к тому же на наши интерпретации могут влиять предубеждения. Некоторым проще представить работающих со шкурами неандертальских женщин, чем допустить возможность объяснения асимметрии мужских рук скоблением одной рукой, а не метанием копья. Более того, мы мало представляем, как они определяли собственные категории гендера, выходящие за рамки биологических признаков пола. Их социальные различия не обязательно были бинарными или отражались непосредственно в анатомии.
Разумеется, те, кто вынашивает детей, всю жизнь несли — в буквальном смысле — дополнительную нагрузку с точки зрения биологии, и это тоже можно установить по костям. Возможно, в некоторой степени разница в двигательной активности у женщин была связана с постоянным ношением малышей, а выполнение доброй части работ по выделке шкур, оставивших следы на их руках и зубах, — с потребностью в одежде для детей и одеял для переноски младенцев.
Однако среди них, как и среди современных людей, были неординарные личности. Некоторым неандертальцам нравилось выполнять определенные задачи — либо у них лучше получалось. Вероятно, они занимались этим чаще, чем остальные, что создавало условия для появления первых ремесленных специализаций. Об этом свидетельствуют весьма необычные повреждения зубов. У мужчины из пещеры Ортю (Франция) один из передних зубов сильно раскрошился в результате его длительного использования. А у мужчины Эль Сидрон 1 — серьезное повреждение, но на обоих передних зубах. Неясно, что послужило тому причиной. Возможно, зубами выполнялась ретушь[51] кремня, поскольку, хоть это и звучит маловероятно, такой прием известен в некоторых культурах охотников и собирателей.
Вероятно, самой многочисленной социальной категорией в любой неандертальской группе были дети. С самого рождения они были сильнее наших детей, а интенсивная деятельность еще больше укрепляла маленькие тела. Не достигнув и десяти лет, ребенок из пещеры Тешик-Таш в Узбекистане исходил ножками огромные расстояния, а руки подростка Ле Мустье 1 были почти такими же мускулистыми, как руки взрослого. Зубы детей указывают на то, что они выполняли те же задачи, что и взрослые: в пещере Сима де лос Уэсос у детей старшего возраста и подростков эмаль начала истираться. Даже у самых маленьких и здесь, и в других местах есть характерный износ от стискивания зубов. Это наводит на мысль, что с выделкой шкур они помогали с раннего детства.
В целом с возрастом микроизнос эмали у детей усиливается, но дело здесь не только в более активном использовании зубов в качестве орудия. У мальчика из Эль Сидрон микроцарапин было не только меньше — они к тому же располагались скорее диагонально, чем вертикально. Значит, он научился есть как взрослый, с помощью каменного орудия, однако других задач при помощи рта не выполнял. Это намек на социальные условия, в которых он и другие дети учились у взрослых и подражали им, поскольку в общем характер повреждений зубов у них близок к женщинам, а не к мужчинам.
Неандертальские дети, безусловно, учились на практике и с самого рождения занимали места в первом ряду, наблюдая за выполнением большинства задач, которые им предстояло освоить во взрослом возрасте, будь то срезание жира с мяса, прием пищи у очага или ходьба по земле. Вероятно, некоторым особо сложным вещам учили отдельно, но современные западные стандарты обеспечения безопасности детей и надзора за ними разделяли не во всех обществах. Во многих культурах охотников-собирателей малыши играют с острыми инструментами, иногда орудуют ими, даже не научившись ходить, и самостоятельно добывают еду. Но полное забот детство ложилось на плечи тяжким бременем, и некоторым малышам пришлось заплатить высокую цену.
Бремя в костях
Если бы философ XVII в. Томас Гоббс знал о неандертальцах, он, вне всяких сомнений, включил бы их в свое знаменитое описание охотников-собирателей как тех, чья жизнь «бедна, беспросветна, тупа и кратковременна», и сопровождает ее «вечный страх и постоянная опасность
