Призрак былой любви - Джудит Леннокс

— Я ничего такого не писал, — сказал Дара.

— Ну как же, писал, дорогой. Надеюсь, ты не сердишься, что я говорю об этом теперь. Мы ведь уже женаты.

Он глянул на Джосси, потом опять на письмо. В конце страницы стояла его подпись. Все банальные напыщенные фразы были написаны почерком, очень похожим на его собственный. Дара похолодел, ему стало дурно.

Он отошел к окну, заставил себя прочитать все письмо от начала до конца. «Ваш прекрасный образ стоит у меня перед глазами… Только б услышать ваш голос, коснуться вашей руки… Я знаю, что недостоин вас, но любви не страшны никакие преграды… Никогда не заговаривайте об этом письме, любовь моя. Простите, что осмелился вам написать. Порвите мое письмо, сожгите его…»

Однако Джосси не порвала и не сожгла эту мерзость. Когда Дара вновь глянул на нее, она все еще стояла посреди комнаты — корсет расшнурован, над чулками виднеются жирные белые бедра.

— Ты сердишься, что я его сохранила? — прошептала она.

Дара покачал головой. Сунув письмо в карман, он пробормотал:

— Извини, я выйду на минутку. Шампанского перепил.

В ванной, пытаясь подавить тошноту, он сунул голову под кран с холодной водой. Вышло какое-то чудовищное недоразумение, что-то пошло не так, но вот что? Убедившись, что он в состоянии вновь предстать перед молодой женой, Дара вернулся к Джосси, лег с ней в постель.

После он долго лежал в темноте с открытыми глазами. Возможно, все это ошибка, домик на песке. Возможно, ему было предназначено пойти совсем другой дорогой. Возможно, кто-то умышленно толкнул его на неверный путь, подстроил этот брак, умело манипулируя доверчивостью Джосси и его тщеславием. Тонкие льняные простыни, пуховая подушка, шелковое одеяло — все это вдруг вызвало у него ужас.

Стараясь не паниковать, он стал восстанавливать цепочку событий. Кто-то написал то письмо, имитируя его почерк, подделав его подпись. Письмо с признаниями в любви от его имени было послано Джосселин де Пейвли. Из-за того письма он женился на Джосси, а не на Тильде. Дара высвободился из объятий спящей Джосси, осторожно встал с кровати и из соседней комнаты заказал по телефону виски и сигареты.

Из сада, накладывая в корзину заиндевелые поленья, Тильда услышала стук в дверь. Полено выскользнуло у нее из рук и расщепилось на обледенелых плитах, когда она узнала голос Дары. Ее руки дрожали, ногти посинели от холода. Медленно она собрала щепки и понесла корзину в судомойню.

Они были на кухне. Сначала послышался голос Сары:

— Думаю, вам лучше уйти, мистер Канаван.

— Я не уйду, пока не узнаю всей правды! — отвечал голос Дары.

Тильда открыла дверь на кухню. Дара стоял у одного края стола, тетя Сара сидела у противоположного. Сара глянула на нее.

— Иди в свою комнату, Тильда.

— О, ну зачем же так? — Дара неприятно улыбнулся. — Думаю, Тильде лучше остаться.

Тильда закрыла за собой дверь. Накануне — в день свадьбы Дары — она шла вдоль дамбы несколько миль, шла, опустив голову, пряча лицо от ветра, пока Саутэм и все, кто там жил, не исчезли за горизонтом.

— Что ты здесь забыл, Дара? — сердито спросила она. — Иди к супруге.

— Хотел перекинуться парой слов с твоей тетей Сарой. — Дара раскраснелся, его черные волнистые волосы были спутаны. — Хотел спросить ее вот об этом. — Он махнул листом бумаги.

— Оставь нас, пожалуйста, Дара, — холодно произнесла Тильда. — Нам не о чем с тобой разговаривать.

Она увидела, что он побледнел. Жесты его были излишне размашистыми, голос — неестественно громким. Она поняла, что он нетрезв.

— Я хотел объясниться. — Дара ткнул пальцем в сторону Сары. — Пусть она объяснит…

Сара с надменным невозмутимым видом сидела за столом, сложив перед собой руки.

— Все и так ясно, Дара. — Тильда открыла дверь судомойни. — Иди домой.

— Вот, прочти. — Тяжело дыша, он вложил ей в руки листок бумаги. — Читай.

Тильда глянула на листок. «Я знаю, что недостоин вас, но любви не страшны никакие преграды». Письмо было адресовано мисс де Пейвли, в конце страницы стояла подпись Дары. Тильда скомкала листок и швырнула его на пол.

— Не хочу я читать твои любовные послания. Убирайся!

Дара поднял с пола письмо, одним резким движением разгладил листок.

— Я сказал: читай! — Он рванул ее к себе.

Тильда охнула.

— Отпусти ее, — крикнула тетя Сара, поднимаясь со стула.

Слова и фразы заплясали перед глазами Тильды.

— Это писал не я, — тихо сказал Дара.

Трясущимся пальцем Тильда ткнула в его подпись.

— Это не я. Хочешь знать, чье это творчество? Ее. Это она сочинила, чтобы разлучить нас с тобой. — Бледный как полотно, Дара повернулся к Саре. — Так?

Тильда смотрела на Сару, ожидая, что та возразит. Но Сара Гринлис молчала. Стояла с каменным лицом, как изваяние. Пока длилось молчание, гнев Тильды немного поостыл, сменившись страхом.

Дара стукнул кулаком по столу.

— Говори, старая ведьма. Скажи, что это из-за тебя я женился на Джосселин де Пейвли!

— Ты женился на мисс де Пейвли из-за своей алчности, — наконец произнесла Сара с удовлетворением в голосе. — Ты женился на ней из-за денег.

— Я женился на ней потому, что ты это подстроила!

— Поделом тебе, Дара Канаван, — прошептала Сара Гринлис.

Тильда почувствовала нестерпимую боль в глазах, будто кто-то подушечками больших пальцев давил ей на зрачки. Комната, лицо Сары, все изменилось, стало незнакомым, чужим. Пучки высушенного хмеля и бумажные кружевные салфетки, окаймлявшие полки, казались бесплотными, будто были нарисованы. Она глянула на стоявшие вперемежку книги и посуду в кухонном шкафу, и этот беспорядок вызвал у нее раздражение.

— Поделом тебе, — повторила Сара. — Как и мисс де Пейвли. — И засмеялась. Ее смех эхом разнесся по маленькой комнате.

— Боже праведный! — Дара побелел, в лице ни кровинки. — Она с ума сошла. Тронулась рассудком. — Он посмотрел на Сару, потом на Тильду. Прошептал: — Я любил тебя. Я так тебя любил, — потом резко повернулся и ушел.

На улице взревел мотор, автомобиль помчался прочь.

Тильда не чувствовала ни рук, ни ног, но все равно пошла к раковине, налила в чашку воды и поставила ее перед Сарой. Потом села за стол и стала ждать. Когда Сара перестала смеяться и выпила воды, она спросила:

— Это правда?

Кровь отлила от лица Сары, кожа стала прозрачной. Она кивнула.

— Я знала, что ты в него влюбилась. Нашла его письмо в твоей комнате. Скопировала его почерк. — Истерика прошла, и голос Сары был глухой, выдохшийся.

— Почему?

Сара подняла голову от чашки. Лицо у нее было морщинистое, как у старухи.

— Потому что он тебе не пара.

У Тильды было такое чувство, будто часть ее существа умерла; все, во что она верила с детства, было безжалостно уничтожено. От нее осталась лишь крошечная частичка, которая трезво наблюдала со стороны за происходящим.

— Почему Джосселин де Пейвли? Почему Дара должен был жениться именно на ней?

Сара пожала плечами.

— Почему бы нет? Я знала, что он хочет разбогатеть. Знала, что девушка грезит о нем.

Ее слова почти убедили Тильду. Но потом она вспомнила смех Сары на похоронах сквайра и поняла, что ее тетя, которая никогда не посещала церковь, пришла туда не для того, чтобы оплакать смерть Эдварда де Пейвли, а отпраздновать его кончину.

— Нет. Дело не в этом. Ты их ненавидишь. Ненавидишь семью де Пейвли.

Взгляд Сары потемнел, но она промолчала.

— За что? — прошептала Тильда. Сара не отвечала, и тогда она заявила: — Если не откроешь всей правды, я уйду. Уйду и не вернусь. Буду жить, как мы жили раньше — кочевать с места на место. Но уже без тебя. Рассказывай.

Молчание длилось долго. Потом Сара медленно произнесла:

— Я ненавидела Эдварда де Пейвли за то, как он поступил с моей сестрой — твоей матерью. — Она прищурилась и добавила тихо, со злостью в голосе: — Я проклинаю род де Пейвли и все их потомство.

Тильда утратила дар речи. «Расскажи», — молча молила она.

— Эдвард де Пейвли — твой отец, — выдохнула Сара.

— Я сначала не поверила. Думала, Дара был прав, назвав ее сумасшедшей. Может, она и была сумасшедшей, чуть-чуть. Возможно, узнав о том, что случилось с ее сестрой, она от бессилия утратила душевное равновесие. Жажда мести превратилась для нее в навязчивую идею. Она поведала мне о том, как после смерти отца уехала из дома, как Дебора устроилась на работу в Холл. Она рассказала мне все. Показала копию распоряжения о помещении моей матери в психиатрическую лечебницу. У нее был небольшой ящичек с жалкими, ужасными памятными вещами — прядь волос сестры… старая кукла, с которой они играли в детстве… букет цветов, точно такой, какой она положила в гроб Деборы.