Инструкция по «убийству» - Асица

–Стойте, – прервал мой рассказ более хмурый полицейский постарше, чем предыдущий. Он только что подошёл к нашему столу и полненький уступил ему место. – Нам нужно составить фоторобот нападавшего.

– Григорий Анатольевич, пожалейте девушку! – отозвалась девушка в униформе, которая пришла вместе с ним и встала неподалёку от стола. – Давайте отведём её после показаний к Николаю, и они на компьютере в программе вместе сделают фоторобот.

Рядом со столом, за которым сидели я и странный хмурый полицейский, стояло ещё несколько похожих столов. За одним расспрашивали кучку подростков, которые, кажется, разрисовали стены и за ещё одним сидел какой-то странный тип, которого шатало из стороны в сторону, и он что-то бормотал нецелесообразное. Так много шума, что трудно сосредоточиться на описании нападавшего. Даже слова связать не могу, язык просто не поворачивается. На меня нахлынуло сильное чувство волнения, но пришлось его подавить.

– Я всё понимаю, но опишите хотя бы его в общих чертах. Нам нужна каждая деталь, – снова стоял на своём хмурый полицейский.

– Ну, он был в чёрной куртке или скорее даже свитере. Нет, извините, это была толстовка, – вдруг замешкалась я, вспоминая его одежду, хотя перед глазами маячил лишь его перепуганный взгляд. – Э-э-э, ещё, кажется, спортивные чёрные штаны, лицо было прикрыто кепкой, – соврала я, ведь я запомнила ещё его глаза, но сказать об этом почему-то сложнее всего. – Всё что я разглядела тогда издалека.

– А когда вы были уже вблизи , то разглядели черты лица? – снова начал хмурый полицейский.

– Григорий! – опять возразила ему дамочка полицейская, потому что уже заметила, как у меня побелела кожа от накатившей паники. – Пусть рассказывает всё по порядку!

– Хорошо, – фыркнул он так, что, как мне кажется, означало "будто я сам не знаю, как вести допрос".

Я с благодарностью посмотрела на девушку и продолжила:

– Так вот, пару девушек отсоединилось от основной группы, и он начал приближаться к этим девушкам, которые только минуту назад отошли от своей компании. Он приближался, и я подумала, что он вор, поэтому закричала: "Девушки! Девушки! Девушки!". Но на мои крики обернулся, и этот странный парень тоже, а потом сверлил взглядом. Я спросила у девочек, не теряли ли они бутылку воды. Они сначала задумались, потом переглянулись и сказали, что у них не было никакой бутылки, а потом пошли дальше. Пока я с ними разговаривала, того парня уже и след простыл.

На следующий день я шла в школу мимо тех же мусорок, чуть дальше находится остановка. Там я часто жду автобус, если опаздываю и некогда идти пешком. В тот день я не собиралась ждать автобус, но какой-то мужчина спросил у меня самый короткий маршрут до вокзала. Тогда я его не совсем узнала, так как он в капюшоне, лицо сморщенное, но не от старости, а скорее от многолетнего употребления спиртного.

Только вчера вечером поняла, что он, возможно, не планировал поехать на вокзал. Это просто было предлогом, чтобы познакомиться со мной. Дальше он стал задавать странные вопросы, например, как далеко находится мой дом от вокзала или что-то в этом роде. Я сказала, что очень спешу и прыгнула в первый попавшийся автобус, потому что ничего хорошего не предвещал этот разговор. Ещё меня предчувствие странное так захлестнуло, поэтому решила не испытывать судьбу и убраться оттуда поскорее.

Потом настали выходные, и я вообще забыла про этого мужчину. Я резвилась со своей подругой, и мне было не до каких-то там странных мужчин. Вот наступило 11 сентября, около 18 часов вечера меня должна была забрать та самая подруга на вечеринку в честь моего дня рождения…

– На празднике были алкогольные напитки, и есть ли вам восемнадцать? – вдруг спросил хмурый полицейский.

– А какое это вообще имеет отношение к делу?! – разгневанно воскликнул Влад, который из всех сил до этого старался молчать.

– Прямое. Вдруг она просто выпила и как бы помягче сказать… – подбирает слова хмурый полицейский. – И сама не поняла, что делает, или просто… – при этих словах у меня будто что-то рухнуло внутри. Просто «бац» и всё. Какая полиция? На что я вообще рассчитывала? У меня жуткое желание куда-нибудь провалиться или исчезнуть, зачем я вообще сюда пришла? Лучше бы ничего никому не говорила, ведь практически ничего страшного не случилось. Теперь мне казалось, что я здесь лишняя и мои проблемы для этого полицейского лишь рутинная работа.

– Хотите сказать, что она сама нарвалась? – перешёл на крик Влад и стукнул кулаком по столу, и многие обернулись.

– Не надо, прошу, – умоляюще посмотрела я на брата. – Может, лучше, уйдём?

– Ох, бедняжка, будьте лояльнее Григорий Анатольевич! – не выдержала и дамочка полицейская.

На неё укоризненно посмотрел хмурый и покачал неодобрительно головой.

– Что? – невозмутимо ответила она на его взгляд.– У бедной девочки был день рождение, а она такое пережила! – Дамочка полицейская снова жалостливо посмотрела на меня. На глазах уже не было сухого места. Я и не заметила как плачу, пока не покраснели глаза и жутко начало щипать. Она всё также с печалью посмотрела на меня и пошла в какой-то узкий коридор за левым углом.

– Продолжайте, думаю, она скоро вернётся, – сказал Григорий и кивнул полненькому полицейскому, который всё это время стоял рядом и записывал что-то в ноутбуке прямо навесу.

На него не хватило стула, и он стоял поблизости, как и та дамочка полицейская. Странно. Бюджет не позволяет купить еще пару стульев? Как они будут искать этого гада, если нет даже времени купить себе стулья в участок?

– Продолжайте, – повторил хмурый полицейский.

Я вышла из раздумий и продолжила рассказ:

– Вот на свой день рождение вечером, я шла, – случайно всхлипнула я, хотя до этого момента старательно держала себя в руках.

– Так, вы говорите около 18? А точнее можете сказать? – не унимался хмурый полицейский.

Я секунд пять смотрела на часы за спиной полицейского, который вёл запись, и вспомнила как… О боже! Даже вспоминать не могу! Как я могу это кому-то рассказать! Не заметно для самой себя я начала всхлипывать сильнее и меня будто бы накрыло волной страха, волнения и безысходности. Я будто бы щеночек, которого пнула судьба, за все грехи, которые я только совершала в жизни, и продолжает издеваться. Меня так захлестнули эмоции, что я больше ни слова не могла произнести. Перед глазами только и неслись одни картинки. Я иду. Падаю. Чей-то ботинок на моей груди не дает встать. И снова та же картина.