Перерождение темного архимага. Сибирский рубеж - Amazerak
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Готово! — крикнула девушка.
— Давай в машину, — скомандовал Сатир.
— Меткая, — заметил я.
— Ещё бы! Екатерина — наш лучший стрелок, — похвалил её Гаврилов.
— Надеюсь, этот сукин сын тут был один, — проворчал Сатир. — Хотя хера с два. Придётся всю округ прочёсывать. А уже вечер. Ночка будет весёлая.
Действительно, солнце уже ползло к горизонту.
— И что предлагаешь? — спросил я.
— А что тут предлагать, ваше сиятельство? Работать надо. Вот и будем работать. До деревни сейчас пешком пойдём. Если кто-то поблизости есть, попытаются напасть, тут мы их и прищучим.
— Далеко идти?
— Нет, за поворотом уже скотный двор. Дойдём, а там посмотрим по ситуации.
Я не стал вмешиваться, предоставил командовать Фёдору. Интересно было понаблюдать, как они тут работают.
Все, кроме водителей, по команде Сатира покинули минивэны. Десять человек двинулись колонной по двое, машины катились следом. Когда проходили мимо подстреленной твари, остановились.
Окутанный тьмой монстр напоминал огромного волка, но не имел хвоста, а морда была очень длинная. Изо рта торчали чёрные зубы, каждый величиной с палец, чёрные блестящие глаза вылезали из орбит. Даже три начинённые рубрумитом пули не убили существо. Оно скалило свою огромную пасть и перебирало худыми когтистыми лапами.
Вот только меня эта тварь не пугала ни капли. Несмотря на жуткий вид, она бал настолько слабой, что её даже ученик одолел бы. Я за прошлую жизнь перебил таких огромное количество. Стаями выкашивал. Мы присвоили подобным существам первый, самый низкий уровень опасности. Здесь же имелась своя классификация.
— Бегун, падла, — сплюнул Сатир.
«Бегуны» считались самыми слабыми. Те, кто посильнее, назывались «бестиями» или, если существо прямоходящее, «беллаторами». Потом шли «лацерты» — сильные существа, похожие на ящеров, «магнусы», «каракатицы», «гиганты» и прочие. Были и разумные монстры: «пастыри» или «принцепсы». Эти считались наиболее опасными, поскольку они имели способность управлять ордами тварей и владели подобием магии. А вот тёмных богов в этом мире, кажется, пока не появлялось.
Сатир вытянул обе руки в сторону твари, и её объял огонь. Существо выгнулось, быстро забило лапами и застыло, а охранники отошли подальше, чтобы не вдыхать испаряющуюся тьму.
И тут случилось то, что никто не ожидал. Тёмная дымка, окутывающая дохлое существо, вместо того, чтобы испариться, устремилась ко мне и впитавшись в мою кожу, а в мышцах вновь началось покалывание, почти такое же, как и после вселения в новое тело, только послабее.
Охранники в недоумении повернулись ко мне.
— Чего смотрите? Пошли, время не ждёт, — сказал я резко, поскольку не хотел, чтобы мне начали задавать вопросы, ведь я и сам не знал, как на них ответить.
Моё тело способно впитывать тьму? В прошлой жизни ничего подобного не наблюдалось. Так умели делать только существа из тьмы. Предполагалось, что, поглощая энергетику сородичей, они становятся сильнее. Неужели, я теперь — тоже?
Мы двинулись дальше прежним порядком и благополучно добрались до деревни. По пути на нас никто не напал. А вот когда проходили заброшенный скотный двор, у меня возникло странное чувство, какой-то зуд внутри, словно рядом кто-то есть.
В самой же деревне тёмные уже успели похозяйничать. Пикап с полным кузовом скошенной травы стоял врезавшийся в столб. На перекрёстке лежал труп деревенского мужика с распоротым брюхом и обглоданными ногами. Двое охранников подошли к покойнику, держа на мушке, и один выстрелил ему в голову. И правильно сделал, иначе мужик будет мёртвым по деревне бродить. Иногда трупы убитых тьмой людей поднимались. Этот, конечно, может, и не встал бы: слишком серьёзно его обглодали, но по инструкции полагается.
Добрались до следующего перекрёстка. Здесь были два магазина и почта. Все они не работали, видимо, по случаю вторжения тенебрисов, однако трупов на улице больше не наблюдалось. Жители успели попрятаться. К счастью, от слабых существ даже простые деревянные стены защищали, а вот от тех, кто посильнее, и кирпичная могла не спасти.
Один из охранников выглянул из-за углового дома и, обернувшись, показал на пальцах количество обнаруженных существ. Их было два: бегун и беллатор. По команде мы все вышли на перекрёсток.
Бегун шатался ближе к нам, чуть дальше стоял беллатор. Последний имел рост метра два, передвигался на задних конечностях и в целом выглядел почти как человек, но только передние лапы его были очень длинные, доставали до колен и заканчивались крупными когтями. Тоже не самое приятное с виду существо, но и не слишком сильное.
Существа бросились к нам, но мои спутники открыли по ним огонь. Обе твари и полпути не пробежали, растянулись на дороге. Я и Сатир подошли к ним. Начальник охраны сжёг магическим огнём и того, и другого, и едва существа сдохли, как окутывающая их дымка вместо того, чтобы улетучиться, устремилась ко мне, и я снова ощутил покалывание в теле.
На меня пристально уставился серый взгляд Сатира.
— Ваше сиятельство, тьма уходит в вас.
— Такова моя способность, — ответил я. — Очень редкая. Какие-то проблемы?
— Никаких проблем, — ответил Сатир. — Идёмте обратно. Сейчас надо разделиться и обследовать деревню. Вы как хотите, а нам придётся на ночь здесь остаться. Местность надо зачистить.
— И часто здесь такое происходит?
— За месяц — второй раз. А перед этим полгода не было.
— Зашибись. И мне постоянно придётся отправлять сюда людей.
— Такова жизнь на границе, ваше сиятельство. Здесь везде так. Тёмные прорываются к нам, и если вояки их вовремя не постреляют, разбредаются по лесам и вылазят, где их не просят. Никто же не будет искать по всей округе какого-нибудь сраного «бегуна», отбившегося от стаи. Вояки слишком ленивые, им бы только в форте сидеть. Я сам служил, знаю.
— А не мешало бы. Но что есть, то есть.
Разделились. Я сказал, что пойду один, но Гаврилов настоял, чтобы со мной отправился кто-то ещё, а Сатир велел идти Кате, потому что она хорошо стреляет. Именно по этой причине я и не хотел её брать, поскольку планировал испытать собственную магию против существ, до сих пор ли она настолько эффективна. Но возражать не стал: если подумать, в обществе миленькой девушки бродить по деревне не так уныло.
— Давно у моего дяди служишь? — спросил я, когда мы отошли от остальных.
— С семнадцати лет, ваше сиятельство, — ответила спутница.
— Слушай, я не
