Тень императора - Александр Матюхин

— Сейчас еще немного попечет, — сказал Бородач, а на лице его блуждала странная ухмылка, будто доставляло удовольствие вот так причинять боль человеку.

Император дернулся, глаза, казалось, сейчас вылезут из глазниц. Но каким-то чудесным образом, Бородачу удавалось сдерживать Императора всего лишь одной рукой, зажавшей рот.

Словно и не было дергающегося тела, а прижимал он, к примеру, крышку от кастрюли, чтбы кипяток не проливался.

— Вы идете в Лес, — скорее уточнил, нежели спросил Бородач, разглядывая меня.

Я кивнул, переводя взгляд то на него, то на дергающегося Императора. И не знаю, что пугало больше — спокойный взгляд Бородача, в котором проскальзывало что-то от безумия людей на улице, или выпученные глаза Императора. Белки господина покрылись густой сеткой артерий.

— Ловкач вам не по зубам, — между тем продолжил Бородач, свободной рукой ощупывая рану по краям, — он не человек, и одолеть его может только равный ему, такой же нелюдь.

— Откуда ты знаешь?

— Уж поверь мне, писарь, — ухмыльнулся Бородач, — я чищу города почти двадцать лет. У меня же есть глаза и уши, я слышу и вижу, что происходит вокруг… Дай бинт.

Император внезапно расслабился, глаза закрылись вновь, руки безвольно соскользнули вниз. Я подал Бородачу бинт, и он стал перематывать плечо Императора с ловкостью, присущей только настоящим врачам-хирургам.

— За три месяца до того, как Ловкач объявился в Шотограде, к нам приходил другой человек, — сказал Бородач, — вернее, эээ, я бы сказал, некое существо. Видом он напоминал человека, одет был, как простолюдин, путешествующий по городам и зарабатывающий на жизнь всевозможной нехитрой работой. Но я видел его глаза, и я не разглядел в них души.

— О чем ты говоришь?

Бородач закончил перевязку, устало стер со лба проступившие капельки пота и прошел к камину. Стянул перчатки, шапку, снял из-за спины рюкзак с лопатой — прислонил к стене. Сел на табурет, пригласил сесть меня. Когда я подошел, то увидел в его руке мятую сигарету — остатки былой цивилизации… а, с другой стороны, теперь сигарет в Шотограде Бородачу должно хватить лет на десять…

От сапог и штанов Бородача потянулись к потолку тонкие струйки пара.

— Уже сотню лет Империя закрыта от остального мира. Волшебство исчезло, артефакты вывезли, ушли оборотни и ведьмы, колдуны и упыри. Я с детства знаю, что домовой никогда не вылезет из-под кровати, а полная луна всего лишь не закрыта тенью от земли и никакого несчастья не принесет, — Бородач закурил, выпустил полоску дыма меж губ, — но если магию когда-то искоренили, вытеснили за пределы Империи, значит когда-то она должна будет вернуться. И вот в Шотоград пришло существо, которое несло с собой магию. И оно искало Ловкача. Уже тогда по городу бродили слухи, что Империя погибает. Невероятные слухи, скажу я тебе. Кто-то говорил о том, что столица за одну ночь превратилась в кладбище. Кто-то утверждал, что за несколько дней большинство городов Империи наполнили безумцы, которые ходят голыми и убивают всех, кого видят. О Ловкаче говорили, дескать, это какой-то великий маг, который пересек границу, и желает поработить весь мир. Но, понятное дело, то были слухи, и в них мало кто верил. Из деревень вокруг по прежнему ездили крестьяне и купцы, у них все было спокойно, наши границы никто не нарушал, а столица Империи находилась далеко, и мало ли что в ней может случиться. Но потом пришло то существо — человек без души, как я его назвал, хотя он сам звал себя Шиджиллом…

Я вздрогнул:

— На игкийском это…

— Ага, — кивнул Бородач, — Ловец Богов.

Он начал рассказ, пряча сигарету в ладони, хотя ветра никакого не было — старая привычка человека, который большую часть жизни провел на улице — и смотрел на меня темными глазами, не мигая. А я ведь писарь, я не мог не запомнить его слов, чтобы потом записать их в тетради, которую бросил в рюкзаке при выезде из заброшенного дома…

Так уж получилось, — говорил Бородач, — что я встретил Шиджилла первым…

…В то утро Бородачу выпала смена подметать западную границу города. Там расположен небольшой гарнизон городской охраны, несколько домиков и огороды. За границей города тянулись поля, которые весной засевали кукурузой или горохом. С полей всегда тянуло сыростью, а запах там стоял такой, что хоть мертвых выноси. Дорога здесь шла широкая, ладная, вымощенная камнями, поскольку за полями и широкой полосой леса стояла крупная деревня, в которой насчитывалось почти пять тысяч человек. Повозки с этой стороны города шли часто, но по утрам, как правило, было безлюдно и тихо.

В первые дни сентября погода уже редко дарила теплые деньки, солнце все время пряталось за темными, низкими облаками, а холодный ветер пробирал до костей. Особенно не завидно по утрам — воздух еще не успел прогреться, он земли шел холод, пальцы, даже в перчатках, мерзли, а из носа капало.

Бородач вооружился метлой и лопатой, закинул за спину рюкзак с некоторыми инструментами, и шел вдоль улицы, мимо молчаливого гарнизона, рассчитывая закончить уборку участка часам к восьми, чтобы потом перекусить и отправиться на следующий участок — чуть севернее, возле таверны «Сильный Ветер». Около таверны располагалась больница, где работала его жена. Можно было заглянуть и к ней, занести обед и пригласить на чашечку кофе. В свободные минуты они частенько пили кофе и болтали в «Сильном ветре». Хорошая была таверна, уютная…

Из-за металлической калитки на Бородача смотрел дежурный по гарнизону, кутающийся, по причине осенних холодов, в зеленый бушлат с меховым воротом, и торчащим из-за спины стволом автоматической винтовки. Огнестрельное оружие в городе было только у служивых, да и то, по слухам, не более десяти стволов. А так, по старинке, вооружались мечами, луками, арбалетами. Рыцарь, как боевая единица, до сих пор был в моде, и конная гвардия, состоящая из двадцати вооруженных холодным оружием всадников, могла составить конкуренцию нескольким солдатам с ружьями. Да никто и представить не мог, что откуда-нибудь вдруг возьмется и объявиться чья-нибудь армия, вооруженная автоматическими винтовками или ружьями. Развитых государств вокруг не было вовсе, а между собой, как правило, не воевали. Поэтому-то и вооружения хватало с головой.

Бородач поприветствовал молчаливого дежурного взмахом руки (тогда он еще не носил перчаток, да и пальцев на левой руке было пять) и, миновав незримую границу города, вышел по дороге к полям. Здесь стояли последние дома, огороженные заборами, отсюда предстояло вымести мусор и забрать пакеты с отходами, которые выставляли жители.