Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн - Эдгар Бокс

Я произнес несколько приличествующих случаю фраз о том, какая молодая тетя у такого большого племянника, и она со мной согласилась.

— Дик только что приехал из Кембриджа.

— Я услышал о том, что произошло, и приехал убедиться, что все действительно так, — заметил он бесстрастным голосом.

Сидя на песке, обхватив руками костлявые колени, он напоминал собою умную сову.

— Только что сюда добрался… Ну и слухи… — мрачно покачал он головой. — Да, плохо, — добавил он многозначительно.

— Дик готовится на магистра истории, — заявила Элли, как будто этим все объясняется. — Ты бы лучше прошел в дом, дорогой, и сказал Розе, что ты здесь.

— О, я остановлюсь в городке, — заявил молодой историк.

— Ну сходи, по крайней мере, поздоровайся. Я уверена, что она пригласит тебя остаться на обед.

Стряхнув песок с брюк, племянник направился к дому. Элли вздохнула.

— Мне следовало догадаться, что Дик появится. Он просто обожает всяческие загадки. Мне кажется, именно поэтому он заинтересовался историей.

— Может, он развлечет нас?

— Боюсь, для этого одного Дика будет маловато.

— Вы ведь ненамного старше его, да?

Элли улыбнулась.

— Такие слова, конечно, приятно слышать, хотя я старше его на целых десять лет.

«Что составляет примерно тридцать один или тридцать два года», мысленно провел я в уме необходимые расчеты, благодаря которым приобрел в школе репутацию математического неудачника.

Затем мы отправились поплавать, держась поблизости от берега.

Первыми на коктейле появились я и мисс Ланг. Ее одежда была еще более вызывающей, чем обычно. Вероятно, она считала, что необычайно умна и привлекательна.

— Похоже, мы первые, своего рода авангард.

Я согласился с ней и протянул ей коктейль, затем занял место напротив нее, хотя она делала все возможное, чтобы усадить меня к себе под бочок, на кушетку. Я считаю, что распространенное мнение о развратности старых дев изобретение мужчин, но в случае с мисс Ланг это соответствовало истине.

Она глоточками попивала мартини, затем, пролив половину коктейля на ковер, поставила бокал на стол и сказала:

— Надеюсь, вы уже оправились после неожиданной встречи с незнакомцем. Я с трудом заставляю себя продолжать «Разговор о книгах». Я только что написала статью о том, что почти все известные писательницы, за исключением, пожалуй, Тейлор Калдуэл, имели три имени.

Я молча проглотил эту сентенцию. От дальнейшего разговора с мисс Ланг меня избавило появление Клейпула. Лицо его было бледным и озабоченным, как будто он не спал целую неделю.

— Весь город жужжит, — механически начал он разговор, — я был в театре, на выставке картин. Кстати, там есть довольно неплохие, хотя Пол, конечно, считает их мазней.

— Мазней? Что это я назвал бы мазней?

В дверях появился Брекстон. Он даже улыбался, как будто к нему вернулось прежнее радушие. «Интересно, почему?» — подумал я. Ведь к этому моменту шея его была уже наполовину в петле.

Клейпул холодно взглянул на него.

— Я рассказывал о выставке картин в театре Джона Дроу.

— О, это действительно мазня, — весело произнес Брекстон, смешивая себе коктейль. — Вы абсолютно правы, Флетчер.

— А мне они понравились. Я сказал, что вы…

— Да Бог с ним. За искусство!

— За искусство? Мне это нравится!

В комнату вошла миссис Вииринг в сопровождении Дика Рэндана. Она, как обычно, была в приподнятом настроении — пьяна как сапожник. Представила мисс Ланг и Брекстону родственника Клейпулов. Писательница моментально перекинула всю свою влюбчивость на молодого историка.

— Так вы учитесь в Гарварде? — замурлыкала она, и юношу усадили рядом с ней на кушетку. Можно считать, что с ним на этот вечер было покончено.

Последней к нам присоединилась Элли. Она села рядом со мной.

— Ну вот, мы опять вместе, — произнесла она неуместные слова.

В этот вечер вся компания лихорадочно веселилась. Нас всех захватило одно настроение — каждый хотел напиться. Я, однако, старался быть осторожным — наблюдать, прислушиваться, замечать. Ведь кто-то из присутствующих в комнате ударил меня по голове — возможно, с намерением убить. Но кто? И почему?

Я наблюдал за лицами. Брекстон был на удивление веселым. Интересно, подумал я, может, сегодня днем, закрывшись в комнате, он состряпал себе алиби? С другой стороны, Клейпул, казалось, сильно переживал. Он воспринимал смерть Милдред тяжелее других. Что-то в нем беспокоило меня. Он мне не нравился, но почему, я не мог понять. Возможно, странные отношения со своей сестрой… Хотя это, конечно, не мое дело.

Мисс Ланг соответствовала настроению общества. Ее смешки, как бледные отзвуки криков валькирий,[8] раздавались над обеденным столом, когда миссис Вииринг в состоянии подпития лишь изредка кивала головой. Рэндан широко раскрытыми глазами оглядывался вокруг, явно пытаясь определить убийцу.

Складывалось впечатление, что это пир во время чумы.

Даже я под конец малость поднабрался, хотя стремился сохранить ясную голову и следить за всеми. К счастью, я не знал, за кем следить.

Затем мы пили кофе в гостиной.

Рассеянно беседуя с Диком Рэнданом о Гарварде, я вдруг заметил, как Гривз на цыпочках пересек холл. Интересно, зачем он здесь?

— А что, преступник действительно нанес вам сильный удар? — спросил Рэндан, неожиданно прервав на середине мои слезоточивые воспоминания о тех былых днях, когда Теодор Спенсер был еще жив, а Делмор Шварц и другие гиганты бродили по университету.

— Да, — коротко бросил я ему. Мне ужасно надоело рассказывать, что со мной произошло.

— Значит, вы обладаете какой-то информацией, и поэтому он желает убрать вас.

— Меня или информацию?

Рэндан выражался также неясно, как и большинство историков.

— Обоих, конечно.

— Кто знает, — сказал я. — Как бы то ни было, он напрасно теряет время, потому что мне ничего не известно.

— Потрясающе! — Его глаза за стеклами очков потемнели.

— Кроме того, возникает еще и психологическая проблема. Вашими родственниками являются…

Я постарался как можно скорее удалиться, едва представилась такая возможность.

Я сказал миссис Вииринг, что устал и хочу раньше лечь спать. Она со мной согласилась, заявив, что просто удивительно, что я не чувствую себя хуже, если вспомнить, какой мне нанесли удар.

В холле я встретил Гривза. Он в задумчивости сидел на стуле с прямой спинкой у телефонного столика, держа в руках какую-то бумагу.

— Готовимся кого-то арестовать? — весело спросил я.

— Что? О… Вы опять собираетесь смыться?

— Да, и хотел бы получить у вас разрешение.

— Я не могу задерживать вас, мистер Сарджент, — печально произнес Гривз. — Сделайте нам только милость — никому не рассказывайте о том, что здесь происходит.

— Не понимаю, что это дает. Ведь в газетах все есть.

— В газетах много чего есть. У нас сегодня на дежурстве здесь двое полицейских, — добавил он.

— Надеюсь, этого будет достаточно.

— Если вы, конечно, не забудете запереть свою дверь на ключ.

— У убийцы может оказаться запасной.

— Один из наших людей будет на лестнице. В его задачу входит следить за вашей комнатой.

— Вы что же, — усмехнулся я, — думаете, что что-то может произойти в доме, где находятся двое полицейских?

— Никогда нельзя знать точно.

— У вас что, не хватает фактов?

— Да, не хватает, — последовал на удивление откровенный ответ. — Но мы знаем, что делаем.

— Используем в качестве наживки корреспондента «Глоуб», да?

— Надеюсь, вы будете молчать, мистер Сарджент.

— Когда вы собираетесь произвести свой арест? Ведь скоро будет Большое жюри,[9] ведь так?

— Да, скоро, в пятницу. Надеюсь, к этому времени мы будем готовы… Между прочим, Большое жюри мы называем Специальным судом.

— Вы уже написали обвинительное заключение?

— Мог бы. Кстати, скажите мне, мистер Сарджент, вы не играете в бумажные куклы, а?

Такой выпад вернул меня на место.

— Куклы? — переспросил я, глядя на него в полном недоумении.

— Или, может быть, собираете газетные вырезки?

— Это делает моя секретарша. Обычная профессиональная подборка. Впрочем, о чем мы говорим?

— Тогда в свете предшествующих наших бесед это развлечет вас. — И он пододвинул ко мне лист бумаги.

Это был обычный лист бумаги для машинки, на котором были приклеены разной величины буквы, взятые из газетных заголовков.

Текст гласил: «БрекСтоН — УбиВеЦ».

— Когда это вы получили?

— Я нашел это здесь, сегодня утром. — И Гривз показал на телефонный столик. — Этот лист перевернутым лежал под книгой.