Сказка для злодеев - Валерий Гусев

– Значит, – грустно произнес Алешка, понурив голову, – памятник тебе не нужен.

– Не дождешься! – вспылила бабушка. – Мне еще рано ложиться под памятник. Я еще доживу до того счастливого дня, когда приедет Сережка и надает тебе по всем задним местам.

– Мы этого достойны. – Алешка вздохнул и без всякого перехода, очень просто сказал: – Твой папа спрятал деньги и ценности в Гремячей башне, когда скрывался там от немцев. Они лежат под гробом Марфуши. До них добираются твой обормот Пашка и наш обормот Червяков. Они сегодня ночью, во вторниковое полнолуние придут за сокровищами. Червяков потом уедет в заграницу и купит на море бассейн, а Пашка купит ипподром у Делягина. Ты рада?

Надо отдать должное бабушке.

– Ты не врешь? Это все точно? А что нужно сделать?

Алешка помолчал, а потом брякнул:

– Нужно тебе немного побыть Бабой-ягой.

– Где?

– В гробу.

Бабушка молча сунула ему под нос свою костлявую фигу.

– Да, ты этого не достойна. Тогда я сам надену этот старинный наряд. – И Алешка развернул перед ней сарафан и прочие прибамбасы.

Бабушка глянула, в глазах ее загорелся женский огонек.

– Ну... Поносить эти штуки я бы не против. Но лезть в какой-то подвал, ложиться там в какой-то ящик... Категорически отказываюсь.

– Как хочешь. Тогда мы идем к вам. – И Алешка нахлобучил на голову кокошник, обшитый цветочками и жемчугами.

Получилось здорово. Такая юная принцесса неопределенных лет. С голубыми глазами.

– Ладно, – согласилась бабушка с завистью. – Давай уж, примерю. – Она вышла в соседнюю комнату и скоро вернулась в наряде прекрасной Василисы.

– Класс! – ахнули мы в один голос. – Не пытайтесь повторить!

Бабушка глянула на себя в зеркало и застенчиво покраснела от удовольствия.

– Волос мало, – заметил Алешка.

– Это поправимо. – Бабушка достала из шкатулки черную длинную заплетенную косу. – Я сплела ее из хвоста Арифметики, когда стеснялась обгоревшей головы.

Что там за хвост Арифметики, нам все равно. Но когда бабушка надела под кокошник этот парик, и перекинула косу на грудь, и эта черная коса из хвоста Арифметики заструилась черной змеей, мы просто онемели от восторга.

– Клево? – спросила довольная бабушка.

– Дядя Мифа обалдеет, – выдохнул Алешка. А потом без всякой подготовки выдал: – Астя, а теперь вынь изо рта свою зубастую челюсть.

В ту же секунду парик полетел в один угол, кокошник – в другой, а мы с Алешкой – за дверь.

...Через полчаса переговоры возобновились. Через час бабушка, под Алешкиным напором, дала согласие и начала учить свой текст. И когда она его отрепетировала, мы с Алешкой немного пожалели обормота Пашку и проходимца Червякова.

– Я заеду за вами в десять, – сурово и лаконично сказала бабушка. – Будьте готовы.

Ровно в десять бабушка позвонила в дверь. Она была в костюме для верховой езды и со стеком в руке.

– Доча, – сказала бабушка, – я забираю твоих гангстеров. У нас небольшая экскурсия в прошлое.

– А у меня? – с обидой спросила мама. – У меня не будет экскурсии? Или я этого не достойна?

– Ты встречай Сережку. Накрой стол с яблоками, испеки ему чего-нибудь...

– И мешок для изумрудов приготовь, – сказал Алешка.

– Наволочка подойдет? – усмехнулась мама.

– Маловато будет, – Алешка покачал головой. – Мою наволочку тоже возьми.

– Она у тебя серая. Я лучше приготовлю спальный мешок.

– Время! – напомнила бабушка.

– Что передать папе? – спросила мама.

– Пламенный привет.

Бабушка остановила машину на краю рощи. Мы вышли в тишину и ночную прохладу. Никакого полнолуния не было. Был узенький месяц в окружении крохотных звезд. Была роса под ногами и легкий шелест листвы над головой. И мрачно нависала над окрестностью суровая Гремячая башня.

– Авантюристы, – проворчала бабушка. – Ну, пошли. – Она забрала из машины сверток со своим нарядом, а Лешка взял свой школьный рюкзачок.

Молча мы подошли к башне. Я даже поежился. И почему-то подумал: а как же здесь, в окружении жестоких врагов, прятался в подземелье целую неделю наш одинокий прадед? Нам-то что, нам бояться нечего... Хотя, конечно, мурашки по коже пробегали. То туда, то обратно.

– Ты сейчас не бойся, – шепнул Алешка бабушке, когда мы остановились возле ямы. – Сейчас немного нечистая сила повоет.

– А нельзя ее как-то отключить?

– Можно. Но не сразу.

– Ладно, пусть повоет.

Алешка спрыгнул в яму, включил фонарик и распахнул дверь. Вой нечистой силы еще только набирал свою высоту, а мы уже все трое шмыгнули в подземелье. Я захлопнул дверь – на нас обрушилась тишина.

– И что меня сюда занесло? – произнесла, оглядевшись, бабушка.

– Мы подумаем об этом завтра, – скомандовал Алешка. – Надо действовать.

Он скинул с плеч свой рюкзачок, достал из него два свертка. Бабушка тем временем с опаской подошла к каменной гробнице, заглянула.

– Ничего тут нет. Даже паутины, – сказала разочарованно.

– А зачем тебе чужая паутина? – удивился Алешка. – У тебя на конюшне своей хватает.

– Потому что вот такие у меня работники, как ты. Нескладехи и неряхи.

Один сверток оказался надувным матрасом. С моей раскладушки. Алешка, передав мне фонарик, тут же взялся его надувать.

– Ты здесь ночуешь? – удивилась бабушка.

Алешка, выпучив глаза и надув щеки, ничего не ответил, только помотал головой.

– Смотри не пукни, – сказала бабушка. – Пусть лучше Димка надует.

«Какая разница, – подумал я, забирая у него матрас, – кто пукнет?»

Алешка тем временем раскрыл пакет и достал из него череп Ивана-царевича.

– Мой жених? – спросила бабушка.

Мне нравилось, что она совершенно спокойно воспринимала обстановку и все Лешкины заморочки.

Алешка вставил в череп свечу, зажег ее, поставил «жениха» в нишу. Стало еще неуютнее.

– Надул? – спросил меня Алешка. – Клади его в гроб.

– Заботливый ты мой, – умилилась бабушка и напялила на себя вышитый сарафан и нахлобучила кокошник.

– Ну как? – бабушка кокетливо скосила глазки.

– Блеск! Вылитая пересохшая Марфуша. Челюсть сдавай.

Бабушка отвернулась, выхватила изо рта свои белые зубы, отдала их Алешке и, кряхтя, уселась в саркофаг. Откинулась, вытянула руки вдоль тела.

– Нишего, – сказала она, шепелявя, – довольно удобно.

Мы с Алешкой отошли в темный угол, критически осмотрели «композицию». Скажу честно: жутко все это выглядело. В нише светился череп, в гробу лежит Баба-яга в девичьем наряде – и тишина. Я думаю, для наших соперников впечатление будет достойное.

– Все, – сказал Алешка, – сидим тихо и ждем. Скоро придут гости. Но очень быстро уйдут.

Он оказался прав. Не успели мы соскучиться, как за дверью послышался легкий шум, дверь ржаво скрипнула, сигнализация включилась и быстро выключилась. Вошли и остановились Червяков с обормотом Пашкой.

– Ни фига! – тихо сказал кто-то из них.

– А вот и мы! – сказал пароль Червяков.

И тут... Тут «неспящая красавица» приподнялась во всей красе и прошепелявила:

– Ребята, у ваш ш шобой водишки нет? Што лет как в горле перешохло.

Ребята икнули, присели, будто у них подломились ноги, и рванули назад, застряв в двери. А Марфуша злорадно захохотала им вслед.

Вот только что они тут были, и уже их нет. Только остались возле двери две лужицы.

– Вше, што ли? – спросила бабушка, выбираясь из каменного корыта. – Жубы мои отдай.

– А я их потерял, – засмеялся Алешка. – От штраха.

– Будешь дражнитша, я тебя укушу.

– Чем? – Алешке было весело. Ему понравился спектакль. – Ладно уж, возьми.

– А где сокровища? – спросил я.

– Да, – встрепенулась и бабушка. – Где изумруды-то? Я бы их на себя повесила.

– Здесь, – сказал Алешка небрежно. – Под гробом. Железяка нужна. Дим, сбегай быстренько.

– Куда? – Где это я в ночи буду искать какую-то железяку?

– Они там лом оставили, тащи его сюда.

– А экскаватор не нужен? – съязвил я.

– Откуда я знаю? – всерьез ответил Алешка. – Ты на лапы посмотри.

Я взглянул под ноги. Алешка хмыкнул:

– Да не на свои, а на львиные.

По правде сказать, я в этом подземелье не очень-то и оглядывался. Мне здесь не нравилось. Это наш Алешка везде чувствует себя как дома. А я как дома только дома. Ну посмотрел я на эти лапы... Кривоногие такие. И когти у них есть. Стоп! А под когтями что-то вроде колесиков от скейта. Тут и до меня дошло. Я выскочил через ревущую дверь наружу, отыскал лом, вернулся.

– Я очень много думал, Дим, – сказал Алешка. – Теперь твоя очередь.

А что тут думать-то? Я подсунул лом под нижний край саркофага, приналег... Эта каменная гробница тяжело, со скрипом, но послушно поехала в сторону. А под ней оказалась дыра. Колодец такой в каменном полу. Из него прямо ледяным холодом дохнуло. Вот вам и Тайнинская башня!

– Ого! – сказала бабушка и наклонилась, глядя вниз, в черную темноту. – Эх! – сказала она уже другим голосом. А далеко внизу послышался слабый всплеск. – Жубы уронила.