Тень прошлого - Дмитрий Шухман

Кажется, я начал понимать, что происходило. Гутри говорил, что Братство сумело защититься от мысленного контроля Детей. Однако эта защита, похоже не мешала организовать им неслабую мигрень. Я навел трубку на микроавтобус — все правильно, между прутьями частой проволочной сетки, которая заменяла боковые окна проглядывался кусок фиолетовой ткани. Там сидел третий нападавший, который и блокировал офицера. Я не любил Братство Стали. Очень не любил. Но не настолько, чтобы дать парням погибнуть от этих тварей. Рывком я сдернул с плеча Ингрид карабин и помчался к микроавтобусу. За спиной раздались заковыристые ругательства вперемежку с недвусмысленными угрозами. Бежать пришлось по открытой местности, но я рассчитывал, что парень в машине слишком занят офицером, а остальные — перестрелкой. Пробежав несколько метров, я упал на землю, прицелился и нажал на спусковой крючок. Пули кучно легли чуть ниже горловины бензобака. Из-под днища микроавтобуса вырвался огненный шар, подбрасывая в воздух заднюю часть машины. Когда она стояла почти вертикально, новый взрыв разорвал кузов в клочья. Похоже Дети возили с собой изрядный запас бензина Я инстинктивно пригнул голову, вокруг застучали обломки. Что-то острое царапнуло правый бок. Я быстро перекатился за небольшой холмик, который мог служить хоть каким-то укрытием и осмотрелся. На ногах стоял лишь один из «балахонов», и он быстро понял, что случилось. Я почувствовал, как мой разум опутывает липкая холодная паутина. Но продолжалось это лишь пару секунд. Парню следовало беспокоится не обо мне. Взревел пулемет в руках офицера и «балахон» отлетел на несколько метров, распадаясь в воздухе надвое. Я поднялся на ноги, осторожно ощупывая оцарапанный бок. Солдаты Братства уже спешили помочь своему раненному товарищу. А ко мне спешила Ингрид. Судя по выражению лица — с прямо противоположными намерениями. Откровенно говоря, мне ее выходки уже надоели. Я опустил ствол карабина вниз и выпустил остаток обоймы ей под ноги. Ингрид остановилась, словно налетела на стену.

«Ты что, псих?!», — заорала она.

«Да. У меня и справка есть», — огрызнулся я и кинул ей разряженный карабин.

Ко мне, чуть пошатываясь подошел офицер. Шлем он держал в руке, лицо под амортизирующей шапочкой было белее свежевыстиранной наволочки.

Он хотел что-то сказать, но его окликнул солдат.

«Капитан, тут один вроде живой».

Капитан сделал невнятное движение рукой, мол, погоди секундочку и пошел к звавшему его солдату. Я тоже решил посмотреть.

«Вот он», — показал солдат на лежащего на земле «балахона». Капюшон больше не закрывал его голову. Лицо его было сильно обожжено, глаза заплыли и превратились в тоненькие щелки. Пластиковый шлем расплавился и прозрачной пленкой растекся по голове. Из горла вырывался надрывный хрип.

«Ожег легких», — объяснил солдат, — «Вдохнул пламя».

«Жить будет?» — спросил капитан.

«Недолго», — и многозначительно добавил, — «Говорить не сможет».

Капитан молча кивнул. Солдат поднял с земли лазерный пистолет, направил «балахону» в лоб и нажал на спуск. Но пистолет не выстрелил, видимо его тоже повредило огнем. Солдат только пожал плечами и достал из кобуры свой пистолет.

«Пойдем со мной», — сказал мне капитан и направился в сторону бронетранспортера. Едва я успел развернуться, как за спиной грохнул выстрел. Оборачиваться я не стал.

Внутри бронетранспортера было довольно просторно. Во всяком случае громоздкие силовые доспехи капитана ощутимых неудобств не создавали. Тот с тихим стоном откинулся на спинку скамьи, снял с пояса плоскую фляжку и надолго присосался к горлышку. Опустошив флягу он засунул ее обратно на пояс и наконец обратился ко мне.

«Для начала — огромное спасибо за то, что спас меня и моих людей. За мной должок, Винсент».

Я почувствовал, как душа моя резко отсеклась где-то на уровне пяток. Наверное, это было ясно видно по моему лицу, потому что капитан улыбнулся и продолжил:

«Я ведь сказал, за мной должок. К тому же я не последний человек в отделении разведки и знаю, как все было на самом деле. В том числе и о том, что было на этом диске. После нашего разговора ты спокойно уйдешь, куда хочешь. Но у меня есть один очень важный вопрос — ты действительно уничтожил диск?»

Я сказал правду.

«Жму руку. Извини, что только на словах, из этой железки долго выпутываться. Но если так, ты даже не представляешь, в какой жопе оказался. Гангстеры из Нью-Рено — так, мелочи жизни. Прошлой жизни. Позавчера мы получили сообщение Большой Исус Мордино и большая часть его шайки убиты. При этом у свидетелей было впечатление, что они сами друг друга перестреляли».

«Дети Храма», — вполголоса проговорил я.

«Скорее всего. Теперь. В цирк тебе возвращаться нельзя. Там все в порядке, но его держат под плотным колпаком Дети, наши люди, а недавно появились агенты из НКР и Волт-Сити. Мы получили из соседнего города сигнал о вашем падении. Как-то его перехватили и Дети Храма. Не удивлюсь, если завтра тут окажутся и все остальные заинтересованные стороны. К кому ты попадешь, неважно. Никто не поверит в правду, тебя будут допрашивать, пока в мочалку не истреплют».

«И что же мне делать?»

«Не знаю», — капитан с досадой мотнул головой, — «Ничего не могу придумать, слишком мощные задействованы силы, чтобы ты мог скрыться. Какое-то время я смогу прикрывать тебя по линии Братства, но это будет маленькая помощь».

Капитан поднялся, пригибаясь, чтобы не удариться о потолок и прошел внутрь кузова. Вернулся с небольшим свертком, мешочком и поясом с кобурой. Все это он протянул мне.

«Тут кольт.45 и запасная обойма, нож, фляга ну и остальные мелочи. В мешочке деньги, на первое время тебе хватит. Еще запасной комбинезон, вроде твоего размера. Переоденься, а то смотреть на тебя неудобно».

Они что, сговорились, что ли? Я залез в комбинезон, он оказался немного мал, но терпимо. Надел пояс с пистолетом, деньги сунул в карман.

«Удачи», — махнул рукой на прощанье капитан.

«Тебе тоже», — ответил я.

Хотя мне она куда нужнее будет. Шагая в сторону от озера, я заметил, что на берегу рядом с самолетом вырос аккуратный могильный холмик.

Деньги мы с сестрами разделили поровну, хотя Ингрид и настаивала, что мне полагается лишь тридцать процентов. Потом мы расстались. Я устроился в караван, который шел до Некрополиса. У одного из охранников купил темный очки, отпустил бороду. Не бог весть какие хитрости, но все же лучше чем ничего. В Некрополисе я рассчитывал задержаться на неделю, нужно было привести в порядок мысли, выработать план действий. Придется, конечно, покушать антирадиационных препаратов. Некрополис был выстроен гуллами вокруг поврежденного ядерного реактора и радиационный фон там был — мама, не балуй. Для гуллов ведь радиация, что для обычного человека воздух, вот и селятся, где ее больше.

На шестой день я лежал на кровати и мучительно соображал, где бы достать домкрат. Домкрат был мне нужен, чтобы поднять веки. Пожалуй не стоило вчера запивать РадХ самогоном. Очень большим количеством самогона. План действий упорно не желал формироваться. Главной проблемой было то, что я не знал, где враг. Каждый забредший в Некрополис человек заставлял меня покрываться холодным потом. Паранойя наступала медленно, но уверенно.

«Все, пора завязывать», — твердо сказал я сам себе и рывком поднялся с постели. Пару минут подождал, пока вокруг меня перестанет крутится комната и вышел в коридор.

«Привет, Джон», — окликнул меня Зед, когда я проходил мимо кассы. Зед и его брат Зак вместе управляли единственной (довольно, кстати, приличной) в Некрополисе гостиницей. Впрочем, раздельно они ничего делать могли в принципе у них на двоих была одна пара ног. Когда я вошел, Зед стоял за стойкой, а Зак раскладывал ключи по ячейкам.

«Привет, парни», — ответил я, — «Как бизнес?»

«Неплохо, очень неплохо», — почти пропел Зед, — «Вчера пришли еще два клиента».

В голове у меня забил сигнал тревоги, рука сама собой потянулась к рукоятке «кольта».

«Кстати, вот и они», — сказал Зед, кивком показываю на кого-то за моей спиной. Я едва успел обернуться, и тут же был сокрушен и повергнут на пол набросившимся на меня существом. Тани никогда не умела сдерживаться свои чувства. Она что-то быстро тараторила, но видимо от волнения перешла на свой родной язык и я не мог разобрать ни слова.

«Да, я все знаю», — бормотал я, осторожно освобождаясь от объятий, — «Я тоже очень рад тебя видеть». И это было истинной правдой. Теперь я понял, что так давило на меня все эти дни. Не страх за собственную шкуру, а беспокойство за Тани. Больше всего я боялся, что кто-нибудь догадается воспользоваться ей, как заложником. Боже, в какую размазню я превращаюсь?

Поднявшись наконец на ноги и вернув на место опрокинутый стул, я заметил Дика, который стоял, прислонившись к стене и смотрел на нас с откровенной насмешкой.