Сувенир из Камбоджи - Наталья Александрова

Судя по ее темпу, идти было недолго.

Вскоре тетка свернула в темную арку, втащила Лолу в мрачный двор и устремилась к двери, ведущей в полуподвал.

– Сейчас я вам устрою очную ставку! – проговорила она многообещающим тоном. – Предъявлю тебя этому павиану, посмотрю в его лживые глазенки, а потом так вас обоих отделаю, что новую фотографию в паспорт вклеивать придется!

Лола подумала, что ее задача выполнена, что она выяснила адрес хозяйки сумки и ее криминального сожителя и теперь неплохо бы сбежать, а то эта ревнивая особа и впрямь может осуществить свои угрозы. Она попыталась вывернуться, но тетка держала ее за плечо, как железными клещами. Придерживая локтем сумку, тетка достала ключ, отперла дверь и втащила Лолу внутрь.

Они оказались в большой полутемной комнате. Когда-то это, возможно, была дворницкая.

Вид у комнаты был довольно обжитой. Посредине стоял обеденный стол, накрытый несвежей скатертью, в углу – платяной шкаф с перекосившейся дверцей, в другом углу – широкая тахта, на которой, под серым полушерстяным одеялом, лежал небритый мужчина с тускло-серым лицом.

– Дрыхнешь, козел?! – завопила тетка, выйдя на середину комнаты. – Дрыхнешь, скотина бесполезная? Я вкалываю, как ломовая лошадь, чтобы тебя, урода, прокормить, а ты какой-то лахудре подзаборной чайники без провода даришь? Да не только чайники, а еще и сумку мою собственную подарил!

Мужчина не шелохнулся.

– Да что же это такое! – Хозяйка еще прибавила громкости, как будто подкрутила ручку в радиоприемнике. – Он тут прохлаждается, а я из-за него должна тяжеленный рюкзак таскать! А ну, просыпайся, козел, и посмотри на эту дрянь!

Она подтащила Лолу к самой тахте и уставилась на своего сожителя. Он не пошевелился.

– Да что же это творится? – повторила тетка и отбросила одеяло, до самого подбородка прикрывавшее мужчину.

Лола ахнула. Горло мужчины было перерезано от уха до уха, несвежее белье насквозь пропиталось темной кровью.

– Ой, Коленька, светик мой! – заверещала тетка и кинулась к окровавленному трупу, забыв о Лоле.

Лола воспользовалась этим и стремглав вылетела из бывшей дворницкой. Она бежала, не разбирая дороги, опомнилась только через несколько минут в каком-то незнакомом дворе. Перед ней стоял мусорный бак, на крышке которого два кота выясняли отношения. Они посмотрели на Лолу крайне недовольно – мол, мешаешь серьезному делу, – спрыгнули и от греха подальше сбежали в подвальное окошко.

Лола перевела дыхание, огляделась и вышла в открытые ворота.

Пройдя еще два двора, она наконец оказалась на улице и пошла вперед, не разбирая дороги. Перед ее глазами стояло перерезанное горло подозрительного незнакомца. Вдруг рядом с ней затормозила машина. Лола испуганно шарахнулась в сторону, но тут стекло опустилось и удивительно знакомый голос проговорил:

– Лолка, ты что идешь как в воду опущенная? Садись в машину и расскажи, что тебе удалось узнать!

Лола посмотрела на водителя машины диким взглядом и припустила прочь.

– Лолка, ты что, не узнала меня? Это же я! – Маркиз остановил машину, выскочил и догнал свою боевую подругу. – Да что с тобой случилось?

– Слу… слу… случилось… – пролепетала Лола, затравленно оглядываясь по сторонам. – Горло… перерезали… от уха до уха…

– Где? – Леня осмотрел Лолино горло. – Да что ты, Лолочка! Все у тебя в порядке!

Он с трудом подвел ее к машине, усадил и повторил:

– Все в порядке, цело твое горло, ни царапинки! Одна-единственная морщинка…

– Где?! – воскликнула Лола совершенно другим голосом, повернула к себе зеркало заднего вида и принялась рассматривать свою шею. – Где морщина? Что ты выдумываешь?

– Ну, извини, мне пришлось это сказать, чтобы вывести тебя из стресса, – признался Леня. – А теперь расскажи, что с тобой стряслось.

Лола отдышалась и подробно рассказала Лене о своих приключениях на оптовом складе и об ужасной находке в бывшей дворницкой.

– Представляешь, она откинула одеяло, а у него горло перерезано, и кровища…

– Не нравится мне это! – мрачно проговорил Маркиз.

– Не нравится? – перебила его Лола. – Представляю, что бы ты говорил, если бы увидел это своими глазами!

– Да нет, я не то имею в виду, мне не нравится, что его убили, как только мы вышли на его след. Такое впечатление, что кто-то подчищает следы… – Он немного помолчал и продолжил: – Итак, самый перспективный след оборвался. Что же нам теперь делать?

– Лично я знаю, что буду делать, – твердо заявила Лола. – Я поеду домой, наполню ванну и буду лежать в ней, пока не успокоюсь и не отмою запах оптового склада!

Леня понял, что спорить с ней сейчас бесполезно и опасно, и отвез Лолу домой. Сам он уединился в своей комнате и стал обдумывать дальнейшие шаги.

След с сумкой оборвался, точнее, был обрезан. Кроме этого, оставался еще голубой пикап в рекламных наклейках и неизвестный, который проник в квартиру Анны Аркадьевны через окно.

Голубых пикапов в городе было множество, также как и фирм, занимающихся изготовлением рекламных материалов. Так что этот след вряд ли куда-то приведет. Конечно, если не будет другого выхода, придется и этот вариант отработать.

Другое дело – вор, который влез в окно.

У него явно были навыки опытного альпиниста. Альпинистов в городе тоже немало, но таких, у которых имеется криминальное прошлое, среди них единицы.

А это значит, что нужно ехать в «Касабланку», к Ивану Игнатьевичу…

Из ванной доносилось Лолино пение. Унылым голосом Лола выводила: «Нет, не тебя так пылко я люблю, не для меня красы твоей блистанье…» Послушав мрачный Лолин голос, Леня решил, что на месте того человека, к которому обращен романс, он бы только порадовался, что его не любит такая малосимпатичная личность. Впрочем, он не винил свою подругу – все же Лолке досталось. Созерцание трупа с перерезанным горлом кого угодно может вывести из себя.

– Аскольд, – сказал Леня появившемуся в прихожей коту, – пригляди тут за Лолой, внимание прояви. И вообще, чтобы никакого хулиганства, спрошу по всей строгости!

Кот все понял и уселся под дверью ванной.

Леня остановил машину на знакомой улице. Здесь, насколько он знал, много лет располагалась бильярдная «Касабланка». Но теперь вместо вывески бильярдной на том же самом месте красовалась вывеска «Кафе “Абхазия”».

– Вот те на! – проговорил Леня, разглядывая буквы, увитые искусственным виноградом. – А где же «Касабланка»?

Он все же спустился по лесенке в просторный полуподвал.

Вместо длинных бильярдных столов там стояли маленькие столики на две и на четыре персоны, за которыми солидные мужчины средних лет пили крепчайший кофе или уплетали хачапури и вели свои солидные неспешные разговоры.

За стойкой, оформленной под плетеную кавказскую изгородь, стоял толстяк с пышными усами.

– Что стоишь, дорогой? – обратился он к растерянно оглядывающемуся Лене. – В ногах правды нет. Не надо стоять, надо за стол садиться, кофе пить, хачапури кушать!

– А тут ведь раньше бильярдная была… – начал Леня.

– Мало ли что тут раньше было! – отозвался толстяк. – Раньше все было! А теперь тут мы, так что заходи, не стесняйся…

– А куда теперь та бильярдная переехала? – не сдавался Леня.

– Слушай, дорогой, я тебе что, справочное бюро? Не знаю я про твою бильярдную!

– Да мне вообще-то не бильярдная нужна, я одного знакомого ищу, Ивана Игнатьевича…

– Вах, дорогой! – оживился бармен. – Так бы сразу мне и сказал, что тебе Иван Игнатьевич нужен! Тут он, тут, вон там, за дальним столиком сидит!

Леня посмотрел в указанном направлении и действительно увидел за самым дальним столиком симпатичного благообразного старичка, которого вполне можно было принять за престарелого профессора или даже академика.

В действительности Иван Игнатьевич в прошлом был легендарным вором – домушником высочайшей квалификации. Именно он в восьмидесятые годы прошлого века украл из квартиры директора крупного мебельного магазина драгоценную табакерку, некогда принадлежавшую Екатерине Великой. За два часа до кражи директору магазина доставили дефицитный финский холодильник. Холодильник поставили на кухне и оставили без присмотра. Как только все домашние разошлись по делам, дверца холодильника открылась, и оттуда вылез Иван Игнатьевич. Внутри холодильника он не задохнулся благодаря компактному аквалангу. Открыть сейф и достать оттуда шкатулку – было для него делом техники.

Еще одна удивительная история ходила в те годы по городу. В те времена самыми обеспеченными людьми, кроме работников торговли, были зубные техники. И вот жил в городе один зубной техник со склонностью к искусству. Дома у него хранилось несколько дорогих картин художников-передвижников девятнадцатого века, которыми он очень гордился. И еще он гордился своей машиной – новенькой бирюзовой «Волгой» ГАЗ-24.