"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Голотвина Ольга Владимировна

- Опять мне глаза отводишь, поросенок! Устал писать, да? Ладно, погуляй. В твоем возрасте дома сидеть - хуже порки…

Было бы с чем сравнивать! Орешка сроду не пороли. Во всяком случае - за то время, что он принадлежит мудрому Илларни Звездному Голосу из Рода Ульфер. А что было до этого… Илларни купил у торговца больного, истощенного мальчишку лет шести, выходил, поставил на ноги, но после болезни мальчик начисто забыл все, что было с ним раньше…

Ладно, отпустили - бежим гулять! Вихрем, ураганом, водопадом - вниз по винтовой лестнице! Такого дома нет ни у кого по соседству. И не сравнить с приземистыми деревянными строениями, где на плоских крышах хозяйки выращивают в ящиках овощи и цветы. Орешек живет в настоящей сторожевой башне! Некогда Тайверан был совсем маленьким городом, и с верхушки башни стражники вглядывались вдаль - не приближается ли враг? Теперь столица Великого Грайана разрослась, окраины отодвинулись далеко на все четыре стороны света, а башня стала не нужна. Какой-то купец арендовал ее под склад товаров, да разорился. А потом король Бранлар Секира Судьбы отдал ее в пожизненное владение мудрому Илларни. Не так уж удобна башня для жилья - зимой холодно, дров не напасешься… Зато она выше почти всех зданий в городе, а наверху есть смотровая площадка, с которой Илларни великий астролог, наблюдает движение небесных светил. Давно пора было старому Илларни обзавестись собственным углом. Бурную, полную приключений жизнь вел знаменитый ученый: скитался из страны в страну, беседовал с великими мыслителями, впутывался в придворные интриги, выбирался из авантюрных передряг, чудом выживал в пожарах войн, совершил побег из печально знаменитого Крысятника - темницы в Джангаше… Наррабан до сих пор требует у Великого Грайана выдачи «богомерзкого звездочета». Союз Семи Островов - тоже. Но король, да вознаградят его Безликие, позволил астрологу обосноваться в Тайверане, предоставил дом - эту самую башню - и даже велел дважды в год выдавать ученому немного денег. Богатые горожане иногда заказывали гороскопы, так что жить было можно.

Конечно, при таких скудных средствах неразумно было держать раба. Вся округа осуждала почтенного Илларни за расточительность. Работы у мальчишки - пол подмести да пыль смахнуть, а лопает небось как взрослый. Вон как вытянулся, а был заморыш заморышем. И одежки на такого не напасешься. Другие рабы от снега до снега ходят в набедренных повязках, а этого лодыря хозяин одевает, как любимого сынишку…

Целыми днями мотался Орешек по улицам в компании таких же озорников, как он сам. Окрестности «сторожевой башни» населяли ремесленники и мелкие лавочники. Были это люди степенные, семейные: почти в каждом крохотном дворике, обнесенном деревянным заборчиком, визжала и барахталась орава сорванцов, так что в товарищах у Орешка нехватки не было.

Вся столица была перед ними и для них. И он был красив, этот город, чье имя означало «главная гордость».

Больше всего нравился Орешку дворец, обнесенный стеной с двенадцатью изящными башенками. Внутрь мальчишкам проникнуть не удалось ни разу: стража не дремала, любой сопливый «нарушитель» немедленно перехватывался и за ухо выдворялся на площадь. Но и снаружи было на что поглядеть. Стена снизу доверху была выложена красочными изразцами, привезенными из Ксуранга. Со слов Илларни Орешек знал, что украсить стену дорогими и хрупкими изразцами приказал Лаогран Полночный Гром. Тем самым король выразил уверенность в том, что никогда вражеские воины не ворвутся на эту площадь, никогда таран не ударит по дворцовой стене. Король не воздвигал для себя крепость - он строил хрупкое, легкое, прекрасное жилище. «Моя защита - это мое войско!» - гордо говорил Лаогран (что не помешало ему, между прочим, возвести мощные и грозные внешние стены города)

Хороши были и башенки, каждую из которых на свои средства строил один из Кланов. Они так и назывались: Соколиная, Рысья, Лебединая, Медвежья… Самой красивой мальчишки без спора признавали Драконью башню: ее обвивал каменный дракон, а в разинутой пасти чудовища раскачивался колокол. Двенадцать раз в сутки отбивал он время: шесть раз днем и шесть раз ночью. Горожане знали: третий светлый звон - полдень, третий темный звон - полночь. Но до жилища Илларни голос дворцового колокола не долетал. Звездочету возвещал полночь тройной удар другого колокола - того, что висел на судебной площади. А всего колоколов в городе было восемь, и звучали они каждый по-своему: один - звонко и весело, другой - гневно и резко, третий - властно и протяжно…

В те счастливые дни мальчишки твердо знали, что Тайверан Великолепный воздвигнут для их развлечения. Можно было выбраться к королевскому дворцу и из толпы смотреть, как торжественно въезжают на площадь иноземные послы со свитой: смуглые до черноты наррабанцы в ярких одеждах; надменные силуранцы, увешанные драгоценностями и враждебно поглядывающие по сторонам; молчаливые, загадочные пришельцы из Ксуранга, о которых ходят невероятные истории…

Можно было покрутиться на Судебной площади, поглазеть, как почтенные судьи разбирают тяжбы между горожанами. Зачастую и казнь удавалось увидеть - ну, потом у мальчишек было о чем поговорить: как держался смертник, как ловко орудовал удавкой голорукий палач…

Полна соблазнов и чудес была и Ярмарочная площадь, шумная, разноязыкая. Кружили голову запахи пряностей с далеких островов, ласкали взор пушистые наррабанские ковры и переливы шелковых и атласных тканей, забавляла разноголосая брань и отчаянная торговля, когда со стороны казалось, что покупатель выкладывает последнюю монету, а торговца только вещь, которую он сейчас продает, может спасти от разорения… Особенно привлекали мальчишек солидные, тихие ювелирные лавки. Нет, не из-за драгоценностей, ведь ни один ювелир не стал бы раскладывать свой товар перед уличными ребятишками. Детей притягивало другое: за порогом каждой лавки, у распахнутых дверей дремал вывезенный из Ксуранга пес удивительной породы. Громадные мощные звери, черные с рыжими подпалинами, лежали, положив на лапы тяжелую квадратную морду с отвисшими складками губ, казалось, спали… но это только казалось!.. Манил ребятишек и Сытный ряд, особенно тот его конец, где продавались сласти. Тут счет шел на медяки, тут и ребятишки были желанными покупателями. Торговцы здесь были веселыми, приветливыми, сыпали прибаутками. За мелкую монетку они отхватывали ножом большую плитку загустевшей смеси меда, ягодного сока, муки и лесных орехов. Или обмакивали свежую лепешку в золотистый кленовый сироп. Или высыпали в подставленные грязные ладошки пригоршню сушеных кусочков фруктов, что растут на островах, - свежие-то заморские фрукты стоили куда дороже…

Кое-кто из подростков подворовывал в рядах по мелочи, но Орешек ни разу не тронул кошелька на чужом поясе… да что там - даже лепешки не цапнул на бегу. Любой мальчишка из их ватаги, попадись он в первый раз, получил бы от стражников без судебного разбирательства хорошую трепку, да и дело с концом. Ну, отволокли бы домой, там еще родители бы добавили. Серьезные неприятности начинались, когда воришку ловили вторично… Другое дело - он, Орешек. За преступление раба отвечает хозяин, а беды для Илларни мальчик не хотел.

Больше ничем не выделялся он среди сверстников. Щенята, барахтающиеся в общей куче, не разбираются, кто из них какой породы. Орешек рос крепким, смелым парнишкой, не рвался командовать, но и в обиду себя не давал.

Так текли год за годом - грязные, зеленые, долгожданные весны, жаркие до звона в воздухе осенние месяцы, щедрая и добрая осенняя пора, зимы, загонявшие ребят в дома, к теплым очагам… и самый любимый, сказочный, волшебный месяц Осколок, в котором было не сорок дней, как в любом другом месяце, а всего пять. Осколок будоражил опасностью, скрытой недоброй тайной: в эти дни сильнее всего были слуги Хозяйки Зла, и горожане, даже знатные, надевали плащи наизнанку и мазали сажей лица, чтобы нечисть не узнала их. Завершался Осколок самой длинной ночью в году, и до рассвета на улицах горели костры, и никто не сидел под крышей, а наутро горожане облегченно вздыхали: все, начался новый год…