Белый ангел - Валентина Чайковская

Вадим был трезв, но выглядел нелепо: его раскачивало из стороны в сторону, он глупо улыбался, странным и пустым взглядом он смотрел на Нину. Она никогда не видела его таким. Ей захотелось вскрикнуть и убежать без оглядки. Это был чужой незнакомый ей человек.

– Я всё поправил, вот бусины, – пробормотал Вадим.

– Ты сошёл с ума? – изумилась Нина. Зачем мне это?

– Ниночка, слава Богу! Это наше такси! – обрадовалась Дарья Сергеевна.

– А как же жемчужины? Я же всё поправил, – пробормотал Вадим.

– Да ты сумасшедший, как мне сейчас страшно! Как я не замечала этого раньше? – Нина была потрясена своей догадкой.

– Быстрее все в машину, – теперь страшно стало всем.

Вадим продолжал протягивать бусины Нине.

– Оставь себе, мне не надо! – она оттолкнула руку Вадима.

Бусины посыпались в траву. Все опрометью бросились в такси. Когда машина скрылась за поворотом, Вадим посмотрел в открытую ладошку, там ещё оставались бусины. Он их зачем-то пересчитал. Их было ровно шесть. Это всё, что осталось у него от его счастливой жизни. Вадим достал из кармана джинсов носовой платок, бережно завернул шесть жемчужин и спрятал своё сокровище в карман.

Потом он долго стоял, опустив голову, не двигаясь. Его окружала тишина и пустота. Все мысли и эмоции покинули его. То здесь, то там послышались удары колокольчиков. Вадим начал прислушиваться к ним. Ему, вдруг, стало хорошо и спокойно. Пришло осознание того, что он как бы и не существует. Его ничего не ждёт впереди, но и в прошлом теперь Вадима ничего не удерживало. Он стоял, прислушиваясь к теперь уже приятному звону колокольчиков. Из яви Вадим всё больше погружался в странный сон…

В своём сне он увидел, как к его дому подъехала машина Скорой помощи. Потом к нему подбежала мама, схватила его за рукав рубашки и потащила к дому. Потом на носилках вынесли деда и погрузили в приехавшую машину. Суетливо, с документами в руках, мама тоже уселась вместе с доктором в машину Скорой помощи. Она что-то громко говорила Вадиму, наверное, давала какие-нибудь наставления. Но слова долетали до него откуда-то издали, как это в горах, многократно повторяясь. Вадим ничего не понимал, что происходит, но он и не волновался, ведь это только сон. Машина Скорой помощи рванула с места и помчалась по улице. Когда она скрылась за поворотом, Вадим спокойно закрыл калитку.

– Не скрипит, – подумал он. Вот что значит вовремя смазывать все петли.

XXII

Он вошёл в дом. Прошёл в свою комнату, присел на кровать. Силы окончательно оставили его, и он обессилено повалился на кровать.

Будильник напомнил Вадиму, что пришёл следующий день его жизни. Проснувшись, Вадим удивился, раньше он никогда не засыпал, не раздеваясь, сегодня он спал в одежде. Голова сильно болела, он попытался вспомнить вчерашний день, но не смог. Этого дня не было в его памяти. Вадим отправился к деду. Кровать была аккуратно заправлена Вадимом. Он долго стоял, рассматривая дедушкину кровать. Потом он тряхнул головой, гоня от себя остатки кошмарного сна или какие-то странные воспоминания.

В гостиной стоял празднично накрытый стол. Вадим почувствовал голод, ему показалось, что он не ел, целую вечность. Он уселся за стол, отрезал себе большой кусок торта и принялся, с аппетитом, есть. Вот и бутылка шампанского! Да тут ещё и салаты! Вот это праздник! Вадим обрадовался. Он ликовал! Ему было хорошо и спокойно. Он больше никуда не торопился…

Потом опять ему снился сон, как пришла мама. Она плакала, говорила, что дед умер от сердечного приступа. Теперь надо заниматься похоронами. Ещё она обвиняла Вадима во всём случившемся, дед был бы жив, если бы внук не устраивал бы такие выкрутасы…

Во сне Вадим съездил на работу. Там, зайдя к главврачу санатория, он написал заявление на отпуск, объяснив причину.

– Да, конечно, Вадим Михайлович, я подпишу Ваше заявление на отпуск. Но Вы берегите себя. Нельзя же так убиваться. Вы сами на себя не похожи. Я Вас прямо-таки не узнаю. Вы держитесь, – говорил Пётр Семёнович, удивляясь, какая метаморфоза может случиться с человеком. У него даже мелькнула мысль о том, что он совсем не знает Вадима, а ведь много лет этот парень проработал в его коллективе. Но он быстро прогнал от себя эти мысли, списав всё на смерть дедушки Вадима. – Наверное, он просто любил сильно деда, вот и переменился. Ну, да ничего, отойдёт.

Вадим направился домой, но не заметил, как оказался возле своего убежища. Вот знакомая ива прячет потайную скамейку. Вадим присел на скамейку и закрыл глаза. Ветер перебирал веточки ивы и шуршал её листьями, вода озерца тихо плескалась о берег. Вадиму стало так хорошо… Времени, здесь, не существовало…

– Сынок, здравствуй! Не помешала? А я здесь гуляю, каждый день с тех пор, как приехала отдыхать в санаторий и не замечала этой скамейки, пока не увидела, как ты спрятался под ветви этой ивы.

Вадим от неожиданности вздрогнул. Он широко открыл глаза и уставился на говорившую немолодую женщину.

– Дай, – думаю, загляну. А тут – прямо рай! Хорошо! Я теперь всегда буду приходить сюда отдыхать. Ну, пожалуй, пойду, вон смотри – никого нет, все обедать отправились. Пойду и я. Она поднялась со скамейки.

– Мама всё знает обо мне, она следила за мной, решил Вадим.

Теперь она проникла в его потаённое место. Перед глазами всплыло веселое родное лицо девушки с зелёными глазами. Это было лицо Нины, но он, к счастью, он подумал, что это девушка из его сна, он точно не мог сказать, встречал ли он её когда-нибудь, иначе бы его сердце разорвалось на кусочки. Теперь Вадим начал путать сны и реальность. Физически он остался существовать в этом бренном мире, благодаря тому, что память местами выключилась, убрав из его сознания самые болевые точки.

– Подожди, знаешь, как здесь здорово плавать? – усмехнулся Вадим, глядя на маму.

– Но я не видела, чтобы в этом озере кто-нибудь купался, – удивилась она.

Вадим тоже поднялся со скамейки. Разросшиеся ветви ивы надёжно скрывали их от посторонних глаз. Вадим улыбался, он знал, что надо делать.

Железные пальцы Вадима сомкнулись на шее мамы. Она удивлённо смотрела в его глаза, не успев даже понять, что произошло. Тело обмякло и оказалось в руках Вадима. Вадим усадил тело на скамейку, достал из кармана всё те же джинсов свой носовой платок и развернул. Он пересчитал жемчужины, их было шесть. Он взял одну и положил её в карман