Побег из тропического рая - Мария Жукова-Гладкова

– А другие спят? – спросила я у балерины.

Она пожала плечами. Я предложила пойти проверить. Я не исключала, что Софье все могло привидеться с пьяных глаз, а труп на самом деле убрали организаторы шоу – после того, как все ушли с участка. Это было бы разумно. Но поднимать его к окну балерины… Хотя на крышу следует подняться и посмотреть, что там есть.

Анька спала сном младенца и не отреагировала, когда я чуть-чуть приоткрыла дверь в нашу комнату и заглянула внутрь. Варвара Ивановна громко храпела и явно никаких привидений не видела. Китаец в кухне спал чутко и сразу же поднял голову. Он ничего не видел и не слышал – или просто не хотел говорить.

Я предложила всем подняться на крышу.

– Флаг сейчас будем водружать? – уточнил Разночинный.

– Нет уж, давайте завтра с утра, – сказал Вася. – Сейчас у нас другие задачи.

Крыша была плоской, и здесь было бы неплохо поставить плетеную мебель и проводить вечерние чаепития. Может, виденная американцем мебель теперь появится где-нибудь поблизости от нас? Тогда сразу же нужно хватать ее и тащить сюда. И шезлонги можно было бы поставить…

Но на крыше был только один флагшток.

Крышу явно чистили перед нашим приездом, как и весь дом. На ней за много лет пренебрежения домом должна была вырасти, по крайней мере, трава. Могли и деревья, и кустарники – но ничего не оказалось. Интересно, в дождь она потечет или нет? Смолить ее точно не смолили. Но я надеялась, что мы все дни будем наслаждаться хорошей погодой. Сезон дождей закончился примерно месяц или полтора назад, а до следующего еще очень далеко.

– Софья, иди спать, – сказал Роман Разночинный после осмотра крыши. – Тебе вполне могло все привидеться. Если хочешь, я переселюсь к тебе в комнату.

– Чтобы Степан меня с тобой увидел?! Ты что?! Я не могу себе такого позволить.

– Да, в твоем возрасте спонсорами уже рисковать нельзя, – заметил Вася – и тут же заработал по физиономии.

– Как ты смеешь напоминать мне про возраст?! – завизжала Софья. – Ты не знаешь, что женщинам про такое не говорят? Это больная тема для любой женщины!

Вася вопросительно посмотрел на меня. Софья этот взгляд перехватила и заорала, что мне пока можно не беспокоиться и в моей работе возраст не играет такую роль, как в ее, тем более что у нее был перелом ноги и, как мы все видим, нога неудачно срослась. Более того, у западных женщин, к которым отношусь я, нет таких сложностей с возрастом, как у русских.

– А в чем заключаются ваши сложности? – спросила я.

– В России если до двадцати пяти замуж не вышла, то уже не выйдешь! – вставил Вася.

– Бред, – сказал Кирилл.

Я кивнула и подумала, что общение с Клавдией Степановной дурно повлияло на Софью и ее душевное состояние. Клавдия Степановна своими наставлениями кого угодно выбьет из равновесия, а если еще есть проблемы, как у Софьи, в особенности неуверенность в спонсоре и завтрашнем дне – пиши пропало.

Чтобы немного поддержать балерину и улучшить ей настроение, я посоветовала ей съездить в США и попробовать купить там спиртное без документов.

Я вспомнила двух своих коллег, дам в возрасте слегка за сорок, которые, находясь в командировке в Нью-Йорке, отправились в гости к бывшей соученице одной из них, много лет назад переехавшей в Америку и поселившейся в небольшом городке в штате Нью-Йорк. Зная о криминогенной обстановке в городе, дамы паспорта с собой не носили, они лежали в сейфе в гостинице. Водительские права им тоже не требовались, поскольку они добирались до знакомой общественным транспортом. Уже в городке дамы решили купить бутылку вина, с которой собирались явиться в гости.

Но вино им не продали, поскольку у них не было при себе никаких документов, подтверждающих, что им больше двадцати одного года. О таком комплименте дамы в возрасте слегка за сорок, никогда не делавшие пластических операций, даже не мечтали. Им в голову не могло прийти, что им не продадут ничего крепче лимонада без документа с указанием даты рождения!

Поскольку дамы были журналистками, они решили выяснить, что в такой ситуации можно сделать, и отправились в местное отделение полиции. В отделе, аналоге русской ГАИ, они получили специальное удостоверение для покупки спиртного и уже по нему купили в магазине вино.

Эти удостоверения мои знакомые дамы трепетно хранят. Они очень помогают им для поднятия настроения, когда, например, утром посмотришься в зеркало до наложения макияжа.

– Это по всей Америке так? – пораженно спросил Семен Семенович.

– Насчет всей не знаю, но в штате Нью-Йорк существует установленная форма такого удостоверения, – ответила я. – Там разные законы в разных штатах, но, вероятно, этот действует повсеместно. Так что ходите по США с документами, подтверждающими возраст, или вам не продадут даже пива.

– Шиза, – сказал Вася.

– Вот поэтому там и влюбляются в борону, – заметил Кирилл.

– Пошли спать, – позвал Роман Разночинный. – А то мало времени остается. – Сонь, ты не надумала? Давай ко мне? Или я к тебе?

Балерина объявила, что устроится в комнате Варвары Ивановны на матрасе Клавдии Степановны, раз та все равно переселилась к американцу.

Я отправилась в нашу с Анькой комнату, заперла дверь и быстро заснула.

Я проснулась уже после того, как стемнело, и рассказала Аньке про развитие событий, которые она пропустила.

– Может, стоит в самом деле к американцу переселиться? Мне кажется, что тут опасно, – посмотрела на меня подруга в свете зажженной свечи. – Кстати, палатка здесь есть или нет?

Палатки в любом случае не имелось, и я была против переселения. Во-первых, я считала, что нам с Анькой ничего не угрожает. Я иностранная подданная, и мое исчезновение или какая-то неприятность со мной приведут к большим осложнениям в жизни организаторов игры, будь они хоть трижды олигархи. Анька – дочь друга одного из них и вообще не является участницей игры, как и я.

Переселяться отсюда не следовало и потому, что я приехала работать. А место действия – этот дом и непосредственно прилегающая к нему территория. Американец – это, так сказать, побочная история. Я не думаю, что его сюда притащили организаторы и он разыгрывал перед нами спектакль. В любом случае тут можно положиться на Клавдию Степановну. Она из мужика способна вытащить любые сведения, в особенности необходимые для того, чтобы определить, подходит тот на роль мужа или нет.

Ужин был назначен на девять, и я уже видела в окно разведенный костер и висящий над ним котел. Несколько человек сидели поблизости в ожидании еды.

– Что будем делать, Бонни? – спросила Анька.

Я собиралась быстро напечатать статью и предложила Аньке или посидеть рядом со мной в комнате, или отправляться к костру.

– Тебе из мужчин никто не приглянулся? – уточнила я.

– По-моему, самый приличный – бомж Кирилл. Интеллигентный, образованный человек. С ним немного поработать и…

– Аня, эту кандидатуру твой отец точно не одобрит.

– Из собравшихся здесь он ни одну кандидатуру не одобрит, – заметила Анька. – Но, может, еще кто-нибудь появится?

– Каким образом?

– Да каким угодно! Нашли же мы сегодня американца! А до исследования всего острова нам еще очень далеко. Надо поискать…

– Мне нравится твой настрой, – улыбнулась я.

– Я знаю, о чем ты хочешь спросить, Бонни, – Анька стала серьезной. – Нет, меня не тянет на наркоту. Я больше не страдаю от несчастной любви. И девиц из тусовки здесь нет.

– А зачем тебе вообще эта тусовка?

Анька пожала плечами.

– Тебе не с кем общаться? – не отставала я.

– Не с кем, – со вздохом признала подруга. – Я же дочь нефтяного короля. У меня богатый отец, пожалуй, один из самых богатых мужчин Петербурга. Да, у него много денег уходит на всех детей, но и ему немало остается, и мне как старшей и любимой дочери перепадает немало, я же являюсь главной наследницей. Да ты все это знаешь!

– И что из того? Я тоже наследница, причем единственная. Но вне работы я общаюсь только с теми людьми, с кем хочу! Я не обязана входить ни в какую «тусовку». Я разделяю работу и частную жизнь.

– А я не могу разделить! – закричала Анька. – И ни одна девушка в моем положении не может. Это мой круг. У нас у всех примерно одинаковое материальное положение, наши родители занимают посты в советах директоров крупных компаний или в структурах государственной власти. Это элитный круг… В него не попасть с улицы. И по доброй воле из него никто не выходит. Я должна оставаться в нем – ради себя, ради папы…

Я подумала, что ненавижу слово «элитный», вернее, то значение, которое оно в последние годы приобрело в русском языке. Еще ненавижу слово «гламурный». А ведь Анька – по собственной воле или нет – как раз стала этакой «гламурной девушкой», если не считать ее извечных проблем с лишним весом.

– Бонни, различие между мной и тобой заключается в том, что ты в своей Англии сделала карьеру, открыто бросив вызов отцу и пойдя наперекор его воле. Ты стала известна. У вас в стране основная масса людей знают историю твоего конфликта с папой. Ты прилично зарабатываешь, ты занимаешься тем, чем хочешь заниматься. Ты можешь послать подальше кого угодно, и после этого остальные твои знакомые не перестанут с тобой общаться. Я так поступить не могу.