Неожиданная Россия. XX век (СИ) - Волынец Алексей Николаевич

И к началу XX века Российская империя, не смотря на все успехи промышленного развития, оставалась прежде всего сельскохозяйственной страной. По статистике 1913 года на просторах империи паслось 52 миллиона голов крупного рогатого скота и ежегодно рождалось около 9 миллионов телят. Это вполне позволяло полностью обеспечить кожаными сапогами всех солдат и офицеров Русской императорской армии, которых накануне Первой мировой войны по штатам мирного времени насчитывалось 1 миллион 423 тысячи человек.

Кожаный сапог русского солдата имел голенище высотой 10 вершков (около 45 сантиметров), считая от верхнего края каблука. Для гвардейских полков голенища сапог были на 1 вершок (4,45 см) длиннее.

В сапоге образца 1908 года голенище сшивалось одним швом сзади. Это была новая для того времени конструкция – ведь прежний солдатский сапог шился ещё по образцу сапог русского средневековья и заметно отличался от привычного современному читателю. Например, голенища у такого сапога были более тонкими, сшивались двумя швами по бокам и по всему голенищу собирались в гармошку. Именно такие сапоги, заметно напоминавшие обувь стрельцов ещё допетровской эпохи (только без загнутого вверх острого носка), были популярны у зажиточных крестьян и мастеровых в России на рубеже XIX–XX веков.

Сапог нового образца при соблюдении всех технологий изготовления и качества материала был чуть более прочным, чем прежний солдатский сапог. Не случайно этак конструкция, сменив лишь материалы на более современные, сохранялась практически до наших дней.

Циркуляр Главного штаба № 103 от 6 мая 1909 года тщательнейшим образом регламентировал изготовление и все материалы солдатского сапога, вплоть до веса кожаных стелек – «при 13 % влажности» в зависимости от размеров они должны были весить от 5 до 11 золотников (то есть от 21,33 до 46,93 грамм). Кожаная подошва солдатского сапога крепилась двумя рядами деревянных шпилек – их длину, расположение и способ крепления так же тщательно по пунктам регламентировал Циркуляр № 103.

Каблук был прямой и высотой 2 сантиметра, он крепился железными шпильками – от 50 до 65 шпилек в зависимости от размера сапога. Всего же устанавливалось 10 размеров солдатского сапога по длине ступни и три размера (А, Б, В) по ширине ступни. Любопытно, что самый маленький размер солдатского сапога образца 1908 года примерно соответствовал современному 42 размеру – потому что сапоги носились не на тонкий носок, а на почти исчезнувшую из нашего быта портянку.

В мирное время за год рядовому выдавалось пара сапог и три пары портянок. Поскольку в сапоге изнашивается прежде всего подмётки и подошвы, то их на год полагалось два комплекта, а голенища менялись только раз в год.

В тёплое время года солдатские портянки были «холщёвые» – то есть из льняного или конопляного хоста, а с сентября по февраль солдату выдавались «суконные», то есть из шерстяной или полушерстяной ткани.

Оптом на закупку кожаного сырья и пошив одной пары солдатских сапог накануне 1914 года царская казна тратила 1 рубль 15 копеек. По уставу солдатские сапоги должны были быть чёрного цвета, кроме того натуральная сапожная кожа при интенсивной эксплуатации для сохранения своего качества требовала обильной и регулярной смазки. Поэтому на чернение и первичную смазку сапог казна выделяла 10 копеек. Итого по оптовой цене солдатские сапоги обходились Российской империи в сумму около 1 рубль 25 копеек пара – примерно в да раза дешевле, чем стоила пара простых кожаных сапог в розницу на рынке.

Офицерские сапоги были почти 10 раз дороже солдатских, отличаясь от них и фасоном и материалом. Шились они индивидуально, обычно из более дорогой и качественной козлиной «хромовой» (то есть особым образом выделанной) кожи. Такие «хромовые сапоги» по сути были развитием на новом техническом уровне знаменитых в русском средневековье «сафьяновых сапог». Накануне 1914 года простые офицерские «хромовые» сапоги стоили от 10 рублей за пару.

Кожаные сапоги тогда обрабатывали ваксой или гуталином – смесью сажи, воска, растительных и животных масел и жиров. Например, каждому солдату и унтер-офицеру в год полагалось 20 копеек «на смазку и чернение сапог». Поэтому только на смазку сапог «нижних чинов» армии Российская империя ежегодно тратила почти 500 тысяч рублей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Любопытно, что согласно Циркуляру Главного штаба № 51 от 1905 года для смазки армейских сапог рекомендовалась вакса, производившаяся в России на фабриках немецкой фирмы Фрадриха Баера – это химическая и фармацевтическая фирма и ныне существует и хорошо известна под современным логотипом Bayer AG. Напомним, что до 1914 года почти все химические заводы и фабрики в Российской империи принадлежали немецкому капиталу.

Всего же накануне Первой мировой войны на солдатские сапоги царская казна тратила ежегодно порядка трёх миллионов рублей. Для сравнения бюджет целого Министерства иностранных дел Российской империи был всего в четыре раза больше.

«Даже в вопрос о снабжении армии сапогами примешивалась политика…»

Вплоть до середины XX века любая война была делом армий, передвигавшихся в основном «на своих двоих». Искусство пешего марша было важнейшей частью военного ремесла. И естественно главные нагрузки выпадали на ноги и обувь солдат.

И поныне обувь на войне один из самых расходных предметов наряду с оружием, боеприпасами и человеческими жизнями. Даже когда солдат не участвует непосредственно в боях, на пеших переходах, на различных работах и просто в условиях военно-полевого быта он прежде всего «тратит» обувь.

Особенно остро вопрос снабжения обувью встал в эпоху появления массовых призывных армий. Уже в русско-японскую войну 1904-05 годов, когда Россия впервые за свою историю сосредоточила на одном из дальних фронтов полмиллиона солдат, армейские интенданты заподозрили, что в случае затягивания войны армии угрожает дефицит сапог.

Поэтому накануне 1914 года интенданты русской армии собрали на складах полтора миллиона пар новых сапог. Вместе с тремя миллионами пар сапог, хранившихся и использовавшихся непосредственно в армейских частях, это давало внушительную цифру, успокоившую высшее командование. Никто в мире тогда не предполагал, что будущая большая война затянется на долгие годы и опрокинет все расчёты по расходу боеприпасов, оружия, человеческих жизней и сапог в частности.

Уже к концу августа 1914 года в России по мобилизации из запаса призвали 3 миллиона 115 тысяч «нижних чинов», до конца года мобилизовали ещё 2 миллиона человек. Мобилизованным и отправлявшимся на фронт солдатам полагалось две пары сапог, одна непосредственно на ноги и вторая запасная.

Уже к концу 1914 года такая массовая мобилизация и повышенный износ обуви в условиях боёв и военного времени исчерпали запасы сапог на складах. По прогнозам военного командования в новых условиях на 1915 год с учётом потерь и расходов требовалось не менее 10 миллионов пар сапог. Но на складах уже ничего не было, а производство новых оказалось абсолютно не готово.

До войны производством обуви в России занималась исключительно кустарная промышленность, тысячи мелких ремесленных фабрик и отдельных сапожников, разбросанных по всей стране. В мирное время они справлялись с армейскими заказами, но для войны солдатских сапог требовалось много миллионов пар в самые сжатые сроки. Но никакой системы организации производства, способного объединить тысячи кустарей в масштабах всей страны не существовало. Собственно не было даже замыслов такой общероссийской «кооперации».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Генерал-майор Александр Лукомский, начальник мобилизационного отдела Генерального штаба российской армии, позднее так вспоминал об этих проблемах: «Невозможность удовлетворить потребности армии средствами отечественной промышленности определилась как-то неожиданно для всех, не исключая и интендантского ведомства. Оказался недостаток кож, недостаток дубильных веществ для их выделки, недостаток мастерских, недостаток рабочих рук сапожников. Но все это произошло от отсутствия правильной организации. На рынке кож не хватало, а на фронте сгнивали сотни тысяч кож, снимавшихся со скота, употреблявшегося в пищу для армии… Заводы для приготовления дубильных веществ, если бы об этом подумали своевременно, нетрудно было устроить; во всяком случае, не трудно было своевременно получить из-за границы и готовые дубильные вещества. Рабочих рук было также достаточно, но опять-таки о правильной организации и развитии мастерских и кустарных артелей своевременно не подумали…»