Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс - Психея Лу

Гриффиндор был в бешенстве, а слово «несправедливо» стало самым популярным на первом курсе, после «сальноволосого ублюдка». Впрочем, их несколько утешило, что Снейп, похоже, тоже был в бешенстве, наблюдая за «новой знаменитостью», умудряющейся весь урок хихикать, даже под Силенцио. Беззвучно, но оттого не менее выразительно.

– Отработка, Поттер, – раздраженно сказал зельевар, снимая заклятие уже после звонка. Слизеринцы и гриффиндорцы крайне медленно собирали вещи, не желая пропускать такой спектакль. – Вместе с Лонгботтомом, сегодня в семь вечера. Вам все ясно?

– Конечно, профессор Снейп, сэр! – выдала несносная девчонка охрипшим от смеха голосом. При этом смотрела на него таким взглядом, что у Лаванды Браун мечтательно затуманились глазки. Она даже покрутила в голове, как леденец во рту, соблазнительную мысль о тайной страсти Героини Магического Мира к Ужасу Подземелий. Покрутила… и с сожалением выбросила. Гриффиндорским девочкам было совершенно ясно, что их однокурсница абсолютно сумасшедшая. К любви это не имело никакого отношения.

– Что это было?! Нет, ты мне скажи, Гарриет Поттер, что это такое было?

– Ерунда, Рон. Смешинка в рот попала. Он нес такую пафосную дурь, что я просто не смогла удержаться. Ребята, извините все, что с нас сняли баллы… сколько там, три? По моей вине. Ладно, на Чарах и Трансфигурации мне дали… эээ… восемь, так что не страшно.

– Это какая-то проклятая арифмантика, – проворчал Рон. – Назначают, снимают – понять ничего нельзя.

– Может, арифметика?

– Какая разница. Кстати, Слизерин уже несколько лет забирает кубок Хогвартса по баллам. Мы должны это изменить! Вот, например, квиддич…

– Рон! – прикрикнула Гермиона. – Уймись! У нас даже уроков полетов не было. Какой квиддич?

– Вот бы меня взяли в команду! Когда мы играли с братьями, я обычно стоял за вратаря. Как жалко, что первокурсников не берут! Нев, а ты бы хотел играть?

– Н-нет. Я боюсь высоты.

– А вы, девчонки?

– Видишь ли, Рон, я, как маглорожденная, испытываю вполне объяснимый страх перед такой хрупкой конструкцией, как метла. У меня вызывает довольно обоснованные сомнения тот факт…

– Грейнджер! Утихни! Ты видишь, у меня уже глаза стали, как у равенкловского ловца?

– Не поняла?..

– Окосел я от этих умных слов, Грейнджер. В общем, ты тоже боишься высоты. Не спорь, это по-нашему так называется. Эр, а ты? Кстати, ты знаешь, что твой отец был гриффиндорским ловцом? Мой брат Чарли – он тоже играл – говорил, что его постоянно с ним сравнивали.

– В чью пользу?

– Джеймс Поттер был круче. А ты его дочь. Значит, это у тебя в крови.

– Жаль тебя разочаровывать, но я тоже не люблю высоту.

Рон жалобно застонал:

– Что за невезение! Томас помешан на своем магловском футболе, Финниган предпочитает болеть, причем только за свою ирландскую команду, Невилл вообще выпал из реальности… Квиддич – это жизнь! Как вы этого не понимаете?

– Рон, у тебя два брата в команде, – улыбнулась Эри. – Можешь с ними и тренироваться, и о профессиональном квиддиче говорить. А мне это скучно.

– Я же не п-предлагаю тебе обсудить плотоядные орхидеи, а?

– Вот еще один чудак! Нев, Травологию ведет Спраут. Декан вражеского факультета. Что ты в ней нашел?

– Хаффлы нам не враги, – фыркнула Грейнджер.

– Нам даже слизеринцы не враги, – вставила Поттер. – Даже Малфой.

– Не говорите мне о Малфое! – завопил Уизли. – У меня было прекрасное настроение!

– Кстати, Рон, насчет умных слов, ты знаешь о теории относительности? Это магловское изобретение. – Эри раскачивалась на стуле, лениво возя ложкой в супе. Третья порция была явно лишней. – Так вот, смотри. Все относительно. Для меня Малфой – боксерская груша для отработки ударов, половичок, о который я ноги вытираю, когда слишком грязные. А для тебя он… Привет, Дракончик. Я не заметила, как ты подошел. Что тебе, моя радость?

– Учишь нищеброда жизни, Потти? Ты бы лучше ему хоть пару кнатов дала, стыдно смотреть на это убожество в заплатках. Уизли, а правда, что вы живете в норе и питаетесь одной яичницей? Ты должен быть счастлив, что учишься тут, где тебя кормят регулярно, а, нищеброд?

– Заткнись, Малфой!

– Вот, Рон, опять. Для тебя Малфой – тренажер для тренировки сердца. У маглов есть такие, для здоровья. Ты не знал, что сердиться полезно? Ага. Сердце колотится, кровь гудит – типа тренировка. Так что я раз в день буду Малфоя подманивать. Специально для тебя. Кстати, Дракусик, что ты тут ходишь – я тебе нравлюсь, лапочка?

– Заткнись, грязнокровка! Набрали всякой швали, теперь не знаем, как избавиться. Но ты не волнуйся, папа позаботится, чтобы к Рождеству тебя тут не было.

– Ты тоже решил потренировать сердце, Дракоша? Как покраснел, задергался… если ты не помнишь, я не грязнокровка, а полукровка. И род Поттеров намного древнее вашего, ты не в курсе? Учи историю, пупсик мой пластиковый. А я-то думала, аристократы еще с горшка не слезают, когда им про это рассказывают…

– Зато мать у тебя была магла, грязное животное! Ты – результат скотоложства!

– Маглорожденная ведьма, Дракусик. Кстати, солнышко мое конопатое, относительно грязных животных…

– Мистер Малфой, мисс Поттер. Что происходит?

– Ничего, профессор Макгонагалл. Дружеская беседа.

– Ничего, профессор Макгонагалл. Мы с Дракончиком дружески общаемся, в самом деле.

– Рекомендую это делать на пониженных тонах. И, мистер Малфой, вернитесь за свой стол.

– Конечно, профессор. Только попрощаюсь с нашей героиней. – И, склонившись к самому лицу Эри, едва слышно произнес:

– Тварь (нецензурно), я все равно тебя убью.

Поттер задумчиво катала хлебный шарик между пальцев. Считать ли это поражением или ступенькой к победе? Малфой больше не язвит элегантно, а употребляет грязные магловские ругательства. Хорошо, никто не слышал, иначе Рона не остановить, да и Невилла тоже. Если судить с точки зрения… эээ… семантики – она его довела. Запишите один балл Гриффиндору. Но вот эта знакомая наглость – осыпать противника грязной бранью в шаге от преподавателя, в окружении врагов… услышь его Рон – ударил бы сразу, не оглядываясь на декана. Малфой рисковал, но выиграл.

«Черт возьми. Мерлин и Моргана. Твою мать.

Проклятый слизеринский змей учится у меня. Учится плохому.

Надо прекращать издеваться над ним. Но как же Ласка? Без корма она озвереет…»

– Давай к Хагриду сходим? – предложил Рон в пятницу, недели через две после начала занятий. – А то он тебя приглашал, ты вроде согласилась, но так и не пошла.