По обе стороны Земли - Тая Ханами

– Ты есть тундра! - гремела мадам Жириновская (как я окрестила ее для себя) по малейшему поводу. - Ну как можно не понимать таких элементарных вещей?

У нее все было элементарным - от знаний до предмета изучения - ведь мы с ней имели дело с элементалами. Воды, огня, и иже с ними. Чтобы зажечь свечу, нужно было призвать огненного элементала, и войдя с ним в дружеское общение, уговорить потрудиться. Основная проблема состояла в том, что характер у элементалов огня был на редкость буйным и несговорчивым. И, стоило только хоть чуть-чуть разозлиться (а как не злиться, когда уже по сотому разу пытаешься зажечь эту долбаную свечу!), как тут же возникал маленький такой пожар. А ведь это нехитрое действие у меня еще до начала обучения в Заповеднике получалось. Так что, положа руку на сердце, стихия огня не желала мне подчиняться.

Равно, как и водная. Одни бесконечные попытки вскипятить воду взглядом чего стоили!

– Так что ты, говоришь, тебе там было непонятно? Как воду разогреть? Зачем тебе количество теплоты куда-то прикладывать? Оставь ты уже свое физическое образование в покое! Научись контачить с элементалами!

Дальше шло в том же духе: что я не тем местом колдую, что мне надо работать тормозом на маневренном локомотиве, а не в магию соваться, что… Много еще чего…

А вот деревянную природу я постигала отдельно - старший друид настоял. Пыталась совладать с вьюнками и лианами, учила язык деревьев. И, тоже не могла похвастать успехами.

Зато я подружилась с Антоном. Именно он не дал мне окончательно пасть духом, когда выяснилось, что древесные языки я осилить неспособна. А без них - не вырастить ни избушки, ни захудалого пенечка…

Помню, в один прекрасный день я выложилась по полной программе - что у мастера Лина, что, затем, у мадам Жириновской. Едва заползла в Дерево, и высунув от натуги язык, плюхнулась на деревянную скамейку.

– Нелегко тебе приходится? - посочувствовал мне Антон.

– А ты как думаешь? - вяло огрызнулась я.

– О, силы еще есть, - потер руки друид. - Тогда приступим.

Я тяжело вздохнула, и постаралась войти в контакт с тоненьким побегом лианы, фривольно разлегшимся у ног Антона.

– Закрой глаза, будет легче, - посоветовал молодой друид.

Сидела я так минут десять, вспотела вся - свежая футболка промокла. Сил напрягаться уже не было, и я расслабилась. Каково же было мое удивление, когда я услышала радостный возглас друида:

– Она шевельнулась! И смотри - ползет!

– Кто?! - аж вскочила я.

– Да лиана эта несговорчивая! Ура!!

На радостях Антон бросился было хлопнуть меня по плечу, но забыл об обретшем самостоятельность растении, опутавшем его ступни, и растянулся во весь рост. На звук упавшего тела подоспел старый друид, и, когда узнал в чем дело, чуть не прослезился от радости.

– Ну, слава тебе, Дерево! - воздел он посох вверх. - Все-таки, ты на что-то годишься! По чаю?

За одним из таких "по чаю" выяснилось, что утонченный Антон обладал изрядной долей чертовщинки в характере. Вроде тихий-спокойный, а как отмочит что-нибудь - так всех святых выноси! И на то у него были свои причины.

Однажды, еще в подростковом возрасте, ему сильно досталось от "темных" подростков: юный друид неосмотрительно зашел на площадку перед троллем эмпатов. Он отбивался, как мог, но силы были уж слишком неравными - один друид против пятерых неуравновешенных "темных". Выращенные им лианы только на какое-то время обездвижили троих маленьких негодяев.

– Отмутузили меня они тогда… - радостно блестя глазами, рассказывал Антон. - Причем, изрядно.

Дело могло бы закончиться и вовсе печально, не подоспей подкрепление из юных "светлых". А там и Борис Иванович с дедом Максом подбежали. С тех пор, кстати, и была проведена сигнализация в кабинет начальства - та самая, которую я услышала еще в самый первый день пребывания в Заповеднике.

Антон же остался жив. Отделался он парой переломов, полностью спаленными волосами и ожогами разной степени тяжести. Где-то с неделю провалялся в лазарете - все книжки, какие нашлись у старшего друида, перечитал. А нашлись у деда почему-то только добрые книжки. Не помогло.

Выздоровев, юный друид, хакер этакий, взломал ключ-пароль в лагерь темных, и заставил елочные избушки нашептывать обидчикам сны о добром и вечном. Те чуть было гробы (мода у них такая на кровати была) не разнесли от подобных "ночных кошмаров", но проснуться так не смогли. Компоненту магии сна в жилище обидчиков юный друид не нарушал. Наоборот, усилил…

Антону, конечно же, влетело от наставников по первое число. Но не настолько сильно, чтобы отучить давать сдачи.

– Я подналег на оборонную магию, - подмигнул мне друид. - Кстати, если что непонятно, обращайся.

– Заметано, - согласилась я. Шумно отхлебнула из кружки. - Только не сейчас. Лучше, расскажи мне то, было дальше.

Антон было удивился, но потом оглядел меня, уставшую.

– Хорошо. Слушай.

"Темные" тинэйджеры уже не решались на него нападать. А после нескольких честных учебных поединков, в результате которых в лазарете отлеживались исключительно эмпаты, против Антона вообще борцов не нашлось.

Но была у этого всего и оборотная сторона - характер у друида, закалившись в боях, немного отличался от общепринятой нормы. Поначалу Антон вообще ничего путного, кроме "кактусов", вырастить не мог. Дубы там, липы, березы - все одно с колючками получались. Конечно, к концу официального обучения, к двадцати пяти годам, Антон знал и умел все, что полагается друиду. И даже больше. Но характер у него так и остался колючим. И, вместо того, чтобы уходить в сторону от любых конфликтов задолго до того, как они начнутся, парень вступал в борьбу со злом и несправедливостью. Потому-то он все никак не мог выйти из звания ученика, хотя по знаниям и умениям был давным-давно достоин посоха специалиста. Дед Макс вздыхал, но не торопил события.

А я, глядя эту на эту пару ученик - учитель, сильных отличий в характерах не очень-то замечала. На мой взгляд, дед Макс тоже особой уступчивостью не отличался.

Под конец учебного дня я посещала начальство - Борис Иванович заявил, что будет меня первые месяцы обучать лично. Его занятия начинались отнюдь не с полезного умения постановки защиты. Но с лекции об ответственности за поступки, выборе в каждый момент времени, вреде тщеславия, и прочего занудства. Понятное дело, что ответственность возросла, так как возросла сила и возможности. Что же касается тщеславия, то я, если честно, вообще не понимала, в каком-таком обществе я смогу блеснуть подобным пороком - моей наипервейшей задачей было не привлекать к себе излишнего внимания со стороны "обычных" людей.