Драконья соседка, или (не) тихие провинциальные будни (СИ) - Калина Анна

Сам замок, хозяйсвенные постройки и конюшни располагались на возвышении, а вот чуть в низине, куда уходила витая тропка, располагался лес. Стройные буки тянулись ветвями к небу, шелестели кустарники, сновали в зарослях леса белки и зайцы. Едва заметный ручеек, почти заросший травой, блестел и переливался в закатных лучах солнца. Нэйр Касо как раз зашел на деревянный мостик над ручьем, и теперь задумчиво изучал пейзаж. Чуть вдали орали на пруду лягушки, а за плотной стеной древестных стволов шумело море. Эльг сбежал с моста и пошагал дальше, мечтая смыть раздражение и злобу в морских волнах. Магия разогнула стволы деревьев, давая дакону путь для взлета, огомная крылатая тень накрыла лес двинулась к морю.

Спросонья я всегда терялась в пространсве. Вот и сейчас едва не свалилась с кресла в котором так некстати задремала. За окном сгущались сумерки, а я задыхалась, пытаясь восстановить дыхание. Мне опять приснился страшный сон, но я уже точно понимала, что это был не ночной кошмар. Это было привидение прошедшего дня. Освободенный от посторонних мыслей разум продолжал дорисовывать то, чего не разглядели глаза.

Тень за спиной Каспера, которую я видела в лавке, обрела очертания. Оформилась в фигуру в плаще, черные когтистые руки легли на юношеские плечи, в провале капюшона едва заметно блестели глаза. Во сне я видела все намного четче и яснее. Прошлась по кмнате, схватила перо и лист бумаги, принялась торопливыми штрихами рисовать то, что раз за раом являлось мне в снах. Мой разум что-то хотел мне сказать, но я никак не могла разгадать его шифр. Возможно разглыдывая образы из снов, перенесенные на бумагу, я быстрее пойму что происходит?

Чернила вырисовывали тени в капюшонах, снующие над погибшими в автокатастрофе людьми. Мою фигуру на краю обрыва в сером и безжизненном мире. Нопонятную сущность в лавке.

— Для безумия все слишком подробно, — прошептала я, глядя на свои зарисовки.

Да, когда самоходный экипаж впечатался в толпу у дороги, многие погибли. Я и сама считалась мертвой. Просто я сильнее других хваталась за жизнь. И эти мои видения не походили на бред или галлюцинацию. Я это понимала апсолютно ясно, но пока не могла разобраться в том, что именно являлось мне во снах и реальности. Кто были эти сущности? Что им было нужно от меня?

Или не от меня? Ясно было только одно, шагнув за грань жизни, я вернулась оттуда совсем другой. Не только головные боли и обмороки стали частью моей жизни. Теперь предстояло понять что творилось со мной и как с этим дальше жить. Была надежда что все пройдет так же внезапно как и началось… Но интуиция с мерзким вздохом подсказывала, что это только начало проблем. Как жаль что я так и не получила магического образования! Мне бы очень помог доступ к магическим книгам.

От обилия вопросов и отсутствия на них ответов у мня пошла кругом голова. Рисунки на столе пугали своей мрачностью. А за окном все темнело и темнело. Я оттолкнула от себя рисунки и протянула руку к детским дневникам, что были сложены на краю стола. Дневник Дина нужно было проверить на наличие замечаний от учителя, а девочкам заполнить графы с расписанием. Вот этим и займусь, чтобы хоть как-то развеять мрачные мысли. Дин или взялся за ум или не успел накуролесить, но в дневнике жалоб на его поведение я не заметила. У Кры и Зои в графе с оценками за поведение красовались кривоватые ромашки с улыбочками. Учителя явно пытались поддержать новичков и щадили их. После дневников я принялась наводить порядок в комнате, все свои зарисовки закинула под кровать, там где уже пылились учебники по анатомии. Нечего такой жути валяться на столе, где рисунки увидят дети.

Потом спустилась вниз. Кира и Зои помогали Лизе мыть посуду, Дин вынес последний таз из комнаты и с удовольствием уселся в кресло.

— Больше никакой капели по утрам, — объяила Лиза, — только сезончатая.

— Сезонная, — рассеянно произнесла я.

Лиза кивнула и продолжила мыть посуду.

— С парнем расплатилась, детей покормила, — отчиталась медведица.

И Лиза подмигнула мне. Это медведица загнала меня на верх, когда я пару раз не вписалась в дверной проем, выхдя из кухни. Перкинс находилась в непривычно веселом располоении духа. Подозреваю, что в этом большая заслуга той самой корзинки с зеленью и спрятанном в ней букете.

— Был очень вкусный суп — подтвердила Зои.

И девочка для наглядности погладила себя по животу. Кира поглядела на сестренку, потом подергала себя за ксичку и задумчиво изрекла:

— Мне суп не понравился, — заявила девочка, — начинка вкусная, а вот водичка не очень. В следующий раз не разводи начинку водой.

Зычный хохот Лизы заглушил мой робкий смешок и деликатное хихиканье Дина. Зои тоже со смешинками во взгляде поглядывала на сстренку и только Кира растерянно улыбалаь, не понимая чем вызвано всеобщее веслье.

— Про фаршированный супец я еще не слыхала, — подытожила Лиза, — чего дети только не выдуают.

Кира теперь уже и сама поняла комичность своего заявления, так что подхихикивала со всеми. Я потерла глаза и неловко подпера спину рукой. Недавняя дрема облегчения не принесла, только еще больше развезло от нее. А еще страшно было ложиться спать, ожидая что ночью опять придут кошмары.

— Я прогуляюсь, — чуть извиняющимся голосом произнесла я.

— Давно пора, — хмыкнула Перкинс, — только в лес больше не суйтесь.

И подмигнула мне с намеком. Я только головой покачала в ответ на подначивание медведицы. Дин даже входную дверь мне распахнул, приглашая покинуть дом.

— Как все живо хотят меня выпроводить, — язвительно произнесла я.

— У тебя такой вид, что смотреть тошно, — „подбодрил“ меня братишка, — скоро разучишься оборачиваться. Очеловечишься.

От меня Дину достался легкий щелбан. Дин показал мне язык. Я все же шагнулаза порог дома, уже с жаждой вдыхая прохладу приблиающейся ночи.

Дин и близняшки были городскими верфоксами, они не знали прелести ночных прогулок, не бегали в ночи по полям. Для них моя тоска была мало понятна. А я задыхалась без этого пьянящего ощущения свободы, что дарила мне ночь. Я с ранних лет сбегала в лес. Я была более "дикой" чем мои городские соплеменники. Их инстинкты спали, придавленные многовековым опытом жизни в тесных домах. Мое звериное начало только дремало, встрепенувшись при первой прогулке в лес.

— В лес я точно не пойду, — сообщила я сама себе.

Можно же было и не в лисей шкурке бегать. Можно было просто пройтись по спящему городку, а потом выйти к порту… А еще я всегда хотела посмотреть на ночной маяк! Итак курс был проложен. Сегодня моим сбеседником будет море. Его шелест, хруст песка под ногами и блеск волн в лунном свете. Пока еще городок только засыпал, но и ночью идти домой я не боялась. Я умела постояь за себя, так что пожелала удачи тому безумцу, что захотел бы меня обидеть.

Глава 13

Под ногами шуршали камешками волны. Вода была еще холодной для купания, но у оборотней иное восприятие температур, а потому я могла себе позволить хдить по кромке воды и наслаждаться прохладой. Жители Мироквоса почти полностью исчезли с улиц города, пустел рыбный рынок.

Я уходила все дальше от посторонних глаз. Хотелось просто посидеть над водой и ни о чем не думать. Просто любоваться тем, как в синих волнах тонут кляксы от лучей заходящего солнца, как алый цвет горизонта сменяется золотистым, а потом гаснет, будто жаринка брошенная в воду.

Маяк соляным столбом виднелся на фоне ночного неба, белые стены будто светились изнутри. Где-то на его вершине зажегся огонек магического кристалла. Весь день он накапливал солнечные лучи и после захода светила начинал сиять мягким желтватым светом, освещая путь кораблям. Не нужен был кто-то, кто зажжет свет ночью.

Море было спокойным, оно тихо шелестело у подножья каменного мыса, выложенного к маяку. Чайки уже не бесилис в небе. Кто-то из них мохнатыми комочками расселся вдоль мыса. Кто-то сонно качался на волнах. Кто-то сбивался в гогочщие стайки на берегу. Эти белоснежные птицы заменяли голубей в приморских городах. Так же сновали всюду, обсиживали городской памятник основателю, крыши и подоконники домов. Я обошла маяк по кругу, проводя рукой по нагреой солнцем стене.